Аватары

[Nelliely]

16 шт, 100х100, все закруглённые.
Берём - отписываемся!

@темы: Аватары

---

[murder-for-hire]

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

ЛЮДИ ХЭЭЭЭЛП!!!!

[steliya]

нашла ссылку додзи www.youtube.com/watch?v=ZEhKJIFQpzY (графика не оч, но это ТАКАЯ прелесть )...но там все по...японски.... ыыы, если кто знает прошу киньте ссылочку с додзей хотя б на инглише Т_Т

 

 

 

@темы: Вопрос, Kaname Kuran, Zero Kiryuu, Видео, Ссылки

---

Твоя (Юки/Канаме)

[Интегра165]

ну вот опять

Видео: Vampire Knight
Музыка: Елена Ваенга/Шопен
Персонажи: Юки/Зеро
Автор: Интегра165

Примечание: Мне очень нравится эта песня. Сегодня во что бы то ни стало решилась за нее взяться. Сделала по ней три нарезки по Рыцарь-вампир. Но эта самая вменяемая (первая была про треугольник Канаме/Юки/Зеро, вторая про то, как вампирша Юки полюбила обычного ученика Канаме и очень от этого страдала )

@темы: Видео

---

Кровавый союз Глава 11

[Arragon]

Автор: Ksally
Фендом: Vampire Knight
Пейринг: Канаме/Зеро, Канаме/Юки
Бета: Arragon
Размер: миди, может макси (как понесет)
Тип: яой
Жанр: роман
Рейтинг: R (может и НЦ, а может и нет)
Статус: в процессе
Дисклаймер: Рыцарь не мой, жаль+((
Разрешение: мое и все тут!
Предупреждение: POV, MPREG (Возможно опишу не точно, ну уж извините мне пока рано с пузиком ходить), OOC (ну а куда без этого?), AU, немного флаффа
От автора: как-то давно пришла мне в голову сумасшедшая идея, писать такое я тогда не решилась, а сейчас…. Ну, а сейчас муза уперлась и не фига других идей не дает+) Юки живет с Канаме в поместье Куранов и учится на дому, Зеро живет недалеко от Академии в небольшом домике и уже не учится. Он сдал все экзамены, благополучно закончив школу, Гильдия охотников подсуетилась. (и да, как вы уже поняли мне все равно, что такое невозможно).

От беты: что-то нас всех на беременного Зеро понесло Х)))))))))) И на масштабное уничтожение Юки Х))))))

 

Глава 11

Глава 11

POV Зеро

Я с минуту смотрел на Курана, пытаясь осмыслить сказанное ним. Мой рот безмолвно открывался и закрывался, я не мог вымолвить ни звука. Возмущение буквально кипело во мне.
– Ты издеваешься? Что это за извращение?! Ты меня совсем в бабу превратить хочешь! – разъяренно шипел я.
Сначала я от него забеременел, теперь, вот, под венец с ним пошел! Что дальше? Начну печь пироги и носить розовые фартуки, как Кросс?!
– Зеро, успокойся. Это нужно было сделать для того, чтобы ребенка признали как моего наследника или наследницу.
– Да что ты говоришь? А мое мнение тебя не интересовало? – я никак не мог успокоиться, хотелось рвать и метать, а больше всего набить эту аристократическую морду.
Канаме устало и раздраженно посмотрел на меня.
– Пока ты не успокоишься, я не собираюсь продолжать разговор. Меня порядком достали твои истерики, – голос Курана как всегда был спокоен и не выдавал ни единой эмоции, а я вот после его слов чуть не подавился воздухом.
– Ну и катись тогда! Я хочу побыть один! – закричал на чистокровного я, он быстро осмотрел меня, а потом вышел из комнаты.
Пару минут я полусидел на кровати, но как только шаги утихли, я вскочил. Быстро добравшись до гардероба, стал искать какую-нибудь удобную одежду. Нашлась она не сразу, пришлось перекопать весь шкаф, пока мне не попалось более-менее подходящая одежда для моего замысла.
Сбросив с себя эти неудобные и пафосные тряпки, я с удовольствием натянул штаны, следом теплый свитер невзрачных тонов.
Выглянув в коридор и оглядевшись, я выскользнул из комнаты и, как можно тише, стал спускаться по лестнице, пока не добрался до входной двери.
– Зеро-сама, Вы куда-то направляетесь, – услышал я голос Рио за спиной.
– Да, – ответил я, запретив себе паниковать. – Погулять хочу, мы повздорили с Кураном… а почему ты зовешь меня Зеро-сама? – обернувшись к нему, спросил я.
– Я не имею права называть Вас иначе, ведь Вы – моя «королева». Приятной прогулки, накиньте пальто, здесь осенью очень холодные ночи.
– Я не хочу идти обратно в комнату за этой тряпкой, к тому же, свитер теплый, – начал я, проигнорировав первое предложение, сказанное Рио. Мои нервы и так порядочно потрепал Куран, если еще начну беситься из-за слов дворецкого, вообще сойду с ума.
– Ничего страшного, я быстро, – сказал Рио и тут же исчез, чтобы появиться с пальто через несколько секунд. Я выхватил у него пальто и быстро накинул на себя. Он ошарашено посмотрел на меня, потом незаметно покачал головой. Да, манеры у меня паршивые.
– Долго не гуляйте, Вы все еще не отошли от болезни, – напомнил он мне, я согласно кивнул и вышел на улицу.
Сначала я для вида медленно прогуливался, отходя от дома все дальше и дальше пока не добрался до дальней части сада.
Я достаточно терпел, надо было сделать это еще в самом начале, так нет же, сидел и ждал непонятно чего. Куран говорил, что это место хорошо защищено, ну что ж проверим, насколько его слова были правдивы.

Дальше кончался сад и начинался лес, причем без привычной ограды. Пробираясь через ветки, я с ослиным упрямством шел вперед, совершенно не заботясь о том, что могу потеряться.
Вдруг резко на что-то напоролся, что-то невидимое, но не пропускающее меня дальше. Подняв руку и протянув ее, почувствовал вибрацию и какое-то отталкивающееся ощущение. Со всей силы ударил кулаком, но бестолку: рука как будто ударилась о поверхность чего-то твердого.
Не знаю, сколько времени я провозился с этой невидимой оградой, пока не выбился из сил, но отступать я был не намерен. Я пошел вдоль этой ограды, выискивая какую-нибудь щель. Ну, не может за столько лет этот чертов щит остаться без повреждений!
Начало светать, я был почти уверен, что все в доме, включая Курана, начали меня искать. Медлить было нельзя. Вдруг я почувствовал, что моя рука прошла через щит. Вот она, эта трещина! Проблема была лишь в том, что эта самая трещина была слишком мала, чтобы через нее можно было пробраться мне. Вдруг я услышал шорох, обернувшись, определил, что ко мне кто-то приближается, но не Куран, слабый… Скорее всего кто-то из слуг, но радоваться было рано, я сейчас без сил. К тому же без оружия вряд ли смогу справится даже с человеком, что уж говорить про вампира.
Я, недолго думая, начал колотить по этому щиту. Очень слабый, но результат был. Трещина начала расширятся, а слуга-вампир все приближался. Я из последних сил бил по преграде, разбивая руки в кровь. Теперь точно, падла, поймет, где я. Кажется, удача на моей стороне, так как трещина расширилась достаточно, чтобы я смог пролезть. Быстро юркнув в щель, я осторожно начал пролазить, инстинктивно стараясь не касаться животом краев. Наконец, ступив на территорию, не принадлежащую Куранам, я вздохнул спокойно. Первый этап моего плана выполнен, дальше осталось добраться до цивилизации, чтобы узнать, где нахожусь.
Из мыслей меня вывел голос слуги.
– Зеро-сама, пожалуйста, вернитесь обратно, – жалобно попросил меня мальчишка на вид лет пятнадцати.
– Угу, конечно, я не для того себе руки разбил, пытаясь убежать, чтобы сейчас возвращаться, – бросил ему я и уже развернулся чтобы уйти.
– Пожалуйста, Вы же болеете, еще и сейчас потеряли много крови, Вы же себя на верную смерть обрекаете! Да не только себя, но и Вашего ребенка, – начал мне парить мозги паренек.
– Это мое дело, – рыкнул на него я, он тут же закрыл рот. Глаза смотрели жалобно-жалобно, выглядело так, будто он сейчас расплачется, его взгляд все время обращался к моему животу.
– Но все волнуются, – тихо-тихо сказал он, я практически почувствовал себя последней скотиной. Увидев мои метания, парень еще раз прошептал «пожалуйста». Я не знал, куда себя деть, и вдруг перед моим мысленным взором появился Куран. Сердце пропустило удар, а потом начало биться с бешеной скоростью.
– Нет, – упрямо и твердо сказал я. Чистокровный еще поплатиться за свои действия. Я развернулся и кинулся дальше в лес, паренек что-то кричал мне вслед, но я не слышал. Перед глазами отчетливо стояло лицо этой надменной сволочи. Я ни за что не хотел себе признаваться, что сбежал я не столько из ненависти к Курану, сколько из-за обиды на него.
Так, успокойся, самокопанием займемся позже, когда, наконец, выберемся из леса и сможем где-нибудь обосноваться.

Я очень долго бежал, пока перед глазами не начало плыть, и я, остановившись, прислонился к стволу одного дерева. Тяжело дыша, я пытался прислушаться, преследуют ли меня.
– Кто тут у нас, – проговорил неизвестно откуда возникнувший перед моими глазами парень.
– Ооо… ты только посмотри, Хана! Кажись, у Курана такие скелеты в шкафу понапрятаны, что нам и не снилось, – насмешливо произнес смазливый блондин, чем-то напоминающей мне Айдо-семпая. – Перед нами наша «королева», – произнес он, с интересом смотря на меня.
– А разве ею не должна стать та малолетняя сопля, которая еще сестра нашего короля? – усмехнулась девушка, появившаяся так же резко, как и парень, стоящий с ней. Она была очень маленькой и хрупкой, такой милый ангелочек, я бы даже назвал ее невинной, если бы не хищный блеск ее глаз.
– Хана! Как можно с таким пренебрежением относиться к столь почтенной особе! – наигранно возмутился он.
– Ах, дорогой кузен, прости мне мое возмутительное поведение, – на ее лице появилась раскаянье, но оно длилось недолго – через несколько секунд девушка начала смеяться. Ее кузен лишь улыбнулся ей, а потом перевел взгляд на меня.
– Ваше Величество, что Вы делаете в таком месте? – спрашивает он, подходя ко мне.
Я напрягаюсь.
– Ну, что Вы молчите? Неужели Вы лишите нас такого счастья, как услышать Ваш голос? – глумливо спрашивает он, я упрямо сжимаю губы. Этот сопляк!..
– Катсу, ты только посмотри, в нем зарождается новая жизнь! – произнесла девушка, которую этот белобрысый назвал Ханой. Ее голос был полон изумления.
– Что? – с лица парня вмиг слетела маска надменности, а с губ буквально сползла усмешка. Он пялился на мой живот, как на восьмое чувство света.
– Но… но… Куран не может иметь детей, да и если ты не заметила, перед тобой парень!
– Катсу, ты необразованный чурбан! – заявила Хана. – Ты разве не знал, что несколько тысячелетий назад такое вполне было возможно?
– Я не такой книжный червь, как ты! – бросил Катсу раздраженно, но я смог уловить обиду в его голосе.
Так замечательно, они тут еще и перепалку устроили, надо бы смываться. Как только я об этом подумал, девушка повернулась ко мне с таким видом, будто я какая-то подопытная крыса.
– Не двигайся, я хочу потрогать твой живот. Невероятно, такого уже не случалось много-много лет! Об этом писали, но знать и видеть – совершенно разные вещи! – девушка захлопала в ладоши и направилась ко мне. А я чувствовал, как начинаю потихоньку звереть. Да как эта пигалица вообще могла подумать, что я разрешу ей прикоснуться к моему ребенку?! Какие-то древние инстинкты стали пробуждаться во мне. Я почувствовал, как глаза загорелись красным пугающим светом, ногти отрасли и потемнели, а клыки удлинились.
– Да как ты смеешь! – мой голос был больше похож на звериный рык.
– Ой, кто это у нас тут разозлился, – насмешливо сказал парень, но я чувствовал его страх, даже не так, я его ощущал всем телом. Мои губы искривились в хищной ухмылке, страшное наверно зрелище, особенно с выпирающими клыками.
Девушка начала пятиться, а я почувствовал ни с чем не сравнимое удовольствие от ее панического ужаса. Эта дрянь не уйдет отсюда живой.
Секунда и я уже кидаюсь на эту девушку, чтобы разорвать ее на кусочки.

POV Канаме

Как только Рио сообщил мне, что Зеро сбежал, земля буквально стала уходить у меня из-под ног. Я немедленно приказал начать его искать, минуты тянулись медленно, я гипнотизировал часы взглядом сидя у себя в кабинете, но вестей не было. Когда я уже решил плюнуть на все и идти искать его сам, ко мне пришел Рио. Он сказал, что паренек, недавно начавший работать у нас, видел моего охотника. Я тут же допросил его, он оказался понятливым, и рассказывал все в мельчайших деталях. Когда я узнал, что Зеро разбил себе руки, казалось, что целых окон в доме не осталось.
Естественно мы тотчас направились в то место, где находилась трещина, сказав Рио, чтобы немедля устранил ее, как только мы найдем Зеро. Тот кивнул и с каким-то непонятным выражением лица посмотрел на эту трещину.
Раздумывать над его поведением у меня не было времени, поэтому, выбросив из головы ненужные мысли, я направился дальше.
Мы шли по следам Зеро. Благодаря тому, что он поранил руку, это было несложно. Меня успокаивало, что мы быстро среагировали, и вряд ли могло случиться что-то серьезное, но все равно было неспокойно.
Вдруг я почувствовал слабый запах крови и чем ближе мы приближались к Зеро, тем сильнее он становился.
Остановившись, я стал осматриваться, все было запятнано кровью. Два изуродованных тела лежали на земле, эти вампиры были еще живы. Разбираться в том, что они тут делали, я поручил своим слугам, а заодно и перенести их в дом.
Главное для меня было то, что я почувствовал Зеро, он был рядом. Немного отойдя от работающих слуг, я увидел большой куст, кровавые следы вели туда. Подойдя ближе, я услышал предупреждающий рык. По идее я должен был почувствовать опасность, но, когда я услышал эти звуки, меня накрыла волна умиления. Он был сейчас похож на загнанного котенка, который шипит и не дает взять себя на руки.
– Зеро, это я, – все же не сдержав смешок, сказал я, опустившись на корточки. Убрав мешающие мне ветки, я посмотрел на Зеро. Его суженые глаза сверкали красным, он внимательно наблюдал за мной.
Я протянул руку и погладил его по щеке, он сразу прижался к ней.
– Иди ко мне, – прошептал я тихо и он, послушавшись, выбрался из своего укрытия. Прижался ко мне всем телом и уткнулся в шею.
– Так, пошли-ка домой, ты где-то минут пятнадцать просидел на сырой земле и мог простудиться, – я поднял его на руки, он моментально вцепился мне в одежду. Глаза все еще сверкали красным, но он начал медленно их закрывать, погружаясь в сон.

POV Зеро

Я простудился. Куран мне ничего не сказал по поводу моего побега, к тому же у него были дела с этой парочкой. Просто так, они вряд ли могли ошиваться рядом с нашим домом. Вот как они могли узнать о столь секретном месте? Они упорно молчат, чистокровный на это только мило улыбается, а у меня от этой улыбки волосы дыбом встают. Кажется, злость из-за моего побега он срывает на них. Бедные ребята, но возникать я не стал, что-то не хочется попадаться под горячую руку, когда Куран в таком отвратительном настроении.
Так вот о моей простуде. Она у меня весьма и весьма необычная, и связано это с моим ребенком. Почему-то после того, как я чуть не разорвал ту девчонку на мелкие кусочки, принять тот факт, что я беременен, оказалось намного легче.
Итак, по порядку. Сижу, я, значит, в библиотеке, читаю книгу. Делать в этом доме больше нечего, а Куран вряд ли захочет купить телевизор, так как к технике относится крайне отрицательно. Читаю, и тут так чихну, что стекла в окнах разлетелись на мелкие кусочки, книги все послетали с полок, а диван перевернулся. Врывается Куран, за ним Рио практически со всеми слугами, и глядят на все это безобразие. По комнате как будто ураган прошелся, а посередине я целенький, невредимый в кресле сижу с книгой. Они смотрят на меня, пытаясь понять, в чем дело, а я опять как чихну, так все, что было цело, таким больше не являлось.
Куран посмотрел на меня и улыбнулся, и не только он, все вампиры пялятся на меня и лыбятся, а я один не в курсе.
– Ну и что это? – спрашиваю я Курана, тот не отвечает, подходит ко мне, садится на корточки и прикасается рукой к моему животу. А улыбка у него счастливая-счастливая, я прямо залюбовался, но быстро отдернул себя.
– Кто-нибудь объяснит, в чем дело? – спрашиваю я уже Рио.
– Проявилась сила ребенка, – отвечает мне дворецкий, что-то тут не то. – Но сила проявляется еще до рождения лишь в том случае, если ребенок чистокровный.
О, черт! Кажись, я до родов не доживу…

@темы: Фанфикшн, R

---

"Низложение" Глава 1

[Arragon]

Название: "Низложение"
Автор: М.К.
Бетомуз: Arra Arragon
Герои: Канаме/Зеро, Ичиджо/Шики (Арра не уверен, возможно только тонкий намек)
Рейтинг: R
Направление: маиндфакинг
Жанр: АУ, мистика
Предупреждение 1: лень и моральные принципы не позволили автору и Бетомузу соответственно прочитать мангу.

Предупреждение 2: автору недавно сказали, что он не совсем вменяем, с чем он и поздравляет себя и читателей.

 

Глава 1

Глава 1

Ичиджо спешит. Он обещал вернуться к утру понедельника, а сам задержался до пятницы. Канаме, хотя и давно-давно осиливший науку ожидания, едва ли рад его промедлению.
Впечатления последних месяцев слились в большое мутное пятно: заброшенные деревушки, полуразрушенные дома, в которых приходилось пережидать наиболее мучительные дневные часы, жестяная кружка с разведенными кровяными таблетками и кладбища, кладбища, кладбища. Надгробные памятники. Венки. Роскошные семейные склепы. Статуя ангела с выколотыми глазами: «Возлюбленной супруге...» Сгнивший крест на чьей-то заброшенной могиле.
Его ещё долго будет мутить от любого упоминания погребальной тематики.
Он подозревает, что кто-то выследил его в последнем из посещенных городов, в том самом, где он позволил себе немного отдохнуть. Усталость, перешедшая в паранойю? Очень может быть. Но небольшой процент вероятности, остающийся после вычитания «может быть» из всей суммы вариантов, не позволяет Ичиджо вернуться в Академию обычным способом.
Хорошо, что сегодня полнолуние: бледное сырообразное светило придает вампирам силу и на пару ночей пробуждает спящие в остальное время латентные способности.
То, что делает сейчас Ичиджо, в книгах осторожно называют «уподоблением». Стать не пробегающей мимо кошкой, а её бледным подобием, немногим более материальным, чем тень. Кошка, ночная бабочка, приблудившаяся к окраине города лисица, снова бабочка, снова кошка. Энергия, сэкономленная при движении в чужом образе, не покрывает и половины того, что тратится при уподоблении, но ему нужно сбить след.
Небольшой город в часе езды от Академии. Тенью огромной моли Ичиджо пролетает мимо захолустного бара. Пахнет кровью, голодом, яростью и отчаянием. Вампир категории Е? Интересно, знают ли уже... Неважно. Потом, всё потом.
Отзвук чужого голода бьет по нервам. Ичиджо уже давно живет исключительно на таблетках. Очень давно.
Скоро рассвет. Будем надеяться, что Канаме ещё не лег: в ином случае Ичиджо пройдет в свою комнату, заснет прямо на пороге, и никто его не добудится как минимум пару суток. Пусть хоть всем ночным классом на голове танцуют или позовут Зеро с его пушкой.
Дьявол. У самого порога общежития Ичиджо выпадает из уподобления на пару секунд раньше, чем хотел, и понимает, что доигрался. А если бы потерял концентрацию, пролетая над электрическими проводами?
На востоке светлеет. Хоть в чем-то сегодня везет: по дороге в покои Канаме ему не встречается ни одна живая душа. Мертвая, впрочем, тоже. Интересно, бывшие соученики отреагируют на его воскрешение?
Дверь открывается, едва он успевает поднять руку, чтобы постучать.
- Входи, я ждал тебя, - что-то в голосе Канаме режет ухо, но он слишком устал и не дает себе труд задуматься над этим.
В другое время идея ожидающего его почти неделю Канаме обеспокоила бы Ичиджо. Не слишком, но обеспокоила. Сейчас же он молча проходит мимо него, почти падает в ближайшее кресло и с жадностью смотрит на пустой бокал, стоящий на столе.
Канаме прослеживает направление его взгляда и кивает — не то Ичиджо, не то самому себе. Мгновение спустя знакомые белые таблетки растворяются в воде; Ичиджо принимает бокал с благодарным жестом.
- Вижу, что ты никого не встретил по пути. Иначе в Лунном общежитии уже бы не осталось ни одного спящего.
Поколебавшись — вставать или не вставать? - Ичиджо машет рукой на этикет и ставит бокал прямо на пол. В голове немного проясняется.
- Ты был прав, Канаме. Я нашел его гробницу: она пуста. Судя по некоторым признакам, пуста уже больше года.
- Этого и следовало ожидать. Ридо решил позаботиться обо мне даже в случае провала.
Ичиджо наконец понимает, что в голосе Канаме не так: едва заметный испанский акцент, которого не было в день их предыдущей встречи. Архаичный испанский, если говорить точно. Ичиджо с легкостью представляет Канаме в шитом жемчугом черном камзоле, брабандских кружевах и при шпаге.
Испания. Инквизиция, святая вода и религиозные фанатики. Чумная страна для вампирского рода.
- Ты вспоминаешь?
Канаме резко поворачивает голову; Ичиджо скорее чувствует, чем видит его раздражение.
- Да.
Акцент пропадает.
Нехорошо. Ах, как нехорошо. Вампиру ли, человеку ли — никому не идут на пользу призраки прошлых жизней.
Голова клонится на грудь. Но спать пока нельзя: не всё ещё обговорено.
- Я бы хотел остаться в Академии.
- Конечно, - Канаме встает, чтобы задвинуть тяжелую темно-красную штору: заря занимается. - Без тебя общежитие стало походить на бедлам. Я скажу Кроссу, что всё это время ты оправлялся после схватки с дедом. Можешь перебыть до вечера у меня: я сегодня не лягу.
Чистокровный уступает ему свою кровать? Какая честь. Ещё пару недель назад Ичиджо бы отказался. Но не сейчас.
Почти закрыв за собой дверь спальни, он всё же говорит кое-что:
- В соседнем городе — вампир категории Е. Очень голодный.
Между бровей Канаме появляется продольная морщинка.
- Ты уверен?
- Такое ни с чем не спутаешь.
- Тогда я тем более сегодня не лягу.
Он очень хотел бы услышать пояснения, но Канаме не дает ему заговорить.
- Иди отдыхать, Ичиджо. Ты на ногах не стоишь.
Ему нечего возразить.
Ичиджо не замечает ни форму комнаты, ни количество окон, ни наличие-отсутствие мебели: единственное, что сейчас по-настоящему важно — это кровать. Мечта грешника. Оазис в пустыне. Рай, куда, как утверждают всё без исключения религии, вампиры никогда не попадут.
Он падает на одеяло и сразу же засыпает — сном без сновидений, глубоким, как предсмертие.
***
Город невелик и грязен до невозможности: Зеро идет по одной из окраинных улиц, стараясь не слишком сильно морщить нос. Смрад, поднимающийся от мусорных бачков, вонь кошачей мочи и явственный запах крови — невыносимое сочетание для почти уже не человеческого обоняния. Вампир категории Е где-то здесь, в этих трущобах, и его голод и безумие столь велики, что отравляют воздух.
А Кросс не хотел его отпускать. «Может, тебе лучше не пропускать занятия, мой мальчик?». Ха! Где он раньше был, когда старосты регулярно спали на уроках? Десять раз не пропускать занятия, как же! Просто Кросс не доверяет ему больше. Обидно.
Ведь Зеро-то себе доверяет. Ко всему можно притерпеться, в том числе к ежедневному иссушающему голоду. Постепенно голод становится частью тебя, как рука или нога. Частью, с которой постоянно воюешь. Вечно на посту, словно солдат на передовой: не вылез ли противник из укрытия? Вот только едва ли на обычной войне врагу бросают кровавые подачки... Но, так или иначе, он научился с этим жить.
Примерно такими словами Зеро попытался объяснить Кроссу своё нынешнее состояния. А он только головой покачал. «Ох, Зеро, Зеро...»
Зеро оступается и чуть не падает, но успевает удержать равновесие. Пробегающая мимо собака — запаршивевшая, худая, как скелет — останавливается в паре шагов от него и смотрит несчастными глазами. Голодными глазами. Всюду одно и то же, весь мир алчет и жаждет пищи, и никуда от этого не деться, даже убеги он на край света: голод найдет его и там. Он в животных, в растениях, в земле, в самом существе Зеро.
Он кивает собаке: «Прости, съестного с собой ни крошки». Та вздыхает, отворачивается и начинает перебегать дорогу.
Из-за угла на бешеной скорости выезжает автомобиль, и крик Зеро: «Осторожней!» - глохнет в шуме мотора и визге сбитой собачонки. Уже неживое тело впечатывается в стену. Мозги и кровь — неважная замена облупившейся краски.
Зеро ускоряет шаг.
Начинается дождь. Зеро подставляет лицо мелким холодным каплям и улыбается. Сегодня он убьет ещё одну тварь, недостойную топтать эту землю. Сегодня. Каждый застреленный из Кровавой розы вампир — шажок к искуплению Зеро, каждое убийство — катарсис, экстаз глубже и слаще любовного. Бытие охотника для него не работа, а долгожданный отдых, седьмой день.
Ведь однажды на его счету будет столько кровососов, что совокупность их отнятых жизней перевесит грех теперешнего существования самого Зеро.
Где-то кричит женщина. Зеро мгновенно подбирается, вытаскивает пистолет и мчится на звук.
Тупик. С трех сторон — глухие стены, с четвертой — узкий проход. В правом углу обросший многодневной щетиной оборванный вампир зажимает женщину. Её куртка валяется на земле, кофта разодрана по швам; в полутьме смутно белеет полуобнаженная грудь.
Она смотрит Зеро в глаза и вопит.
В следующее мгновение он спускает курок.
Звук выстрела оглушает; прищурившись, Зеро зачарованно смотрит, как посеребренная пуля сердитой осой впивается в затылок вампиру. Он медленно, будто удивленно, разжимает хватку и заваливается набок и назад, ударившись головой о кирпичную стену.
Зеро подходит ближе и пинает его для проверки: реакции — ноль.
На изнуренном голодом лице остается выражение легкого испуга и почти детской обиды, словно у ребенка, у которого отняли новую игрушку. Глаза постепенно теряют красный оттенок; покрытый угрями нос начинает заостряться.
Финита ля комедия.
С трудом оторвав взгляд от трупа, Зеро поворачивается к несостоявшейся жертве. Она тихо, почти неслышно воет, раскачиваясь из стороны в сторону, и тщится прикрыть руками голую грудь.
- Возьмите куртку, - говорит Зеро.
Она обращает на него внимание не больше, чем лежащий в шаге мертвец, и продолжает выть, твердя между всхлипами какое-то слово. Прислушавшись, Зеро разбирает:
- Мамочки...
Её шея не тронута, а несколько глубоких царапин на руках, скорее всего, остались от когтей. На обоих плечах, там, где легли при захвате большие пальцы, почти симметрично чернеют две точки, похожие на огромные родинки.
- Мамочки...
Зеро протягивает ей куртку.
- Оденьтесь и идите домой. Всё уже закончилось.
Она не отвечает. Зеро тихонько ругается сквозь зубы: ну, не умеет он утешать! Юки бы сюда. Нет, не надо. Только Юки здесь ещё не хватало. Надо самому справляться.
Зеро накидывает накидывает одежду ей на плечи, не подозревая, что кто-то страшный внутри него уже спустил свой курок.
- Всё нормально. Вы где живете? Давайте, я вас провожу.
Ей лет двадцать пять-тридцать: при таком свете хорошенько не разберешь. Она пахнет рыбой и дешевым мылом. И кровью.
Дождь усиливается; капли стекают Зеро за воротник и холодят спину.
- Так где вы живете?
Чужие пальцы вцепляются в пиджак Зеро; она утыкается носом в основание его шеи и плачет в голос.
Одуряюще пахнет кровью.
- Всё... хорошо.
Зеро очень нежно берет её лицо в ладони. Темные глаза, растекшаяся тушь, склеившиеся от слез ресницы. Она прекрасна.
Зеро слегка наклоняется и целует её в щеку. И прикусывает.
Соль и влага на языке.
Его экстаз. Его катарсис. Его седьмой день.
***
Каждый день Куран Канаме читает по нескольку страниц из им же написанной когда-то книги — книги его прошлой жизни. Плохо даже не то, что главы идут вразброс. То, что очень многих недостает — куда как хуже.
Средиземноморье времен Конкисты. Франция, Испания, Мальта, север Африки — Канаме редко задерживался на одном месте больше, чем на год. Восток встречался там с Западом, жестокость солдат — с нежностью любовных песен трубадуров, бесстыдная роскошь — со столь же бесстыдной нищетой. А где-то в далекой Японии томилась одиночеством его жена, давшая жизнь мальчику, чей правнук станет первым Кураном.
Кровь и время ценились так дешево, не то что в этот скаредный век. И не были важны фигурки на доске, и не беспокоило будущее, и вообще ничто не волновало, и ничто не было значимо, кроме глубокого удивления перед миром.
Его юность. Жажда познания и любовь к экспериментам. Бравада, переходящая в легкомыслие, жажда, близкая к сумасшествию.
Канаме загляделся в ту далекую эпоху. Он скучает по тяжести шпаги в руках, по приторному запаху восточных благовоний и гордым парусникам на горизонте, а ещё — по легкости, с которой готов был умереть и убить.
Он достает старинные фолианты на знакомых когда-то языках и часами сидит за чтением. В спальне появляются курительница, а в укромном углу его гардероба — несколько старомодных костюмов.
А в шкатулке для документов к кипе пожелтевших от старости бумаг прибавилась сложенная вчетверо записка:
Я достану тебя даже после смерти. Я разбужу усыпившего тебя. Жди.
Твой Мастер.
Её нашли в завещании Ридо.
Канаме гладит рукой гравюру, изображающую абордажное сражение, и едва заметно усмехается. Это же надо было, чтобы две строчки, написанные на листе, вырванном из карманного блокнота, послужили таким мощным средством для припоминания.
Записка вообще много чему послужила. К слову, именно благодаря ей чудом выживший после убийства деда Ичиджо колесит сейчас по югу Европы.
Он ждет и боится его возвращения, уже догадываясь об ответе на мучающий вопрос.
Пока Канаме коротает дни, всё больше теряясь между двумя мирами, в общежитии дела идут своим чередом. Ну, почти своим: странно видеть Ночной класс без неизменного вице-президента на посту. Канаме как-то удалось замять вопрос, и должность осталась свободной. Решение многочисленных бытовых проблем, нудных, как летние мухи, легло в основном на его плечи: теперь он понимает, почему Ичиджо выглядел порой таким замотанным. А улыбался ведь постоянно... И неизменно-спокойным был, как луна в небе.
Житейская суета раздражает Канаме до зубной боли, но иначе никак нельзя: «пропавший без вести» вице-президент может совершенно справедливо оскорбиться, если по возвращении найдет свое место занятым.
Он отворачивается, когда при редких встречах Юки пытается заглянуть ему в глаза.
Бедная девочка. Канаме знает, что в глубине души она всё ещё надеется на красивую сказку со спасшим её от смерти принцем в главной роли.
Он не сказал и вряд ли скажет ей, что их брак невозможен: чистокровный вампир способен дать жизнь только одному ребенку, и этот ребенок у него уже был, хотя Канаме и не помнит ни сына, ни его матери.
Ничего. Будет ещё у Юки принц: Канаме сам подыщет сестре достойного мужа. Только не сейчас.
Зеро ни о чем не подозревает и по-прежнему смотрит волком. Смешной. В последнее время Канаме старается не упускать его из виду: если записка Ридо не лжет, то собственный вампир класса D ему ещё, ох, как пригодится.
Глупый Зеро гордится своей выдержкой, не подозревая, что ходит уже по самому краю. Мнимое усмирение голода — всего лишь одна из уловок грядущего сумасшествия. Хоть бы Кросс ему сказал. Может, и он не знает?
Канаме должен быть рядом, когда Зеро сорвется. Подхватить, вытащить из пропасти безумия и тем самым приковать к себе навеки — рискованное предприятие, но иного выхода он не видит.
Сколько можно ждать? Он устал. Ичиджо уже задержался больше, чем на трое суток; ученики Ночного класса не смеют поднять глаза на идущего по коридору Канаме и лишь тихо шепчутся между собой. Даже вечный визг фанаток у ворот стал как будто немного тише.
Он сыт ожиданием по горло. Ему в глотку не лезут кровяные таблетки. Его тошнит от этой жизни.
Ночь пятницы подходит к концу, когда Канаме чувствует, что в общежитии стало на одно присутствие больше. Очень сильный вампир, почти равный чистокровному. Ичиджо?
В дверь вот-вот постучат.
- Входи, я ждал тебя.
Ичиджо пьян от усталости и выглядит немногим лучше, чем в их последнюю встречу, два дня спустя убийства главы Совета. Предоставить ему пищу и покой — меньшее, что Канаме может сделать.
У него опять проступает испанский акцент, который Ичиджо, к его вящему неудовольствию, почти сразу замечает. Неудивительно: ведь потому он и стал вице-президентом и правой рукой Канаме. Правой рукой? Сообщником, что уж тут мелочиться.
Принесенные новости ожидаемы и всего лишь служат толчком для выполнения давно продуманного плана. Гораздо важнее другое: совсем близко бродит вампир категории Е, а Зеро он вчера ни разу не видел. Нужно разузнать.
Сегодня определенно не день Кросса: Канаме без зазрения совести вытаскивает его из постели с утра пораньше. Кутаясь в халат, директор с сонным интересом выслушивает историю о чудесном возвращении Ичиджо, под конец издав что-то вроде восторженного вопля пополам с зевком.
Где пропадает Кирю-кун? А Кирю-куна нет в Академии. В соседнем городе объявился вампир категории Е, и Кирю-кун запросил разрешение на его уничтожение. Как ректор допустил? Куран-сама, да что вы, в самом-то деле! Кирю-кун так хорошо держится последние несколько месяцев, а гильдия охотников всё ещё косо на него поглядывает. Надо бы поднять мальчику самооценку, как вы считаете?
Выйдя от директора, Канаме смотрит на часы: начало девятого. Скупое, как ростовщик, ноябрьское солнце проглядывает сквозь тучи. Двигаться тяжело.
Очень может быть, что Зеро просто не успел уничтожить того вампира. Разумеется, не успел. За двое суток. В захолустном городишке.
Теперь, когда его опасения подтвердились, Канаме не имеет права рисковать: едва ли в ближайшем времени под боком окажется другой вампир, почти уже скатившийся до категории Е.
Приняв решение, он давит в себе усталость и заказывает по телефону такси.
Нужно найти Зеро, пока это не сделал кто-нибудь другой.

 

Вопрос: Выставлять продолжение?

1. Да		66	(76.74%)
2. Нет		5	(5.81%)
3. Прочитаю еще пару глав и отвечу		15	(17.44%)
Всего:		86 Всего проголосовало: 83

@темы: Фанфикшн, R

---

Ко мне! (Канаме/Зеро)

[Интегра165]

вступление

Видео: Vampire Knight оба сезона
Музыка: Алиса «Ко мне»
Персонажи: Канаме/Зеро
Автор клипа: Интегра165
Автор текста: Eishi/«Узы крови»

Недавно посмотрела Vampire Knight, впечатления потрясающие. Герои, сюжет, рисовка, атмосфера – мне понравилось все. Это первое аниме на моей памяти, где глаза героев как живые, они играют, меняются, передавая целую гамму чувств: отчаяние, одиночество, ненависть, страсть, сомнение, нежность, и многое многое другое… Наверное, как и многие, влюбилась в Зеро. Так как не умею писать что-нибудь более менее сносное, а тем более рисовать, выразить свои идеи могу только с помощью видеоредактора. Уже есть 5 задумок.
А это амв решила сделать, находясь под впечатлением от прочтенного на днях фанфика «Узы крови». Получилось слегка мрачновато и туманно.
P.S. Выражаю свою благодарность создателям сообщества. И огромное спасибо авторам за ваши фанфики, зачитываюсь с упоением.
P.P.S. Приношу извинения за чрезмерно длинное вступление.

@темы: Видео

---

Кровавый союз Глава 10

[Arragon]

Автор: Ksally
Фендом: Vampire Knight
Пейринг: Канаме/Зеро, Канаме/Юки
Бета: Arragon
Размер: миди, может макси (как понесет)
Тип: яой
Жанр: роман
Рейтинг: R (может и НЦ, а может и нет)
Статус: в процессе
Дисклаймер: Рыцарь не мой, жаль+((
Разрешение: мое и все тут!
Предупреждение: POV, MPREG (Возможно опишу не точно, ну уж извините мне пока рано с пузиком ходить), OOC (ну а куда без этого?), AU, немного флаффа
От автора: как-то давно пришла мне в голову сумасшедшая идея, писать такое я тогда не решилась, а сейчас…. Ну, а сейчас муза уперлась и не фига других идей не дает+) Юки живет с Канаме в поместье Куранов и учится на дому, Зеро живет недалеко от Академии в небольшом домике и уже не учится. Он сдал все экзамены, благополучно закончив школу, Гильдия охотников подсуетилась. (и да, как вы уже поняли мне все равно, что такое невозможно).

От беты: что-то нас всех на беременного Зеро понесло Х)))))))))) И на масштабное уничтожение Юки Х))))))

 

Глава 10

Глава 10

 

POV Зеро

Проснулся я один, но ни за что не хотел признаваться себе в том, что расстроился из-за этого. Голова кружилась, но лежать в постели было невыносимо. Встав, я открыл окно. В комнату ворвался холодный вечерний ветер.
На улице было полно луж, наверное, днем шел дождь. Небо было закрыто тучами, погода соответствовала моему настроению.
Последующие события я помнил плохо. Сначала в комнату вошел Рио, он стал о чем-то напряженно мне рассказывать, я не понял ни слова, но, тем не менее, кивнул. Дальше меня стали одевать во что-то грузное и неудобное. То ли платье, то ли какой-то плащ, а потом молоденькая девушка-служанка нацепила мне на голову длинную прозрачную тряпку.
Рио хлопнул в ладоши и девушки тут же вышли из комнаты, он открыл дверь, пропуская меня, я на согнутых ногах пошел вперед. Минуты тянулись мучительно медленно. В этом наряде было ужасно неудобно передвигаться, но я из последних сил терпел. Я не знал, сколько мы шли, пока у меня перед глазами все не поплыло и я не начал оседать на землю, но меня вовремя подхватили руки Курана, он прижал меня к себе и что-то прошептал на ухо. Я уткнулся ему носом в шею и, чтобы не упасть, вцепился одной рукой в его одежду, а другой немного приобнял. Я практически висел на нем, но ничего не мог с собой поделать.

POV Канаме

Я не мог отвести от охотника глаз – традиционный свадебный наряд ему очень шел. Хотя сам я терпеть не могу все эти тряпки, но традиция есть традиция и все должно быть выполнено вплоть до мелочей. Но что-то было не так, Зеро был слишком бледен и еле волочил ноги, как только он начал падать, я тут же оказался рядом и в последнюю секунду спас моего будущего супруга от встречи с землей. Думаю, если бы Зеро пришел на свадьбу с разукрашенным лицом, все предки Куранов перевернулись бы в гробу, сочтя это за плохую примету. Все-таки слепая вера в традиции превращает людей и вампиров в стадо тупых баранов. Помниться один король вампиров отказывался проводить собрание Старейшин из-за сломанного ногтя, так как по традиции если этот день начнется с чего-нибудь плохого, то и продолжаться будет плохо. Слава Всевышнему, что его убрали. Такой король позор для всех вампиров.
Ладно, сейчас не время вспоминать прошлое. Прикасаюсь губами ко лбу Зеро, небольшая температура, совсем не вовремя! Хотя смотря как на это посмотреть.
– Рио, – зову я, слуга тут же подходит ко мне. – Что случилось?
– Зеро-сан в таком состоянии с того момента как проснулся, – говорит Рио, в глазах тщательно скрытое беспокойство. Надо же, какие сильные чувства. Хотя я уже давно заметил, что Рио неравнодушен к Зеро. Немного морщусь, испытав легкое раздражение от этого факта. Что ж, признаю, что ревную.
– Плохо, – произношу я вслух. – Но отменить церемонию нельзя, придется Зеро потерпеть, – пробираясь пальцами под фату, глажу его по волосам, стал замечать за собой привычку притрагиваться к его шелковистым прядям, они у него очень мягкие, к ним приятно прикасаться.
Кирию приоткрывает свои мутные аметистовые глаза и смотрит на меня расформированным взглядом.
– Потерпи чуть-чуть и я верну тебя обратно в постель, прикажу слугам сварить чай из трав, и тебе обязательно станет лучше, я обещаю, – нежно прошептал я ему на ухо, а потом поцеловал в краешек губ.
По традиции мы сейчас должны пройти вдоль этой дороги прощаясь с родственниками, друзьями и слугами. Жених сажает свою невесту в экипаж, в нашем случае в машину, и они где-то час едут в храм, находящийся за городом и где несколько лет тому назад проходили бракосочетания у вампиров. Сейчас в моду вошло выходить замуж на бумаге, по людским правилам. Плюсы, конечно, у брака на бумаге были огромны: во-первых, равноправие между супругами, во-вторых, возможен развод, в-третьих, брак не омрачен старыми правилами и традициями. В случае с Зеро огромную роль играют как раз традиции. К тому же у Кирию нет родителей и он старший в семье, а значит, ответственность несет за себя сам. Обычно невесте требовалось разрешения главы рода или старшего на брак, из-за чего возникали серьезные проблемы, а так я смог их избежать. Согласие самого Зеро на брак тоже не требуется, что является огромным плюсом. Его госпожа умерла, а так как я его подкармливал, то по негласному договору Зеро переходит ко мне. «Если я тебя кормлю, ты должен отплатить мне своей службой». Правда, будь я тем, кто обратил Зеро, можно было вообще обойтись без Старейшины.
Решительно пропускаю ту часть, где нужно прощаться с родственниками. Во-первых, их нет, во-вторых, Зеро сейчас не в том состоянии, чтобы попусту тратить время. Поэтому я просто беру Зеро на руки и быстрым шагом иду к машине. Шофер открывает дверь и кланяется, с любопытством посматривая на моего охотника. Я забираюсь с ним на заднее сидение и велю мужчине ехать. Легкий кивок и этот металлолом двигается. Не люблю машины, они вызывают у меня сильное раздражение, но не могу не признать всех бонусов этого металлического чудовища. Я, не обращая более внимание на прислугу, прижимаю Зеро к себе и шепчу ему ласковые слова.
– Где мы? – слабым голосом спросил Кирию.
– В машине.
– Зачем?
– Так нужно, – шепчу на ухо, а потом игриво прикусываю мочку, Зеро морщится.
– Прекрати, - просит он, я не отвечаю, утыкаюсь носом в его волосы, прикрытые прозрачным шифоном, он пахнет сиренью. Такие порывы нежности случаются со мной все чаще и чаще.

POV Зеро

Канаме помог мне выбраться из машины, меня все еще мутило, но я стоически держался. Мы прошли в какое-то старое здание, внутри было очень темно и крайне неуютно, а еще жутковато.
– Что это за место? – спрашиваю я Курана, но он не отвечает, ведя меня дальше. Мне кажется, что здание давит на меня, массирую рукой вески, пытаясь унять начавшуюся головную боль. Вдруг перед глазами темнеет, слышу голоса, но не могу разобраться, о чем говорят. Сначала слышу зрелый мужской голос, после чего говорит юноша, а потом Канаме. Единственного, кого я вижу, это чистокровного и то, из-за того что он близко. Вижу – это сильно сказано, у меня перед глазами лишь расплывчатый силуэт Курана. Вцепившись ему в руку, пытаюсь сказать, что мне плохо, но не успеваю, проваливаясь во тьму.

POV Юки

Сердце резко сжимается от плохого предчувствия, из-за своей неосторожности опрокидываю чашку с чаем.
– Ох, извините, – бормочу я, пытаясь отойти от того пугающего ощущения.
– Ничего страшного, Юки, – мне тепло улыбается ректор и убирает чашку, вытирая салфеткой разлившийся чай. – Что-то случилось? – спрашивает он, с волнением смотря мне в глаза.
– Да, просто у меня какое-то плохое предчувствие, глупость такая, – натянуто улыбаюсь, а на сердце все равно неспокойно.
– Может это из-за Зеро? – спрашивает Кросс.
– А что с ним? – мне действительно любопытно, я в последнее время ничего о нем не слышала.
– Гильдия ему задание дала, после которого он исчез. К Ягари сведения поступили, что Зеро ранили. Гильдия считает, что он умер, ведь давно не пил кровь и скорее всего очень сильно ослаб, вот его и прикончили, – грустно произнес мужчина. – Но я этому не верю, ну, не мог Зеро так просто погибнуть! Пытался искать, вот только дело пока с мертвой точки не сдвинулось. Этого вампира уровня Е убил, а потом как сквозь землю провалился! – встревожено воскликнул Кросс. – Девочка моя, ты ничего ни от кого не слышала?
– Нет, – мотаю головой. Какой ужас, я так ушла в свои проблемы, что совершенно перестала обращать внимание на происходящее вокруг меня. А если он действительно погиб? Нужно немедля все разузнать у нии-сана, вдруг он что-то знает.
– Я, пожалуй, пойду, если что-нибудь узнаю, тотчас сообщу Вам, – говорю я, прощаясь с ректором. Он кивает, а потом обнимает меня, я немного смущенно и неуверенно обнимаю его в ответ.

POV Канаме

Все прошло хорошо, не считая того, что в самый последний момент Зеро упал в обморок. Я вовремя увидел, что он начал заваливаться на бок, чтобы успеть подхватить его. Самидзе подбежал ко мне и стал спрашивать о самочувствии моего – уже – супруга.
– Все хорошо, – сухо ответил ему я, прижимая Кирию к себе, и мы стали буквально рассыпаться в воздухе. Редко пользуюсь своими способностями в полную силу, но сейчас ситуация вынуждает.
Укладываю его на свою кровать и зову Рио.
– Сделай травяной чай и принеси лекарства, – говорю я, не оборачиваясь.
Я начинаю раздевать Зеро, снимая с него эти тряпки, он весь горит, пересохшие губы шепчут что-то непонятное.
– Рио, – чуть громче, чем требовалось, позвал я, он сразу же появляется в комнате со всем необходимым.
– Вон, – забираю из его рук поднос, и он с поклоном удаляется.
Провозился я с Зеро долго и не раз успел проклясть себя за неосторожность. Уже взошло солнце, когда ресницы Кирию затрепетали и он распахнул свои аметистовые глаза.
– Что случилось? – совсем тихо спросил он, не в силах совладать с охрипшим голосом. Я долго смотрел ему в глаза, не решаясь говорить правды. Будто чувствовал, что когда произнесу эти слова, начнется буря.
– Мы поженились…

 

@темы: Фанфикшн, R

---

Vampire-knight Autumn Fest. Итоги

[Rain_Dragon]

Результаты, непрошедшие одобрения святой церковью сказала хрень, намекнула на Хэллоуин

Время пришло, и мы подводим итоги. Набираемся терпения и читаем внимательно.

Сначала представим авторов:
День первый:
Мастер маскарада by  Nelliely
Никому, никогда by  ot ada do raya

День второй:
Каким будет конец? by  Alexiel-dark

День третий:
Cupido Lucis by  Nelliely
Три by  Linan_Sand

День четвёртый:
Самая главная находка by  Ни-Аптерос
Останься by  Alexiel-dark

День пятый-шестой:
Чёрная вода by  Rain_Dragon

День седьмой:
Будни by  Nelliely
Лондон by  _breakaway

Номинации:
[Если между номинантами была разница в 1 голос, то мы засчитывали победителем и эту работу тоже]

1. Лучший гет
Чёрная вода by  Rain_Dragon


2. Лучший слэш
Будни by  Nelliely


3. Лучший фанфикшн без пейринга
Три by  Linan_Sand


Самая главная находка by  Ни-Аптерос


Лондон by  _breakaway


4. Лучший мини
Останься by  Alexiel-dark


5. Лучший миди
Самая главная находка by  Ни-Аптерос


6. Лучший ангст/романс/драма
Cupido Lucis by  Nelliely


7. DRугой жанр
Три by  Linan_Sand


8. The trueЪ Ханабуса Айдо
Лондон by  _breakaway


Мастер маскарада by  Nelliely


9. Лучший фик по мнению участников
Самая главная находка by  Ни-Аптерос


Чёрная вода by  Rain_Dragon

РЕЦЕНЗИИ:

 Alexiel-dark

Самая главная находка -10 – считаю лучшим фанфиком на данном фесте!
Пожалуй, этот фик мне понравился больше всего из выставленных на фест. Смотря аниме, я не раз задавалась вопросом, как могли развиваться отношения Ичиру и Шизуки. И это исполнение – очень подходящий вариант того, как у них все складывалось. Язык повествования очень понравился. Автора мастерски владеет сравнениями и другими средствами описания. Во время прочтения создавалась четкая картина всего происходящего. Но все же один минус тут есть, на мой взгляд. Слишком много внимания уделено описанию обстановки, что отбивает охоту читать. Что же касается эмоций – автор, браво! Так четко обозначить чувства героев… Это действительно великолепно. Отношения Хио и Ичиру очень реалистичными получились, в них сразу верится. Фик зацепил, поэтому несмотря на изобилие текста, описывающего обстановку, он мне понравился больше всех, и я считаю, что он самый лучший. Автору огромнейшее спасибо за эту прелесть!

Мастер Маскарада – 8
Хорошая работа. Оригинальный взгляд на характер Ханабусы Айдо, и мне он понравился, несмотря на то, что сама я его представляю несколько иным. Построение текста привлекает внимание тем, что повествование идет не сплошным текстом, а так, что на основные моменты делается акцент. Фанфик дает пищу для размышлений. Текст грамотный, и нет резких слов, спасибо бете и гамме. В общем, считаю, что автор и его помощники действительно замечательно потрудились. Спасибо.

Никому, никогда – 2
Не заметила работы в голосованиях, но все же по ней тоже выскажу мнение. Фик удручающе мал. Основная мысль настолько смутно выражена, что мне трудно ее уловить. Пейринг был заявлен мой любимый, но как шиппера меня исполнение не удовлетворило. Ничего не могу сказать по поводу красочности речи автора, слишком мало текста. В общем и целом, эта работа не вызвала у меня никаких эмоций и, откровенно говоря, не понравилась. Автору мог сказать только то, что ему, пожалуй, следовало более ответственно подойти к участию в фесте. К тому же из-за возможности того, что эта работа выставлялась прежде, я негативно настроена к исполнителю.

Cupido Lucis – 8
Трудно было судить, так как характер одного их героев я смутно представляю. Могу сказать, что повествование понравилось. Характер Зеро немного удивил, но показался довольно привлекательным. Отношения Сары и Зеро довольно оригинальны и вызывают ощущение, что они созданы друг для друга. Но все же я немного не довольно отношениями Хозяин/Подчиненный, которые открыто видно под конец фанфика. Отдельное спасибо автору за смерть Юки от руки Зеро. Про грамотность во второй раз упоминать не буду, бете и гамме отдельная благодарность.

Три – 9
Вот этот фанфик вызвал довольно забавные ассоциации. Вообще, такой оригинальный взгляд на канон приятно удивил. Сравнение отдельных личностей с сортами конфет, а Кросса с кондитером, который мастерски ими управляет и предвидит их действия, очень понравилось. Правда, дружба Кайена и Ягари, о которой говорится в самом начале фика, слишком нечетко выражена, на мой взгляд. Сложилось впечатление, что и не друзья они вовсе. Так, знакомые. Смотря на картинку и сравнивая ее с содержанием фика, могу сказать только одно, у меня она вызвала абсолютно другие ассоциации. Но не обо мне речь, а видение автора очень понравилось. Спасибо.


Черная вода – 9
Как я уже высказывалась в комментариях, фанфик больше напоминает ориджинал, а точнее – мини-роман. Совершенно иные характеры героев, чем те, что мне представляются. Текст не загроможден ничем, действия развиваются плавно и по порядку, это радует. Поражает объем работы, осведомленность автора в кельтской мифологии, коей я, к сожалению, не интересуюсь, и других аспектах жизни ирландцев. Хоть я гет и не люблю, но это произведение понравилось. Тем не менее, не смотря на, я бы сказала, высококлассное исполнение, работу лучшей не считаю, просто потому что не моё. Понимаю, что это предвзятое мнение, но ничего не могу поделать. Автору спасибо за такой большой труд!

Будни – 1
Честно, читая это «произведение искусной словесности» захотелось узнать, сколько лет автору и какая эта по счету его НЦа. Фанфик не понравился от слова вообще. Заявлен жанр PWP, который я не очень жалую, но довольно-таки часто читаю, поэтому претензий, как бы, возникать не должно. Но можно было бы хоть какую-то краткую предысторию этого безобразия набросать. Видны попытки автора на юмор, но что-то было не смешно. ООС? Автор, если есть это предупреждение, это еще не значит, что вы можете исковеркать характеры героев до неузнаваемости. Штампы, штамповая ошибка, отсутствие хоть каких-нибудь описаний… Автор, писать НЦу, включая в нее чужие ошибки – не есть гуд! Не понравилось! 1 ставлю только за грамотность и затраченное время на фик.

Лондон – 8
Опять же, трудно было оценить фик со стороны характеров героев, потому что с Кайто не знакома. Но грамотность, композиция и описание сложных отношений охотника и вампира, заботы со стороны первого греет сердце. Не могу сказать, что в восторге от данного исполнения, но, тем не менее, оно чем-то цепляет. Такой Ханабуса был мне в диковинку. В общем и целом, понравилось, но фик не вызывает сильных эмоций. Было интересно увидеть такой взгляд на героев, да и упоминание войны, о которой я понятия не имею, заинтриговало. Автору спасибо за данное произведение!

 Nelliely

1. Никому, никогда
Мне понравилось. Во-первых нравится эта пара, а во-вторых стиль написания. Но меня честно убил размер.
*я вообще по наивности предполагала что драблы на фест не принимаются*
Я ни в коем случае не хочу обидеть Автора своими словами. Так что ставлю 6 - за отличный драбл)


2. Каким будет конец?
Фик, при прочтении вызвал довольно смешанные чувства. Но не смотря на это понравился. Вот только ООС Марии немного задел, но это мой личный глюк - она один из любимейших для меня персонажей. Внезапно! - понравилась Юки! Это вообще означает, что Автор гений, ибо Юки я люблю только в одном виде - мёртвой. Короче Автору мой поклон и большое спасибо - . Оценка 8.

3. Три
Много писать не буду ибо восторг! Чистый и неописуемый.
Какой Кросс, ну просто мечта) и картинка чудесно обыграна.
Автору много много раз спасибо -
Оценка 9.

4.Самая главная находка
Хорошо написано, Шизука немного не такая, как я себе её представляю, но зато Ичиру, пусть и некими отступлениями от канона - но всё равно очень даже прекрасен. Мне нравится стиль написания и описание окружающего. Автору большое спасибо за доставленное удовольствие)
Оценка 9 - к сожалению десятку ставить два раза нельзя.

5.Останься
Вот он фик, который стал для меня первым в рейтинге. Любимый пейринг, жанр и рейтинг.
Хорошо прописанные персонажи, ООСа я тоже не заметила и написано очень красиво, заставляет любить этих героев.
Спасибо автору и два букетика -
Оценка 10.

6.Чёрная вода
Роман, как уже сказали многие. Атмосферный роман добавлю я от себя.
Скажу Автору - мне было интересно, мне понравилось.
Но Джури Куран, я такой не вижу. Совсем не вижу. Но это уже и не столь важно, ибо читала как ориджинал (а их я люблю)
Автору спасибо -
Оценка 9

7.Лондон
Кайто ещё прямо таки скажем не совсем раскрытый персонаж, но мне он нравится, и нравится таким, как он получился в этом фике.
Почему-то не хочется писать много, ибо и сказать то нечего)
Очень мило, качественно написано)
Спасибо Автору за Кайто!
Оценка 9

Итак, в заключение:
Спасибо всем участника за их работы, а также  Rain_Dragon и  _breakaway за проведение феста!


 Linan_Sand

Мастер Маскарада.
Новый для меня взгляд не только на Ханабусу, но и на отношения Ханабусы и Канаме. Удивило. Герой описан замечательно, несмотря на всю новизну, я его ощущаю.
«Стадное чувство,» - усмехается Айдо, глядя в окно на это буйство погоды, - «Оказывается, даже стихии склонны к этому». – шикарнейший момент. Работа понравилась.

Никому, никогда.
Красивый и чёткий драббл. Пусть домыслить, как Зэро и Канаме до такой жизни дошли (точнее, как они открыли ящик Пандоры), у меня не получилось, но впечатления в целом положительные. И Канаме получился действительно нежным, за что тоже бонус. Не могла его представить таким с кем-то, кроме Юуки.

Каким будет конец?
Двойственное впечатление: с одной стороны довольно красивая история безответной любви Марии, аристократическая атмосфера и обстановка, присутствие сюжета, причём Автор точно знал, чего он хотел. И с другой стороны – любовный треугольник Канаме-Юуки-Ханабуса кажется инородным, не вписывающимся в повествование. Но «плюсы перевешивают минусы» (с), и я говорю – достойная работа. Спасибо Автору. И отдельное спасибо за конец – станут ли герои счастливыми, конечно, в их руках, но возможность им предоставили.

Cupido Lucis
Это как раз то, чего мне не хватало – внутренний зверь Зэро. О нём часто упоминали, но всё равно, подробностями Хино Мацури нас не одарила. Автор молодец, вампир вышел на славу.
Сара и Юуки действуют в привычном им духе. ООС замечен был, но было замечено и предупреждение.
И я люблю дарк АУ, как раз вроде сообщества, захваченного Сарой. Это интересно.

Самая главная находка.
Голосовала в номинации «лучшая драма», потому что зацепило. Текст читается легко и приятно, где нужно – экспрессия, где нужно – отчаяние. И всё чувствуется, на себе чувствуется. В Шизуке кипит едкая чистокровная месть, в Ичиру не находит покоя растоптанное детство и доля светлой надежды. Ичиру в «Находке» живее, чем где бы то ни было ещё. Его отношение к семье – тем более.
Конец одновременно горький и сладкий – хотя какой конец, в тот момент у Шизуки и Ичиру кое-что ещё было впереди. Автор, огромное Вам спасибо, «Находка» для меня одна из №1 на этом фесте .

Останься.
Порывистый Такума – это здорово. Предчувствие беды – шикарно. Ичиджо/Шики – это тоже здорово. Больше всего боялась чего-то вроде прощального поцелуя, но, о да, этого не было. Зато была тонкая грань между дружбой и недолюбовью. Какого-либо послевкусия текст не оставил, но он неплох, весьма неплох.

Чёрная вода
Детали заставляют домысливать и выть в полном смысле этого слова: сочная в начале и ссохшаяся к концу рябиновая кисть, руны, кровь, костры и платья – всё значимо, всё ошеломляюще. Текст глотается целиком, жадно, слог Автора заставляет выть не хуже деталей. И мифология, мифология! Кросс настоящий, Кросс - буря, как раз подходящая на роль разрушительного прошлого всеми любимого «папочки». Джури и Харука - типичные Кураны, эгоистичны, слабы, но кое-что понимают. После прочтения эмоций столько, что они еле-еле укладываются в голове. Автору огромнейшее спасибо за работу.
The Best Of The Best.

Будни
Пейринг не мой, пвп воспринимаю с трудом, но, Автор, конец позабавил . Даже очень.

Лондон
Текст-напряжение. Атмосфера нервозности, хлёсткие диалоги, давление Лондона – у Автора всё получилось играючи. Кайто и Ханабуса – интересный выбор персонажей. И в центре внимания не только развитие их отношений, но и их самих, за что огромный плюсище. Финальное «но мы прорвёмся» не оставляет светлого отпечатка, наоборот, только усугубляет, а конец – никакой не конец, «война только началась». Удивительный контраст. Спасибо Автору.

 Ни-Аптерос

Мастер Маскарада
Оно мило. Необычный взгляд на канон – это всегда интересно. Кроме того, Айдо и сам по себе замечательный, а еще и с появлением некоторой, незамеченной ранее глубины – так и вообще. Хотя я предпочитаю думать, что он все же более открытый, чем в этом тексте.
Никому, никогда
Когда-то я это уже читала, но не оставила комментария. Мне нравится. И пожалуй, даже очень. Простые зарисовки иногда более ярки, чем длинные тексты. Эта – хороший пример.
Каким будет конец?
Волей случая, прочитала этот текст одним из последних, поэтому не откомментировала прямо в посте.
Понравилось. И если честно, очень. Я как-то не следила за вхарактерностью и еще чем-то там, яойная линия меня почти не тронула. Но почему-то понравилось. Может, самим истоком – сказкой о безнадежностях и поисках своего счастья. Что-то в этом есть… доброе, от детства и сказок с хорошим концом.
Cupido Lucis
Текст оставил странное впечатление, словно… сон. Из тех, что не очень хорошо запоминаются и слишком странны для действительности, но как отдельная история, другая и непохожая – интересны, и даже кажутся чем-то похожим на необычное приключение. Мне кажется, для Зеро этот фик был бы чем-то вроде такого сна.
Вот такой путанный и странный отзыв
Три
Очень понравилось. Вот… такая правильная-правильная многолетняя дружба. В это верится. Этот фик мне хотелось бы отметить.
Самая главная находка
Давно хотелось понять, какого черта почему эти двое вместе. Лично меня объяснение, данное в каноне, нисколько не удовлетворило, потому как липа ничего в общем-то не объясняет. Собственно этот текст – мои рассуждения о том, почему все получилось так, как получилось у Хино Мацури.
Останься
Понравилось. Особенно тем, что здесь отношения героев раскрывают, не делая их любовниками. Просто, без особых изысков и эпатажа, и оттого, наверное, почти вканонно.
Чёрная вода
Ну в общем-то, я все уже сказала в своем комментарии. Текст несколько циничен, на мой вкус, но на волне постоянной няшной любви-жертвенности Куранов в каноне, показался глотком свежего воздуха. Мне понравилось ярко и зло.
Будни
Пожалуй, я излишне резко отозвалась в посте. Штампы, конечно, есть. Но их отсутствие – это дело наживное, приходящее с практикой. Я считаю так: есть два типа яоя. Яой по героям, где действительно есть сюжет, есть характеры, пусть даже и ООС, и фик самоценен, как история двух людей. И яой для яоя, собственно – сам факт. И это совсем неплохо. Просто во втором случае, цель – не показать героев канона в таких-то обстоятельствах, а показать двух мужчин в таких-то обстоятельствах. И в этом ключе текст вполне себе приятен и легок.
Лондон
Для меня – это лучшая работа на фесте. Очень нравится, как этот автор описывает отношения Кайто и Айдо. Они каждый раз получаются необыкновенно живыми и настоящими. Обычными мальчишками в эпицентре войны. И это берет за душу. Спасибо вам, дорогой автор. Это было действительно здорово читать.

 Rain_Dragon

Итак, мои blah-blah-blah.

Мастер маскарада
Итак, ныне Ханабуса в моде. Мне понравилось, что он не традиционный весёлый клоун-смешун, а такой… живой персонаж. Немного не соглашусь про такое раздражение и презрение, тут скорее обоснованная гордыня. Мальчик же понимает, что он – юный гений. И всё равно он получился более живым, чем предоставляет его Хино Мацури. Уж слишком у неё всё плоско, да однозначно, прямо детский сад.

Никому, Никогда
Начну с того, что меня искренне растроил факт, что этот фик уже выставлялся на другом сообществе. Не порядочно это к остальным участникам, они честно писали на конкурс. Из плюсов то, что он хорош как драббл. Всё в меру, всё к месту. Нет графики, но есть эмоции. Финал порадовал.

Каким будет конец?
Рада, что во главе повествования стоит Мария Куренай. Персонаж редкий и оттого вкусный. Умная, тонкочувствующая. А ещё каждая девушка мечтает о друге-гее, потому что это прикольно, модно да и просто мужчина, который не будет приставать. Но было странно увидеть Айдо в этой роли. Юуки слишком адекватная, она… не дура! Вот это реальный ООС Или просто я не верю в семейство Куран. Рада, что сея особа не раздражала своими соплями и экзальтированностью. Вообще, фик хороший, но лично для меня голубая линия всё портит на корню.

Cupido Lucis
Ура гет! Знаете, а надоело читать о Зэро-супергерое, который всё пройдёт, всех победит, всё вытерпит. Ангствовал вечно, как дЭбил. А тут даже не раздражал, потому что видно, что это не характер такой сопливый, а ему НА САМОМ ДЕЛЕ хреново. И эти приступы описаны отлично, и Сара вхарактерная. Манит как огонь в холод, но не идёт напрямую и не предлагает сделку. И хочу отметить это фик. За Сару, за рост Автора как фикрайтера, за саму тему сумасшествия и борьбу с внутренним зверем.

Останься
В целом неплохо. Правда. Но опять-таки не моё. Сенри – единственный парень во всей манге, у кого всё ХОРОШО с девушкой. Такума – светлый мальчик, который, безусловно, интересуется сексом, но пока ему никто просто не нужен. Человеку вампиру пока и так хорошо. И выставить героев в иных взаимоотношениях – для меня кощунство. Плюс мой личный таракан – очень не люблю, когда при отсутствии лимита на слова называют героев только по фамилии. Ичиджо/Шики – это тайный роман Асатоу с Айей? Или Такумы с матерью друга? Или Асатоу с Сенри? И слог-то у Автора хороший, и мысли есть клёвые. Но опять педики в кадре… Мдя…

Будни
Не комментировала текст, отмечусь здесь. Рейтинг комментария: R

Хм, растление мы уже прошли. Это скорее изнасилование

Ах ты ёперный театерЪ! Ну сколько раз можно путать понятия изнасилование и принуждение к сексу?! Блья...

Опыта маловато, но энтузиазм это восполняет

Если бы мне такое сказали в постели, то я бы, мягко говоря, охуела. Нет, фраза звучит отлично и иронично. Но такое могут себе позволить только прожжённые жизнью циники со здравым чувством юмора и самокритичностью. Т.е. точно не яоящаяся пара.

О, Куран, да ты решил сегодня в благодарность уступить мне своё место сверху

Твою ж мать! Ну почему диваноактивный и ленивопафосный Канамэ сверху?! Ну с какого бы это перепоя? Это Зэро трясёт от неконтролируемой энергии, так что место актива по праву обязано принадлежать Кирию.

к только что растянутому анусу Зеро.

Как только что?! А предыдущие разы? о_0

Слушаюсь, мой повелитель

Он бы ещё сказал Yes, my Lord!

Зачем? Пускай завидует

Мне порою кажется, что такой же логикой руководствуются мои соседи сверху.

плётку и наручники

Ёпс тудэй! Как оригинально. Почитайте руководство по BDSM, там достаточно много интересных игрушек. А плётка и наручники – это просто пошлятина из пошлятин. Я бы уржалась над фантазией Курана на месте Зэро.

вслух сказал Канаме и, устроившись поудобней, погрузился в сон.

Мавр сделал своё дело, мавр может уходить (с) Угу. Потрахались – и спатеньки. А помыться? Обнять любовника? Покурить перед сном? Какой-то Канамэ гопник-лузер.

Ну что могу сказать? Юмор действительно присутствует. Но жанр не мой, пара не моя. А уж от графического описания секса вообще в дрожь бросает.

Лондон
Эх, как же мне понравилось начало! Да и сама локация – у меня вообще слабость к Европе в целом и Британии в отдельности. И Ханабуса с оковами очень таким интересным вышел. Вечно активный вампир, которого сдерживают – интересный контраст. Эта слабость, в последствии незатянутые раны. И без лишних страданий видно как ему нехорошо. Но перед нами всё тот же знающий себе цену вампир-аристократ. Бутики, шляпы, перчатки, заморенная ложечка – всё это мелкие и очень приятные вкусности-приправы. Начало – многообещающее, но видно, что из-за недостатка времени смазан конец. Хочу больше лондонской жизни Кайто и Ханабусы, больше английского колорита, больше игр в охотников и вампиров. Приятно, что в уме хоть одного охотника поселилась мысля, что вампиры, чёрт возьми, на самом деле не такие уж и отвратительные существа, а судить надо по делам, а не расовой принадлежности. К сожалению не могу назвать самым лучшим из-за вдруг обрубленной истории, которая тут же свелась к концу, хотя, безусловно эта работа в фаворитах. В общем, от меня огромнейшее спасибо за этот фик, я очень жду полноценной истории. Автору невероятно искусно удаётся передать любую атмосферу.

Что ж, выбирать я не умею, поэтому в номинации the best of the best сегодня у меня две работы. Точнее «Три». «Три» и «Самая главная находка». Очень разные по содержанию, языку, способу подачи.
Три
Люблю Кросса в ипостаси хитрого и умудрённого опытом мужчины. Очень неожиданное разбитие повествование на части согласно вкусам. И как тонко Кайен всё провернул. Хочется спросить: вот не лень было стоять, готовить конфетки, начинки по комнате прятать? Но мы-то знаем, что не лень. И всё тонко, и как бы шутя. Я вижу, что персонаж – не тот, кто будет с серьёзным и загрузным лицом сообщать, что всем пришёл пиздец «к нам едет Ревизор». Наверное, даже к неприятностям и полной шняге надо относиться творчески.
Понравился Ханабуса в роли яркого и популярного апельсина, пойманного в сети, понравился Такума – ароматный и нежный персик, и Сенри как гранат (кстати, мой любимый фрукт). И как неопределённый конец – грильяж. Твёрдость, о которую можно и зубы сломать. Но вспоминая известную идиому, мы не сомневаемся, что Кайену и Тоге всё по зубам.
В общем, над фиком можно разглагольствовать долго и много.

Самая главная находка
Для меня в этом фике ценны две вещи:
1. Автор не скупился на описания. Я вижу этот самый дом, почему он заинтересовал Ичиру, детали-детали-детали. Их, ИМХО, никогда не бывает много. Мне нравится, когда не говорят «здесь много интригующего», а именно показывают, что же может персонажа (или тебя) заинтриговать.
2. Фраза: Хио ненавидела, ненавидела этого жалкого слабого ребенка черной ненавистью. Она ненавидела весь его род. Но истреблять следует лишь сильных: только они теряют все, расставаясь со своей мощью. Это для них – страшнейшее наказание. Отнять же жизнь у слабого – лишь избавить его от страданий. Шизуке же хотелось мести.
Она меня убила напрочь. Конечно, это очень зло, но очень похоже на правду. Ну не верю я в Шизуку, которая собирает по всей земле сирый и убогих. А так да, она изощрённая и утончённа в своей месте.
Финал аналогично ярок. Понравилась переписанная история жизни. Я вижу, что Ичиру – не мелкий ублюдок, по совместительству причина убийства своих родителей, но, вообще-то, человек, который осознал, что их любит, просто сам бы хотел стать другим. дошло-таки! Ну и как итоговая черта – осознание Хио, что рядом-то существо с чувствами и душой. дошло-таки!

Blah!

 _breakaway
К сожалению, у второго админа сейчас учёбы чуть больше, чем дохрена, поэтому рецензии написать не успела. Но обещает. И штампы к "Три", "Cupido Lucis" и "Чёрной воде" тоже. Голос за "Чёрную воду".

Номинация spэshl fэnx

[Пусть эти фики и не заняли 1-ое место, но участники хотели бы их отметить]

Cupido Lucis by  Nelliely


Три by  Linan_Sand


Останься by  Alexiel-dark


Лондон by  _breakaway

Ваши  _breakaway и  Rain_Dragon

@темы: Конкурс

---

Ден седьмой. Лондон

[Rain_Dragon]

Название: Лондон
Автор:  _breakaway
Бета (если есть): Word-2007
Пейринг: Кайто, Ханабуса - центровики
Картинка: фотография
Жанр: angst, romance
Рейтинг: PG-13
Дисклаймер: (с) Хино Мацури
Предупреждение: возможен ООС, авторское видение персонажей. АУ
От автора: отдельное спасибо Rain_Dragon

Лондон

- Ты ошибаешься, если думаешь, что происходящее доставляет мне удовольствие. Ни одному охотнику оно бы его явно не доставило, - Кайто чеканит слова, даже не смотря в сторону Айдо. – По мне, так лучше бы тебя убили. Никакой информации за два месяца. Ни-ка-кой. И, не стану скрывать, меня раздражают методы, которыми тебя пытались разговорить, я бы не тянул. Вам, вампирам, - Кайто говорит очень спокойно, - нельзя доверять, и мне действительно хочется убить тебя, но я обещал, что с тобой все будет в порядке.
Мальчишка щурится, разглядывая сквозь тонированное окно автомобиля улицы города, в который они прилетели несколько часов назад. Крыши домов вязнут в холодном пасмурном небе. Ветви голых деревьев черными паутинами тянутся вверх, а редкие прохожие прячут носы в складках вязаных шарфов.
- Лондон, - говорит он вслух, и Кайто смотрит на него в зеркало заднего вида. Автомобиль замирает под железным ящиком светофора с горящим красным шаром вверху. – Биг-Бен впереди.
- Ты бывал здесь раньше?
- Никогда.
Ханабуса не лжет, когда отвечает на вопрос.
- Твои друзья тоже. Они не станут тебя здесь искать, до поры до времени. А потом Зеро заключит с Канамэ договор, если еще не заключил, и мы объединим усилия в войне. Мне хочется убить тебя и вернуться в ряды своей армии, но приказ… Приказы не обсуждаются, Айдо. А по приказу я обязан находиться рядом с тобой все двадцать четыре часа в сутки, семь дней в неделю, пока не поступит разрешение на возвращение.
Кайто не превышает скорость, он плавно вписывает машину в повороты, следуя дорожным знакам и голосу навигатора. Мальчишка приваливается виском к стеклу и прикрывает глаза. Все эти разговоры о желании Кайто убить его – неправда. Он не поднимет на него руку. Пока жизнь Ханабусы является залогом мира между армиями Гильдии и Канамэ – он в безопасности.

Квартира, в которой им предстояло поселиться, находится в сорока минутах езды от центра. Ханабуса с интересом рассматривает вереницу трехэтажных домов из темного камня, плотно прилепленных друг к другу и тянувшихся длинной цепью вдоль улицы с двух сторон. Кое-где вместо массивных дверей мелькают стеклянные витрины и вывески продуктовых магазинов и парикмахерских.
Как только машина останавливается в том месте, адрес которого вбит в базу данных навигатора, Ханабуса медлит и не сразу выбирается из салона. Он не оборачивается, зная, что Кайто возьмет обе сумки из багажника: его, пустую на половину, и свою, набитую разными вещами. По пути они заехали в супермаркет, и пока Ханабуса с трудом передвигал ногами, тащась следом за Кайто, тот набивал тележку продуктами, которых хватило бы им обоим, как думал Ханабуса, на месяц, если не больше.
Взяв пару пакетов с продуктами, Ханабуса вопросительно смотрит на Кайто.
- Сорок третий номер, - отвечает тот.
На лестничной клетке прямо перед дверью Кайто хмурится, прикидывая, как бы ему быстрее достать ключи от квартиры, не выронив содержимое бумажных пакетов, очень неудобных, на его взгляд.
- Где? – Спрашивает Ханабуса.
- В кармане.
Опуская один пакет на пол, прислоняя его боком к стене, чтобы не упал, мальчишка поворачивается к Кайто, и, нахмурившись, быстро достает ключи у того из кармана, стараясь не дышать.

В квартире тепло, кухня объединена с гостиной, а в спальне стоит огромная кровать и, разувшись, Ханабуса проскальзывает в спальню, и, не снимая плащ, плюхается на покрывало, зарываясь в него носом.
- Я сплю здесь, - говорит он достаточно громко, чтобы Кайто его услышал, а потом расстегивает плащ и высовывает руки из рукавов. Из-под клетчатой рубашки выглядывают сковывающие запястья широкие металлические браслеты: одно из последних изобретений охотников, способное понижать уровень активности и жажду у вампиров. Ханабуса же просто считает, что браслеты высасывают его энергию, поэтому он так осунулся за последние недели.
- Я тебя убью, - слышит мальчишка голос Кайто.
На самом деле, Ханабуса не боится Кайто. Совсем. И когда он просыпается, укрытый одеялом, а рядом, на прикроватной тумбочке, стоит стакан с водой, и новая упаковка запечатанных кровных таблеток бросается в глаза своей этикеткой, Ханабуса в который раз убеждается, что угрозы Кайто выходят у последнего на автомате, и он вовсе не собирается притворять их в жизнь.

- Мне нравится, - Ханабуса смотрит на себя в зеркало и перехватывает взгляд Кайто, обращенный к нему, обернувшись.
- Так лучше, - соглашается Кайто.
Стоило еще месяц прожить под одной крышей, чтобы до Кайто наконец дошло, что Ханабуса нуждается в обновлении гардероба. Три комплекта вещей, ставших большими на размер – это мало. Это очень мало для Ханабусы, привыкшего жить в роскоши, ни в чем себе не отказывая. И он очень удачно напомнил об этом Кайто, сказав что-то вроде: «Я вампир, да. А еще я живое существо, занимающее не последнюю ступень в своем обществе. И я не могу выглядеть так, как сейчас».
Кайто расплачивается кредиткой Гильдии за вещи, которые Ханабуса выбирает, и смотрит с усмешкой, как тот крутится перед зеркалом, неосознанно привлекая внимания людей, замирающих перед высокой витриной бутика.
Ханабуса выбирает из двух моллов один, и цены в нем заметно выше, чем Кайто привык наблюдать, покупая себе одежду наспех в обычных магазинах. Но вопреки ожиданиям, Кайто не чувствует себя неловко среди леди, снующих по бутику с вешалками и одеждой на них, стоящей сотни, а то и тысячи, и несколько тысяч, фунтов, его не смущают коктейль дорогих ароматов и джентльмены, попивающие чай на диванчиках в ожидании своих супруг, любовниц или подруг. Они обсуждают английский футбол, скачки, цены на нефть и курс доллара, и их больше ничего не волнует. Всех этих людей не волнует война, разворачивающаяся у них под носом. Многие даже не подозревают о существовании вампиров, и это не мешает им всем поглядывать на мальчишку, примеряющего перчатки и шляпу, с восхищением.
- Они привыкли любоваться тем, что красиво, - говорит Ханабуса с улыбкой. – Я хочу их, - он кивает на перчатки, и стягивает их с рук, обнажая узкие ладони. - И я хочу кофе, время пить кофе. - Ханабуса протягивает Кайто свои руки. – Не могу застегнуть пуговицы на манжетах.
Помогая ему, Кайто думает, что это странно. Странно то, что он почти без злости помогает вампиру сейчас, и странно то, что Ханабуса хочет кофе, а не крови, например, а еще Ханабуса улыбается консультантке, когда та замечает, что «молодой джентльмен мог обратиться к ней, ведь это ее работа, привести вещи на нем в порядок».
- Клиент должен быть доволен, - замечает она.
- Ох, не волнуйтесь. Я доволен.
Девушка кивает, словно понимает что-то такое, о чем вслух не говорят, и с вежливой улыбкой возвращает Кайто кредитную карту.
- Ты возьмешь?
Ханабуса смотрит на пакеты, и Кайто, вместо того, чтобы возразить и отпустить какой-нибудь ехидный комментарий, сгребает ручки всех пакетов с лейблом бутика в один кулак и направляется к двери.
- Спасибо, - говорит Ханабуса консультантке, и направляется за Кайто, который ждет его в дверях.

Холодный воздух пахнет дождем, и капли, бьющие об асфальт, не мешают людям спешить по своим делам.
Ханабуса поднимает руку, прикрывая лоб ладонью.
Сгружая пакеты на заднее сиденье машины, Кайто говорит:
- Ты можешь сходить за кофе сам. Вон кофейня.
- Деньги?
- В кармане.
В переднем кармане черных джинсов, надетых на Кайто.
Кайто выпрямляется, Ханабуса смотрит на него вопросительно, а потом предлагает:
- Пошли вместе, а то вдруг я захочу сбежать.
- С ограничителями далеко не убежишь.
Ханабуса морщится, словно Кайто только что ударил его.
- На самом деле, это неприятно. Очень неприятно. Я про ограничители.
Кайто захлопывает дверцу машину, взвизгивает сигнализация.

В кофейне они молчат. Ханабуса разглядывает улицу и людей вокруг, обхватив ладонями округлую чашку, а Кайто чувствует себя обманутым, глядя на него, и хмуро ковыряет ложкой в шоколадном десерте. Перед ним живой вампир, который опасен для человеческого общества, - по охотничьим пособиям. Перед ним мальчишка, еще не сломанный, но с растертыми запястьями снаружи и сетью неглубоких трещин под одеждой, под кожей, расходящихся с каждым днем - внутри - так говорит интуиция.
- Ты скучаешь по своим?
Ханабуса отрывается от разглядывания незнакомых ему людей, фокусирует взгляд на Кайто и отвечает без заминки:
- Я бы хотел быть с ними.
- Почему?
- Я им нужен. Нужны все, кто умеют что-либо делать.
- А что умеешь ты?
Зеро предупреждал, вспоминает Кайто, Ханабуса умеет управлять льдом.
- Кажется, ты знаешь.
- Я бы хотел услышать это от тебя.
- Как насчет «увидеть»? – Спрашивает Ханабуса, и улыбается ярко, наверное, впервые за месяцы его заточения. Вытянув руку, он озорно оглядывается вокруг. На них, нет, на него смотрят, но Ханабуса делает вид, что не замечает этого. Перехватывая ладонь Кайто, он выхватывает из его пальцев ложку, а через секунду Кайто снова держит в руках маленький столовый прибор, но новая ложка холодная, холоднее железа.
- Не тает, - замечает Ханабуса.
- Я вижу, - отвечает Кайто, и не сразу отдергивает руку от ладоней Ханабусы, откладывая ложку на крышку стола. Ханабуса морщится, уже не обиженно, как на улице, а болезненно.
- Мне бы прилечь, - говорит он.
Ханабуса не допивает кофе, но Кайто берет ему один пластиковый стакан с собой, и пока они стоят под светофором, где красный диск над машинами останавливает движение на дороге, Ханабуса разглядывает голову зеленой девушки, логотип кофейной кампании, и она напоминает ему Медузу из Древнегреческой мифологии.
Сейчас он кажется Кайто слишком человечным с этим большим пластиковым стаканом кофе в хрупких руках, в этой белой рубашке и расстегнутой куртке, в этом болезненном состоянии и, еще, в этом городе, и, быть может, в эту стылую и мокрую погоду.
Кто-то из охотников говорил: «Чем дальше от Гильдии – тем больше подозрений».
Кайто же со злостью осознает: «Чем дальше от Гильдии – тем меньше бдительность».
Тем выше вероятность того, что вслед за беспомощностью Ханабусы последует удар в спину. В спину Кайто и Гильдии, а этого нельзя допустить.

Айдо красив. Даже сейчас, полумертвый, заляпанный собственной кровью, в подранных вещах он красив, чего Кайто не может сказать о себе.
На щеки падают темные тени от ресниц, само лицо мальчишки бледное, в ссадинах, проступающих четкими полосками на висках и щеке.
Они вваливаются в квартиру, которая несколько долгих месяцев была их домом, и Ханабуса сипло дышит, вжимаясь костлявыми лопатками в уже запертую входную дверь.
- Надо же, - Кайто досталось меньше, но он смотрит на свои разбитые в кровь кулаки, которые пришлось впустить в ход, когда закончились пули, и усмехается, поворачивая кран. – Тебе досталось еще больше. Как они могли? Ты же… Свой для них.
Ханабуса сидит на полу, не двигаясь, все так же опираясь о дверь. Он поднимает на Кайто мутный взгляд, и тот опускается рядом, поднося полный стакан воды, в котором еще плавают не до конца растворенные кровные таблетки, к губам Ханабусы.
- Держи сам, - приказывает Кайто.
У Ханабусы заметно дрожат руки, он пару долгих секунд держит стакан в ладонях, а потом роняет его, и покрасневшая вода впитывается в складки черных, подранных на коленях, джинсов, а сам мальчишка заваливается набок, и только руки Кайто, у которого отменная реакция, не позволяют ему «поцеловаться» с полом.
Приходит в себя Ханабуса почти неделю. Кайто ежедневно, по несколько раз на день, поит его водой, растворяя в ней по пять таблеток, но от этого Ханабусе легче не становится. Браслеты, вымотавшие его тело еще раньше, мешают регенерации, отсутствие нормальной крови – тоже, и все повреждения заживают очень медленно, так медленно, что колени остаются разодранными и через неделю.
Кайто не может дозвониться до Зеро, и Ханабуса думает, что их нашли прихвостни Сары.
- Они скоро будут здесь, - озвучивает он свои мысли. – Я не могу понять, почему они еще не здесь. – Он выделяет слово «еще» и смотрит вопросительно на Кайто.
- Я не знаю.
- Ты сейчас честен.
- Я знаю.
- Я хочу домой.
- Я тоже.
Они смотрят прямо друг на друга.
- Почему ты не попросишь снять браслеты?
- Ты же не снимешь их.
- Верно.
- Мне бы хотелось вернуться в родовое поместье. Я соскучился по родителям, по кузену.
Кайто не отвечает.
- Думаешь, мы не вернемся? – Продолжает Ханабуса. – Мы тут умрем?

*
В светлых волосах запутались лучи зимнего солнца. Ханабуса сидит на скамейке, смотрит внимательно на Кайто перед собой, ждет, пока тот заговорит, а тот не говорит. Молчит, без слов держит его за руки, разглядывает браслеты, чуть сдвигает металлические кольца, и извиняется взглядом, когда Ханабуса морщится от боли. Две недели.

С приездом Зеро воздух в квартире гудит от напряжения. Зеро дает им двадцать минут на сборы. Он мало говорит, не говорит вообще, и Кайто почти не замечает его.
Кайто помогает Ханабусе собрать чемодан, поправляет на нем галстук, нелепо-тонкий на худой шее, мальчишка бурчит слова благодарности в ответ. Лицо мальчишки до сих пор бледное, над правым виском еще не зажила царапина, а коленки под штанами аккуратно обработаны, - и Ханабуса не приложил к этому никаких усилий. Если бы не Кайто…
«Если бы не браслеты», - вяло думает мальчишка, вынужденный принимать защиту и помощь от человека.

Пока Зеро вкратце рассказывает Кайто о событиях войны, начало которой они пропустили, и ведет машину по дороге к аэропорту, Ханабуса приваливается головой к плечу Кайто, а тот лишь рассеяно сдувает мягкие пряди, вдыхая запах дождя.
Зеро поглядывает на них в зеркало заднего вида, но вопросов не задает.
Машина снова останавливается под светофором. Красный световой диск режет Ханабусе глаза, и тот жмурится.
- Я бы выпил кофе, - говорит он.
- Ты его уже пил сегодня, - Кайто расслабляется.
Им кажется, что они одни, и не на заднем сиденье, а как раньше: Кайто – за рулем, а Ханабуса рядом, смотрит в окно и молчит.
Туман сгущается над крышами зданий. В Лондоне просто паршивая погода.
- Если я засну…
- Я тебя разбужу.
Ханабуса благодарно улыбается.
Он знает, Кайто разбудит его.

- Между нами мир, - напоминает Ханабуса в самолете, кутаясь в одеяло, принесенное стюардессой. Слова словно согревают его самого.
- Между тобой и мной – да. А война только началась. – Кайто невесело улыбается, но от улыбки, которой ему отвечает мальчишка, воздух вокруг словно нагревается, поддергивается дымкой, пахнущей моросью, дорогой одеждой и кровью, и еще - всеми прожитыми на двоих днями. – Но мы прорвемся.

@настроение: Комментируем!

@темы: Конкурс, Hanabusa Aido, Kaito Takamiya, Фанфикшн, PG-13

---

[Rain_Dragon]

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

День пятый-шестой. Чёрная вода

[Rain_Dragon]

Название: Чёрная вода
Автор:  Rain_Dragon
Пейринг: Кайен [Кевин] Кросс/Джури [Джуди] Куран (да-да, её трахнули); Харука [Харальд] Куран
Жанр: Драма с элементами Эротики; Au
Рейтинг: R
Арт: www.stihi.ru/pics/2007/09/11/1158.jpg
Мысли: В кельтской мифологии священные рябиновые рощи росли на местах святилищ древних богов
От автора: Добро пожаловать в самый конец 17 века в Ирландию в славный город Корк.
Жюстокор – мужская верхняя одежда, напоминающая мундир. Распашная, обычно до колена, прилегающая к телу, расширенная к низу, с поясом-шарфом на талии, с рукавами до локтя.
Кюлоты – мужские штаны до колена. Имели сбоку разрезы и застежку, их шили из бархата, шерсти, шелка, обычно одного цвета с жюстокором.
Роб – женское распашное платье с веерообразным каркасным воротником, отделанным кружевом. Платье роб имело широкие рукава с манжетами.
Котт – женское нижнее платье на каркасной основе, с завышенной талией.
Фрипон — нижняя юбка платья котт.

Чёрная вода

Молодой человек, перешагнув через грязную лужу, дабы не запачкать ботфорты, медленно, без интереса, подходил к изящному дереву у дороги. Накинутый поверх обычной белой сорочки жюстокор из шерсти, больше похожий на мундир, доходил ему до колен, едва приоткрывая кюлоты. Шёлк нижней одежды выдавал в незнакомце знатность происхождения. Насыщенный синий, словно море в ночи, в одежде оттенялся серебряными нитями в вышивке, пуговицах и редких лентах. Сорвав кисть рябины, он внимательно, словно видя в первый раз, смотрел на ягоды. Пламенный цвет солнца. Пламенный цвет крови. Он оторвал одну ягоду и попробовал на вкус.
Вязко… Кисло…
– Милорд, – послышалось издалека, – праздник уже скоро начнётся, все Вас ждут.
Положив кисть рябины во внешний карман, не проронив ни слова, Кевин вернулся обратно к скакунам. Городская ярмарка раскинулась на холме близ реки Блэкуотер. Уже у подножья холма отчётливо слышались зажигательные мелодии скрипки, флейты и барабанов. Горожане повсюду сновали, оценивая качество собранного урожая, приветливо развалившегося на прилавках. Горячий хлеб, только что сотворенный из золотых зёрен пшеницы, льющийся из дубовых бочек эль и грог, тыквы, яблоки и сливы манили матовыми боками. Старая женщина, сидящая на срубленном пне у прилавка с берестой и фигурками из вяза, вытачивала новый посох.
– Не находишь ли ты это забавным, Эндрю? – с улыбкой поинтересовался Кросс у служки.
– Что именно, милорд? – мальчик, одетый слишком лощёно и дорого для простого слуги, шёл чуть сзади, ведя за поводья коней.
– Ирландия уже несколько веков считается христианской страной, но старухи всё ещё вытачивают новые посохи в Мабон, как это и было принято в старину у ведуний.
Юноша явно смущался. Что ответить благородному господину? Ведь неправильный ответ может вызвать гнев, хотя милорда Кевин нельзя было упрекнуть в несдержанности.
– Ну… Раньше в этот день наш народ отмечал Мабон и дарами лета задабривал духов и богов, поклонялись друидам. Сейчас мы зовём этот праздник, – он запнулся, вспоминая новое название, – «осеннее равноденствие». И преподносим Господу результаты трудов своих...
– …а старухи, как и прежде, вырезают из древесины вяза руны.
– Богиня-прародительница Дану отнесла нас подальше от Лондона на юг к океану.
– Ты прав, Эндрю, Великая Мать Дану, – молодой человек, остановился напротив ведуньи, инстинктивно проведя пальцами по массивной подвеске с фамильным гербом, – сделала всё, чтобы наш народ не поддался иноземной заразе.
Колдунья оторвалась от своего дела и, откинув седые патлы с лица, взглянула на мужчин:
– Благородный лорд желает погадать на рунах? – скрипучий голос и пылающие серые глаза выдавали род занятий старухи.
– Благородный лорд желает знать, чем ты занимаешься, женщина.
– Вырезаю себе клюку. Старость ставит нас на три ноги, свои две уже не держат.
Так ли легко приписать ей беспомощность? Голые пыльные ступни с застывшей грязью, прикрытые холщовым выцветшим зелёным платьем, уверенно стояли на земле, несмотря на холод сентября. Жилистые руки резко, но в то же время плавно орудовали тесаком.
Кросс нагнулся к её лицу, оперевшись рукой на прилавок:
– Знаешь ли ты, что утром прибыл священник из Лондона, и скоро на горе начнётся аутодафе. Будут сжигать пособников Дьявола. Не слишком ли, – они с улыбкой смотрели друг другу в глаза, – опрометчиво слабой женщине вырезать… клюку?.. – он выпрямился и взял с прилавка руну Совило, – Я не хочу, чтобы в Корке костры набожных фанатиков горели слишком часто.
Ведунья с усмешкой посмотрела на «добычу» милорда и смачно, по-мужски, сплюнула на дорогу и с хриплым кашлем заурчала:
– Всех не сожжёшь, а сам душу свою проклянёшь. Делом бы занялись Неистовые, а не мясо живое на огне жарили. Сами пусть на брюхо своё посмотрят. Знатный порось, знатный… – старуха внимательно рассматривала собеседника, ухмыляясь, продолжая своё дело, – Милорд Кевин похож на своего отца.
Он ничего не ответил, устало улыбнувшись.
На окраине ярмарки уже стояли столбы с хворостом и поленьями. Там, привязанные, дергались люди, выкрикивая проклятья и мольбы, сливающиеся в один оглушающий и колющий шум. Цирк невольный марионеток, только на этот раз у кукловода запутались нити и его подопечным не выбраться из плена. Женщина с книгами и плетёными из конопли человечками, брошенными ей в ноги как знак бесовщины, громко кричала на кельтском, воспевая хвалу языческим богам, умоляя забрать её в войско племени Туата-де-Дананн. Довольный служитель церкви ходил меж торговых рядов, бесплатно дегустируя самый лучший урожай, порою ручищей сгребая понравившееся в мешок. Его счастливое лицо обводило взором собравшийся народ. Конечно, это не Лондон, где толпа приветствовала палачей и священников у эшафота подобно народным героям: с дикими криками, аплодисментами, в экстазе протягивая руки в надежде на божественное благословление. Зеваки без восхищения и энтузиазма подходили к месту казни.
– Мне жалко этих людей, милорд, – уныло и горько промолвил мальчик, глядя на хозяина в нелепой надежде, что тот сможет повлиять на неприятного гостя и отговорить.
«Возможно, мне их тоже станет жаль».
Кевин, оставив Эндрю охранять лошадей, направился за прибывшим священником.
В течение получаса служитель церкви воодушевлённо зачитывал преступления, в которых обвинили пятерых жителей Корка. Естественно, колдовство, пособие Дьяволу, наведение порчи, питьё крови (вот это уже было интереснее), превращение в волков. Внезапно, прервав священника, в стороне раздался женский вопль:
– НЕТ!!! Как вы смеете? Это всё неправда! Это всё неправда!
Чужеземка рвалась к мужчине с факелом, чтобы остановить, но была удерживаема мужем. Золотое шитьё, многочисленные россыпи агатов, рубинов и аметистов в качестве украшений и отделки, длинный шлейф чернильного шёлкового распашного платья-роб и чуть поблёскивающая парча под ним платья-котт. Безусловно, кричащая особа принадлежала к благородным кровям. Муж одет был ей подстать, только воротник а-ля Ван Дейк и изобилие бантов и кружев подчёркивали некую старомодность или консерватизм.
– Да как ты смеешь, женщина! – с важностью и азартным возмущением священник явно был готов на дополнительную работу по избавлению земли от скверны.
Казалось, что кричащая не замечала направляющегося в её сторону посланца Лондона. Обвинить инквизитора в ереси – опрометчивое заявление. Кем бы ни была эта пара, их надо увести, иначе рядом с местными жителями запылают ещё два неопознанных тела. В принципе, ему было всё равно, но не хотелось давать лишний радостный повод проявить власть. Кросс громогласно, прерывая священный шёпот толпы, выкрикнул:
– Не обращайте внимания, падре. Она просто сумасшедшая, но не опасна, – и тут же зашагал в сторону чужеземцев.
Женщина, возмущённо, что-то кричала на незнакомом языке, споря с мужчиной. Милорд, оказавшись возле них, без предупреждения, замахнувшись, влепил неугомонной даме пощёчину.
– Чтооо?! – забыв о горящих на кострах, она перенаправила свой пыл на наглеца.
– Идёмте. Быстро, – Кевин обратился к мужчине, тот, хоть и был возмущён столь бесцеремонным поведением по отношению к собственной жене, но всё же без слов, обнял её за талию и оттаскивал от пагубного места.
Отойдя на приличное расстояние, троица остановилась.
– Во-первых, – начал весомо, но несколько устало, Кросс, – кто вы такие? Во-вторых, насколько бы ни был не прав инквизитор, кричать – бесполезно и опасно. Здесь только новых углей не хватало.
– Мы приехали из Лондона, – ответил мужчина спокойно, но настороженно, – Я – Харальд Куран, а это моя жена – леди Джуди. Давно слышали про ваш город, хотелось посетить его во время ярмарки. И, – он украдкой посмотрел на свою спутницу, – простите мою жену, – та скрестила руки на груди и фыркнула, – Она очень впечатлительна и плохо относится к затее сжигать заживо людей.
Бледная грудь женщины резко вздымалась в окоёмах платья от частого дыхания. Та с вызовом посмотрела на милорда и, словно что-то вспомнив, вернула пощёчину обратно.
«Надо же. Поведение совсем не подобающе аристократке».
Почти притягательное. Почти.
– Простите! – испуганно стал оправдывать жену Харальд, – Она… Я…
– Всё в порядке, – с улыбкой успокоил Кевин, – Я понял, что передо мною леди с темпераментом, – взяв запястье Джуди, он, склонившись, поцеловал руку.
– Не позволяйте себе лишнего! – дама зарделась, но старалась сохранить в голосе холодность.
– Лишнего? – нерушимое спокойствие благородства, – Интересно услышать такое от леди, что пренебрегла правилами хорошего тона и носит волосы неубранными в тугую причёску.
– Зато Вам стоило бы застегнуть верхние пуговицы, не у себя в спальне же! И представьтесь, наконец!
– Кевин Кросс, защитник этого города.
– Защитник? А Вам, сэр, есть от кого защищать? – удивился супруг Джуди, волнуясь о том, что жена снова может поставить себя в невыгодное и опасное положение.
– Я спас сегодня вас от смерти, думаю, ответ самоочевиден. Более того, – он ещё раз посмотрел на незваную пару, – Вы сами представляете угрозу. Вампиры – редкие гости в нашем городе, искренне надеюсь, что целью вашего основного визита не является кровь жителей.
– Ясно… – как-то неопределённо ответил Куран, теперь личность так называемого защитника становилась более понятной. И опасной.
– Корк нас привлёк своей историей, – Джуди, говоря «нас» явно имела ввиду себя, – Здесь живёт столько волевых и свободных людей, – воодушевлённо продолжала она, – Я читала, что все философы и алхимики Северной Европы спешат именно сюда.
– Безусловно, леди, – Кевин усмехнулся, – растущая эфедра делает своё дело: видите ли, под воздействием этой хвои сознание и впрямь работает в иных измерениях. Впрочем, городу это не помогло, он опозорил себя во время войны Алой и Белой розы. Возможно, те самые бунтовщики слишком злоупотребляли эфедрой, – сделав небольшую паузу дабы дать обдумать сказанное, – Где вы остановились? – нет, это допрос, даже голос казался почти дружелюбным, словно многие годы не видевшиеся друзья случайно встретились на нейтральной территории.
– На постоялом дворе близ собора святого Финбарра, – снова взял слово муж.
– Далековато, предлагаю вашему распоряжению свой замок, он стоит на холме, порою с крыши можно разглядеть площадь святого Патрика, в ночное время суток её освещают факелами.
– Предложение щедрое. Если конечно, милорд, мы Вам не составим неудобства, – надо всегда дать человеку шанс отказаться от своей щедрости, иначе предложенное в впопыхах может обернуться против тебя самого. Хотя, на самом деле, в глубине души он надеялся, что человека, назвавшего себя защитником, они с женой больше никогда не увидят.
– Отнюдь. Мне так будет удобнее. Я пошлю за вашими вещами.
«А ведь это презабавно – принять в качестве гостей столь неведомых особ».
Троица небыстрым шагом шла мимо опустевших рядов с оставленным без присмотра урожаем. Лишь сидевшая вдалеке ведунья, всё ещё вытачивающая посох, азартно подмигнула Кроссу. Леди Куран остановилась и, чуть смутившись, схватила с прилавка тарелку со спелыми сливами. Резко повернувшись к мужу, она сделала жалобные глаза, сказав на выдохе:
– Я их хочу.
Не имея возможности спросить цену, Харальд оставил мешочек с монетами, спрятав за дальнюю тыкву – продавец вернётся и заберёт деньги. Подойдя к Эндрю, расчёсывающему гриву скакуну, Кевин распорядился немедленно нанять ещё одну лошадь для гостей. Спустя время, служка вернулся с воронёным конём.
Закатное солнце медленно ползло по остывающим камням замка. Серые валуны вытесанные временем, положенные вплотную друг к другу, образовывали тривиальную архитектуру с тянущимися вереском и хмелем по каскаду стен. Подножье башни казалось яшмовым из-за растущего мха; однако вопреки ожиданиям многочисленные окна украшали яркие витражи со сценами кельтской мифологии. Но одно объединяло все сюжеты: по периметру стекла кельтский символ в виде ползущей змеи сменялся на пылающее солнце с лучами-змеями, переползающими снова в древний знак. Весьма странное сочетание внешней холодности и неприступности с заточённой в рамки яркой краской, рвущейся выплеснуться из плена.
Почти невидимые слуги везде растопили камины, бросив в горящие паленья цветочные сборы. Сладковатый запах витал по всем этажам, оттеняя марево огня. Обычный светский ужин, готовые комнаты для гостей. И, несмотря на всё радушие, не возможно было не заметить, что хозяин давно не принимал кого бы то ни было. Общительный, но какой-то нелюдимый. Улыбка, скорее как усмешка, и интерес ко всему, выстроенный на фальши и полнейшей апатии.
– Словно из него давно высосали всю жизнь, – подметил сэр Куран, оставшись наедине с женой.
– Он меня немного пугает.
В другом конце коридора, милорд, подбросив ещё поленьев в камин, стал готовиться ко сну, утро обещало быть богатым событиями. Словно разговаривая с иным присутствующим, Кросс смотрел на отражение воды в чане.
– А они весьма интригующая парочка. Хм… Вампиры… Что есть вампиры? Существа, живущие за счёт других, пьющие кровь. И это может стать проблемой. Хотя… Возможно, даже будет лучше, если они принесут проблемы. Здесь слишком давно всё нормально. Войны, давление Англии, чума, голод, взбешённый океан непозволительно давно не вызывают ничего, кроме унывной скуки, – он закончил умывание и невальяжно рухнул спиной на кровать, чуть не задев ногой чан, – Итак, что мы имеем? Леди Джуди витает в облаках и жаждет фривольности, а сэр Харальд – её верный рыцарь, исполняющий любой каприз. Умиляет. Меня это умиляет. Они прекрасны, они мне интересны.
И улыбнулся сам себе, глядя с прищуром в серебро каркаса для балдахина. За окном густела ночь, лишь вдалеке разгоняемая огнями на центральной площади. И лишь маленький костерок, у кромки реки сообщал о том, что кто-то по языческим обрядам жжёт берестовые и травяные чучела.
Лучи солнца играли с красками на витражах, окрашивая стены в замысловатые яркие пятна. Спросонья можно было представить себя в неведомой сказочной стране.
– Харальд, – леди трепала мужа по волосам, аккуратно и нежно щёлкая по носу, – хватит спать, такой погожий день, мы можем столько посмотреть!
Мужчина лишь невнятно проворчал в ответ, пытаясь укрыть одеялом и раннюю пташку. Но жена не привыкла слушать отказов, принялась щекотать спящего рядом, но внезапно Куран вскочил и повалил неугомонную женщину на перину отвечая тем же. Через пару минут в супружескую баталию включили подушки, лебяжий пух, словно от ненароком залетевшего ангела, плавно опадал на пол.
Дверь неожиданно открылась, Джуди мгновенно забралась под одеяло, прижавшись к мужу.
– Рад, что вы уже встали, – внутрь комнаты вступил уже одетый хозяин с сосудом в руках, – Какие планы на день?
Харальд напрягся и внимательно смотрел на визитёра: хозяин переходил все границы приличия. В который уже раз. «Впрочем, возможно у ирландцев принята бесцеремонность». Сложно отчитывать человека за неподобающее поведение, когда ты находишься у него в гостях, к тому же если он в связях с Гильдией. И отчего кажется, что Кросс намеренно их провоцирует? Возможно здесь нелепая игра жителя великой провинции, что так устал от размеренной жизни. Лёгкое настроение счастливого утра сменилось раздражительной мрачностью, которую, впрочем, не стоило показывать.
– Посетить театральное представление в замке Дезмонд.
– О! Отличный выбор, у хозяина безупречный вкус. Уверен, вам понравится. Кстати о вкусе…
Кевин открыл крышку кувшина, сильный запах мгновенно стал заполнять комнату, изгоняя даже свет.
– Кровь?! – забывшись, в единственно просторной сорочке, леди Куран вскочила с постели, удивлённо и испуганно прижимая ладонь ко рту.
– Да, – милорд поставил сосуд на резной кленовый стол, – Это вам. Искренне надеюсь, что её хватит насытиться вплоть до конца вашего визита.
– Но… Откуда? – руки женщины тянулись к заветному манящему напитку.
– Дары от грешника, – склонив голову, слегка как-то недобро улыбаясь, ответил он, – Вы простите, пришлось добавить колодезного льда: этот напиток непростительно быстро сворачивается.
– Но… – вторил супруге в растерянной интонации Харальд, – Кто-то отдал свою жизнь?
– Да, – улыбка стала шире и… зловещее? – Он хотел это сделать ради блага и высшей цели. Вы не волнуйтесь, человек всё равно должен был умереть утром. Всё хорошо. Спускайтесь к завтраку.
Смущённые вампиры недоверчиво посмотрели на стол со столько притягательной жидкостью, но мгновение спустя Джуди издала душераздирающий вопль:
– Тот мальчик! Неужели он?! Нет!
Кросс обернулся, качая головой:
– Вы так невнимательно слушаете, леди. Эндрю? Нет, что Вы. Он очень хороший слуга, к тому же слишком молод, чтобы отправляться к праотцам. Я жду вас, – и массивная дверь скрыла хозяина замка.
– Что скажешь, Харальд? – спросила женщина, хватая кувшин.
– Твоё здоровье, дорогая, – он придвинул медные кубки с выжженным гербом и наполнил их. На дно, чуть звякнув, упал начавший таять лёд.
– Как красиво: алые кристаллы, они как рубины на моём любимом платье, – восхищённо выдохнула жена. Но выпив пару кубков, чуть нахмурилась, – Вкус такой странный… Словно пахнет костром и какой-то… не знаю… гнилью.
– Кровь для нас – суть души, милорд Кевин сказал, что человек был грешником, отсюда чуть кисловатый привкус. А костёр… Возможно, он разжигал камины или стоял у печи на мануфактурах? Но ведь это странно, чтобы слуга иных сил самостоятельно принёс вампирам кровь в дар. Мне всё время кажется, что этот человек хитрит.
– Может быть. В сегодняшнюю поездку хочу надеть это платье, – её руки потянулись к робу цвета грозового неба.
Традиционный завтрак и светские разговоры, дама болтала без умолку, восхищаясь пейзажем Ирландии, традициями язычества, переплетёнными с христианством, национальной музыкой и танцами. Ей хотелось попробовать всё и сразу, словно ребёнку, оказавшемуся в кондитерской лавке. Куран, как отметил Кросс, почти всегда молчал, предпочитая придаваться трапезе и своим измышлениям. Впрочем, такая слабая позиция в отношении властвования над женой, милорда не беспокоила. В любом случае, мужчины всегда готовы были уступить женщине в обмен на ласку и доступ к телу.
Покончив со свежей выпечкой, сэр снова удалился наверх взять с собой деньги и прихватить дорожные плащи для обоих супругов. Джуди решила обождать на улице, наслаждаться пением птиц.
«Какое беспечное и жизнерадостное создание».
– Вы не против, леди, если я составлю Вам компанию?
– Что Вы, милорд! Здесь так чудесно!
– Тогда я могу показать Вам не менее чудесное место. Вы же не были в моём саду.
Он аккуратно взял даму под руку и повёл вдоль каменной дорожки. Изогнутая лента тянулась вверх по холму, тихий перестук каблучков наполнял мерным шумом природу. Постепенно, по приближению к месту, над подрагивающим от ветра ковром из листьев, у восточной стены замка, вплоть до леса, раскинулся сад кленовых деревьев. Багрец и вызывающий алый, почти прозрачное золото и скромная бронза, чуть заметная зелень. Не в силах сдержать эмоций, женщина побежала меж деревьев, кружась и смеясь, порою от лёгкого ветерка ловя сорвавшиеся резные листья.
– Это чудесно! Чудесно!
Кевин облокотился спиной о стену, скрестив руки, спокойно и слегка лукаво наблюдая за танцем леди Куран. Едва заметная улыбка, всё время срывающаяся в усмешку, касалась его губ.
– Идёмте.
– Нет. Нет! Мне так здесь нравится!
Восторженные глаза и голос отражали капризность натуры. Кажется, она заигрывала, желая, чтобы и этот мужчина повиновался ей. Кросс чуть нехотя пошёл сквозь арки пылающих деревьев, наблюдая, как гостья собирает гербарий, тщательно подбирая цвета и размер листьев. Он слегка приобнял её сзади за плечи, тихо прошептав:
– Неужели Вы думаете, что я не приготовил для Вас нечто не менее интригующее?
И снова выражение лица алчущего тайны ребёнка. Куран кокетливо закусила губу, изящным жестом взметнув кленовый цвет вверх, наслаждаясь недолгим парением.
Есть женщины, с которыми надо проявлять всю изворотливость и красноречие натуры. Есть женщины, способные сами выпить чужую душу до дна. И есть женщины, большинство, понимающие только стандартный подход.
– Милорд Кросс, Ваш замок как внутри, так и снаружи – абсолютная тайна. Подстать Вам, – зардевшись и ненароком коснувшись ладони идущего рядом человека, – Почему я не видела ничего этого из окон?
– Ммммм… Возможно, магия? У вампиров же есть особая магия, почему защитникам, подобным мне, не иметь свою?
– А Вы не боитесь, что я на Вас… нападу?
– Нет. Но если так случиться, то, увы, мне придётся Вас убить, – достойный тон достойного британского пэра на приёме у королевы, – Или отдать Вашу судьбу на решение своим коллегам. Но опасаюсь, что одинокие мужчины могут поступить с Вами неблагородно.
– Неблагородно – это как? – ахнула она.
Хозяин замка не мог сдержать умильной улыбки; остановившись у конюшни и взглянув в её лицо, поправил выбившийся из причёски дамы локон.
– Это... неблагородно. Мы пришли, здесь находятся лучшие скакуны всей непокорной Южной Ирландии. Двоих из них вы сейчас выберете для повозки, кучера предоставлю.
И в кланяющемся жесте указал на коней. Джуди с азартом подходила от одного скакуна к другому, подбирая окрас к своему одеянию, рассматривая вплетённые ленты в гривы.
– Брес вызвал Ваше любопытство? – совсем бесшумно Кросс снова оказался сзади.
Он осторожно взял её ладонь в свою руку, поднося к блестящей коже животного, дабы погладить. Лёгкий румянец коснулся бледной кожи женщины.
«Как всё обычно»…
– Чувствуете силу? Брес – один из лучших, но им сложно управлять, характер довольно строптивый. Впрочем… Тем занимательнее укрощать, неправда ли?
Он опустил её руку, проведя ладонью по щеке, обнимая за узкую талию, заточённую в плотный шёлк, и, словно ненароком коснулся шеи поцелуем. Чуть нервный вздох. Мужские руки уверенно гладили тело, чуть сильнее сжавшись на груди.
«Как всё обычно»…
– Нет! – вскрикнув, Джуди развернулась лицом к наглецу; тяжело дыша, растерянная.
И тут же осознала, что её целуют снова, теперь уже в губы. Возможно, был лёгкий толчок. Возможно, ноги сами подкосились. Но спустя мгновение она уже лежала на свёрнутых у деревянной стены попонах.
– Что Вы собираетесь сделать?
«Как всё обычно»…
– Не волнуйтесь, – улыбка самоуверенного хищника, – Вам понравится, – и вот юбки по воле его рук оголили дамские ножки, – Я не сделаю ничего плохого.
Кевин расшнуровывал корсаж платья, нежно гладя и исцеловывая чуть вздрагивающую грудь. Кажется, она помогала развязать его пояс, чуть нервно подаваясь навстречу ласке, тонув в своём сумасшествии и жаре.
«Вампиры. Древние существа. Охотники называют их животными. Простые смертные – повелителями ночи. Но плоть столь же опасно маняща и алчущая страсти».
Сплетённые тела, нерасставшиеся с одеждой, и горячее дыхание друг на друге. Пальцы, волосы, руки переплетались, словно кокон ужей на солнце. И прерывистое дыхание без стонов и хрипов. Безумие, сменяющееся томительной нежностью; грубость, уступающая в пороке лёгким касаниям губ; стук сердец, оглушающий сильнее любого вопля.
– Джуди, ты где? – совсем близко раздался зовущий голос мужа.
Прошло достаточно много времени, и он отправился на поиски супруги. Харальд растерянно остановился у края конюшни, вплотную к стене, по ту сторону которой лежали любовники. Кажется, у леди Куран остановилось дыхание, глаза расширились от ужаса, и лишь ладонь легла на доску, там, где была рука её мужчины, словно прося взять её, поднять и отвести прочь от Кросса, от её греха. Кевин прижал палец к её губам, приказывая молчать и не выдавать себя. Словно сумасшедшая, она завертела головой, пытаясь отогнать постыдность ситуации, возможно, она просто спит и видит странный сон, а сейчас проснётся и всё будет хорошо. Она же так любит мужа!
Вязко…
Достав из кармана рябину, словно древний символ их общей тайны, милорд положил в рот женщине ягоду, чуть слышно шепнув:
– Одевайтесь, я его отвлеку.
Заправляя одежду на ходу, он вышел прочь, позвав Курана:
– Сэр Харальд, Вы потеряли жену? – отчётливый голос сквозь зазоры досок.
Кое-как встав, не соображая, с неслушающимися руками, Джуди шнуровала обратно корсет.
– О, это Вы, милорд. Да, я ожидал увидеть вас вместе возле ворот.
– Нет. Мы с Вашей женой, – чуть заметная пауза, и голос с прозрачными нотками издёвки, – выбирали вам скакунов. Пройдёмте.
«Интересно, вампиры – столь тонко чувствующие существа, способны ли они уловить касания и поцелуи чужого тела»?
Растерянная дама стояла, тяжело дыша, крепко вцепившись в гриву Бреса, словно тот был её единственной опорой.
– Дорогая, что с тобой?
Она молчала, печально и испуганно глядя в пол, постоянно жмуря глаза, словно туда попал песок. Куран мгновенно оказался возле неё, чуть встряхнув за плечи:
– Почему ты молчишь? Что случилось? – он тревожно глядел на невменяемую жену, пытаясь добиться ответа. Но тут пришла догадка, – Почему ты так держишься за этого коня? Ты пыталась взобраться на него и упала?
– Да… Кажется, да… – отпустив гриву, она вжалась в мужа, трясясь и чуть плача
– Моя бедная девочка, ты не пострадала?
– Нет… Кажется, нет…
– Всё хорошо, всё хорошо, – он успокаивал супругу, гладя по голове плачущую женщину, – Я рядом.
И лишь хозяин замка стоял в стороне, отведя взгляд, эти чрезмерные нежности он считал пустым притворством. Он был явно расстроен – Харальд так ничего и не заподозрил, всё та же миролюбивая покорность. Всё те же игры без изменения в плане. Кевин пошёл к слугами, дабы кучер сам выбрал скакунов и, наконец, увёз гостей подальше: на ярмарку, к реке Блэкуотер, в Дезмонд на представление. Куда угодно, лишь бы быстрее. В данный момент они его просто раздражали. Мужчины как всегда верят слезам женщин.
Краски витражей уже не пылали на стенах, неторопливо раскинувшись на полу, готовые попрощаться с угасающим солнцем на горизонте. Кевин сидел у себя в кабинете, разбирая почту, кто-то из горожан приглашал на крестины, другие – на ужин в поселение Маскери: будничные дела, без происшествий. Он устало и настороженно подошёл к окну – гостей всё не было, возможно, они бросили свои вещи и уехали прочь, оставив его одного. В конце концов, замок был слишком велик для одного человека. Безусловно, он их ждал, хотя бы для того, чтобы зажечь все камины и наполнить стены теплом. Раньше было не для кого проявлять элементарную заботу. Возможно, леди Джуди даже услышит извинения, а сэра Харальда можно взять лисью охоту, столь модную в Англии. Если вспомнить, что гость – вампир, ему же должен нравится процесс преследование добычи, желание загнать в ловушку. Должно же его интересовать хоть что-то иное, кроме жены.
Почти неслышный перестук копыт, два скакуна окраски чёрного дыма и рыжего огня несли повозку обратно. Дама схватилась за протянутую руку мужа и ловко спрыгнула на землю. Кросс украдкой наблюдал из окна, как она смеялась, обнимала супруга и прыгала от счастья, эмоционально что-то рассказывая.
«Всё то же прекрасное создание. В ней столько жизни».
Кросс вышел к ним, встретив в холле:
– Рад вашему возвращению. Неужели сэр Дэниэл устроил слишком долгую театральную постановку?
– О, благодарю, милорд, – настроение Курана за это время явно изменилось, оказывается, он способен на добродушную улыбку, в голосе появились эмоции, – Сэр Дэниэл – очень гостеприимен, он устроил небольшой пикник в своём саду ирисов, после чего отправились на реку. Насколько понимаю, это местная забава – спускаться на плотах по порогам Блэкуотер.
«Странно, что ж Вы, леди, так молчаливы»?
– Немного влаги никому не помешает, надеюсь, Вы не слишком промокли?
– Нет, но это было действительно забавно.
– Что за представление смотрели?
Харальд чуть смутился, что вызвало странное удовлетворение хозяина замка.
– «Кентерберийские истории».
– Весьма откровенное и спорное произведение, хотя, безусловно, достойное, – милорд улыбнулся, глядя на женщину, – Кажется, первая история об измене жены?
Гостья заметно дёрнулась, сжавшись и нервно глядя куда-то вдаль, словно боялась, что её взгляд перехватят.
– Вы правы, – всё также неопределённо, но весело отвечал Куран.
– Воистину, женщины весьма талантливы в искусстве обмана мужей, – пылающие алым глаза Джуди со злостью смотрели на Кевина, – Что ж, переодевайтесь в сухое и спускайтесь к ужину.
Кросс почти радостно смотрел вслед удаляющейся паре: они вернулись, они остаются, они всё те же.
Сидя напротив супругов, милорд поймал себя на мысли, что слишком тщательно рассматривает внешность гостей. Одинаковый разрез глаз, небрежность локонов, изгибы губ, даже наряды, сейчас морской волны, одного цвета. Раньше в племенах подбирали спутников жизни, максимально похожих лицом, ибо верили, что это единая душа раскололась на две половинки, жаждущая снова слиться воедино. По долгу вступив в Гильдию, но так и не став охотником, оставшись защитником своего города, молодой человек прочитал там придания о вампирах. В одном из них говорилось о межродственных браках, благодаря которым долгоживущие стараются сохранить чистоту крови и магию определённого клана.
«Неужели они брат с сестрой»?
Хозяина замка слегка передёрнуло, такая запретная любовь явно не привлекала его. Впрочем, возможно, так даже интереснее. Хотя… в таком случае, они просто обязаны тонко чувствовать эмоции и мысли друг друга.
В конце кушанья на стол принесли серебристый кувшин, дворецкий размеренно наполнил кубки.
– Горячий шоколад?! – молчавшая до сих пор Джуди не в силах была сдержать эмоций, – Столько? Но это же непозволительная роскошь!
Действительно, в некоторых городах Европы до сих пор шоколад приравнивался по цене к золоту. Кавалеры дарили своим дамам конфеты в знак любви и надежды на особое расположение. И леди Куран с радостью приняла дар, быстрыми глотками выпивая напиток.
– Разве? – весьма небрежно с ленивой улыбкой удивился Кросс.
Харальд нахмурился: человек, который так нарочито делает вид, что способен без труда достать редкие яства, и цена роли не играет, явно старается произвести впечатление или что-то задумал и потом будет давить своим положением. От вновь нахлынувших мыслей о поведении хозяина замка отвлекли быстрые шаги, кого-то стремящегося в зал. Минута – и вот в двери, чуть задыхаясь, показался мальчик-служка.
– Эндрю, – грозный голос господина, – почему ты врываешься сюда?
– Простите, милорд, – мальчик говорил с одышкой, – нехорошие новости. Вчерашний священник ночью отправился в соседнее графство Уотерфорд – его пригласили на венчание дочери какого-то землевладельца в Дангарване, к тому же там рукой подать до порта Данмор-Ист, чтобы отплыть обратно в Лондон, – тараторил он недавно услышанное, – И вот священник покинул Корк вчера уже ночью. Когда остановились в Йоле, то был жил, когда залезал обратно в карету, тоже был жив. А когда карета прибыла в Дангарван, то его обнаружили мёртвым. С перерезанным горлом. Только крови нигде не было. Поднялся жуткий скандал, милорд. Сказали, что пришлют людей из Скотланд-Ярда расследовать.
– Значит, его убили? – как-то неудивлённо, даже с наслаждением переспросил Кевин, – До Йола ехать часов пять с отдыхом, а оттуда до Дангарвана чуть меньше трёх. Получается, это было ранним утром, но вестей о случившемся не поступало до сих пор. Молодец, Эндрю, – он достал из кармана несколько серебряных монет и протянул служке, – В принципе, это проблема графства Уотерфорд, раз на их территории это произошло. Я отошлю письмо в Лондон, дангарванские стрелки весьма искусны в управлении луком. Если выпустить стрелу не прямо в человека, а вдоль шеи, то она способна вспороть кожу. Пусть исследуют леса, она могла остаться в дереве.
– Милорд, – неуверенный и чуть боязливый голос мальчика призвал его вновь выслушать, – но крови-то не было…
– Возможно яд, прижигающий рану, – он повернулся в сторону ошарашенных гостей, – Прошу прощения.
Хозяин и его слуга вышли, лишь звук шагов гулким перестуком сливался с потрескиванием поленьев в камине.
– Милорд, – также смущённо, повесив голову, обратился Эндрю, – Простите меня за то, что такие новости рассказал при гостях. Я так спешил, что забылся.
Кросс мягко улыбнулся, потрепав подростка по непослушным рыжим кудрям:
– Всё в порядке. Или ты что-то хотел ещё сообщить?
– Да, – голос стал совсем тихим, – мне обо всём рассказа слуга мадам Дюлес, они были проездом сегодня в городе. Он сказал, что когда открыли дверь кареты, то на стене, над священником был его кровью нарисован знак. Тот же самый знак, что и у Вас на витражах, – он указал на кромку стекла рядом с огненным солнцем.
– Это руна Совило – символ солнца.
– Его стёрли со стены до того, как предали гласности произошедшее.
– Дангарван боится, что беснующийся Лондон устроит чистку, если узнает, что в Ирландии до сих пор покланяются языческим богам. В принципе, мои умозаключения вполне убедительны, а люди из Скотланд-Ярда, несомненно, получат большое удовольствие, исследуя леса Уотрефорда, там очень живописные места.
Мальчик улыбнулся, глядя на хозяина.
– Милорд, можно ещё один вопрос? Почему Англия вмешивается в наши дела?
– Куда ж ты денешься, когда тебе коленом давят на горло? – молодой человек недовольно покачал головой, – Эндрю, сейчас же отправь это письмо с посыльным, – Кевин протянул деньги, – И не болтай о знаке на стене, – ещё пару монет легки в ладошки служки.
– Да, милорд, – он радостно поклонился и, схватив вещи, бросился вниз по ступеням.
Парой минут раньше-парой минут позже: не столь важно, когда Лондон получит новости. Поэтому Эндрю понёсся на кухню отдать полученные деньги повару – пусть позовёт, когда будут мыть кувшин с шоколадом. Остатки, как известно, тоже сладки.
– Прошу прощения за отсутствие, – Кросс спустил обратно к гостям, которые, несомненно, обсуждали смерть священнослужителя, – Знаете, Корк славится не только вольнодумцами, но и своими танцорами. Конечно, сейчас идёт гонение на нашу культуру со стороны Англии, даже национальная музыка под запретом. Поэтому завтра днём в замке Блэкрок состоятся танцы, неофициально, конечно. Думаю, раз вы оба так жаждите пропитаться духом нашего славного города, то вам стоит сходить. К тому же вас не может не порадовать танец хорнпайп, он считается мужским. Ровно до половины, потому что наши прекрасные дамы, вопреки традициям и нравственности, составляют мужчинам в нём компанию. Но первую половину мы пока отвоевали.
Харальд как-то непонятно хмыкнул. То ли сама идея танцев его не вдохновляла, то ли подумал о том, что вмешиваться в чужие дела – это отличительная черта жителей Корка.
– Дорогой, – Джуди схватила супруга за руку, преданно глядя в глаза, – Мы обязаны туда сходить.
– И станцевать, – подсказал милорд.
– И станцевать! – с энтузиазмом вторила она.
– Милая, а ты знаешь движения?
– Я приглашу для вас учителей, – вмешался хозяин замка, – думаю, запомнить будет несложно.
– А как же Вы сами? – Куран явно был не в восторге от предложения.
– Я завтра собираюсь наведаться в Гильдию по поводу убийства. Всё равно им сейчас делать нечего, пусть помогут Скотланд-Ярду.
– Как-то Вы странно отзываетесь об этой… организации.
– Ещё более странно слышать слова защиты от вампира, – Кевин склонил голову набок, глядя чуть исподлобья, словно нашаливший малыш, – Я состою в Гильдии, но ей не принадлежу. Я уважаю её идею, но абсолютно против методов. Скажем так, это вынужденное сотрудничество: охотники оберегают нас от нашествий вампиров, я в свою очередь помогаю им. Допивайте, – он кивнул в сторону кувшина, – Вкус воистину великолепен.
Несмотря на позднее время, в замок действительно пришли обучить гостей хорнпайпу. Чуть седовласый мужчина настоял, чтобы танцевали на улице, ибо завтрашнее гуляние будет близ Блэкрока, но не в самом замке, как думали раньше. А танцы на гладком полу и танцы на земле весьма различаются, необходимо уметь сохранять координацию и на неровной поверхности. Джуди вскоре стало прохладно, и пока обучали её мужа, женщина поднялась наверх, в один из гостевых залов, поближе к горящим каминам, но с возможностью наблюдать за Харальдом из окна. Город почти смолк, пробиваясь сквозь уснувшую суету солёным запахом океана. Кажется, замок словно попал в плен: во время порывистого ветра с севера долетали брызги с реки Блэкуотер, с юга стены просаливались от Атлантического океана. Вода и ветер разрывали здесь всё на части, не желая делиться друг с другом. Леди Куран подставляла лицо ветру, ловя кожей влагу.
– У Вашего брата отличное чувство ритма, он всё ловит налету, – знакомый возник так внезапно, что женщина дёрнулась в испуге.
Милорд, скрестив руки, стоял боком, совсем рядом, у окна, опираясь плечом о раму.
– Вы когда-нибудь прекратите подкрадываться сзади? – недовольно выпалила она, сердце билось бешено, – Стойте. Как Вы назвали Харальда?
В ответ не последовало и слова, лишь его глаза отражали, что хранимая тайна стала известной. Она опустила взгляд, теребя пальцами гранатовый кулон:
– Не Ваше дело. У нас так принято.
– А измена брату – вовсе не измена?
– Не смейте! – Джуди выпрямилась, готовая повторить свою пощёчину.
– Если Вы так будете дёргаться, то Ваш брат может что-нибудь заподозрить, он ведь тоже следит за Вами. В данный момент за нами. Сделайте вид, что у Вас что-то упало, поднимите это и продолжайте им дальше любоваться.
Разрываясь в противоречиях, она всё же поступила, как было велено, чувствуя полнейшую незащищённость и даже страх. Снова облокотившись о подоконник, женщина только сейчас осознала, что встала гораздо ближе к человеку, нежели была раньше.
– А ведь мы не закончили, – голос почти не изменил оттенка лёгкой издёвки, но стал глубже, приятнее.
– О чём Вы? Стойте!
Джуди почувствовала, как его свободная рука приподняла фрипон, и мужские пальцы легли туда, что трогать совсем не полагалось.
Даже Харальд не смел прикасаться там…
– Мы же не хотим, чтобы Ваш супруг… или брат заметил что-то.
Женщина опустила взгляд, ощущая, как пальцы пробираются глубже, манят, ласкают, заставляют поддаться движениям. Даже слишком хорошо понимая желания её тела. Слишком правильно, слишком запретно, слишком нагло, слишком приятно, слишком отзывчиво её тело реагирует на нежность. Всё слишком.
– Прекратите, – жалобно простонав.
Она опустила голову, чтобы скрыть слёзы унижения, зная, что Харальд украдкой смотрит на неё, ощущая, как Кевин невероятно чувственно ласкает.
Сэр Куран остановился передохнуть, глядя на окно: вроде бы невинная картина, но отчего так ему неспокойно? Хозяин замка заметил взгляд и, чуть подавшись вперёд, кивнул в ответ, выказывая своё расположение и продвижение в учёбе искусству танца. И лишь супруга так и не подняла взгляд, словно чувствовала себя нехорошо.
– У него и правда отлично выходит, – почувствовав, как задрожали женские бёдра, Кросс убрал руку из-под юбки, деланно разглядывая, как дорогую новинку, мокрые пальцы.
Он поклонился леди и зашагал в сторону выхода. Джуди, сжав кулаки, бросилась на милорда, крича и обвиняя в безнравственности.
– Я… Я расскажу всё Харальду!
– О чём? Что его жена не в состоянии сдержать ноги вместе при виде другого мужчины? – Кевин слегка коснулся губами испачканной руки.
– Нет! НЕТ! Я люблю его! – она, задрожав, упала на колени, зарыдав, обнимая себя руками, словно находилась посреди метели.
– Ну же, ну же… – обескуражено начал успокаивать её хозяин замка, гладя по голове; его голос стал мягче и сердечнее, – Не стоит так плакать, он ни о чём не узнает.
Потом леди Куран так и не могла себе объяснить, как, утешая, этот человек снова оказался на ней. Прямо на полу. Следующие несколько дней ей казалось, что стоит мужу отвлечься или опустить взгляд, она сразу же оказывалась под Кроссом. На обеденном столе, в углу чулана, в саду под клёнами, на смотровой башне, у колодца. Он появлялся неожиданно, словно призрак. Они всегда оставались в одежде, не произнося ни слова. Даже было сложно сказать, почему всё происходило. Нет, пожалуй, Кевин не был лучше или искуснее Харальда, просто он был другим. И всегда казалось, что он в ожидании, словно близость должна доставить нечто иное, кроме удовлетворения.
Утро принесло дожди, тёплое время вольготных деньков оканчивается, теперь серость и сырость завладеют Корком.
– Сэр Харальд? – находясь в кухне, когда слуги ещё спали под размеренные удары капель, хозяин замка решил наспех перекусить и отъехать по делам.
Но внезапно гость, чьей привычкой скорее было вечернее пробуждение, нежели утреннее, спустился вниз.
– Не ожидал Вас видеть в такую рань, – мгновенно осушив полный кубок, Кевин внимательно посмотрел на раздражённое лицо мужчины.
– Я пришёл именно к Вам… милорд, – последние слова произносились почти с неприязнью и вызовом.
Выражение лица Курана словно говорило о непременной решительности и даже вызове.
– Слушаю Вас.
Впрочем, слова уже были не нужны, губы Кросса изломала усмешка, глаза с мёртвым прищуром смотрели на Харальда.
«Ну надо же, ревнивый муженёк решил всё же выяснить отношения. Интересно».
– Не слишком ли Вы опрометчиво поступаете? Для простого смертного.
– Какой очаровательный нажим на слова «простой» и «смертный». Порадуйте меня, скажите, что это – угроза, – тон светской беседы.
Воспользовавшись силой чистокровных, вампир мгновенно оказался возле милорда, выпуская острые, как стилеты, когти, проводя по воздуху у самой шеи. Глаза пылали алым пламенем, и сейчас мужчина, скаля клыки, не выглядел добрым или покорным. И отчего тогда казалось, что Кевин будто бы получал удовлетворение от происходящего? Почти. Он даже не вздрогнул или отпрянул при разительной перемене образа.
– Угроза? Не забывайтесь!
– К чему такие громкие слова? – устало вздохнув, без интереса уставившись на горящий огонь в камине, подчёркивая насколько его не волнует столь близкое нахождение вампира, – Впрочем, если Вас не устраивает долгое отсутствие жены в супружеском ложе, то можете иногда присоединяться к нам, – молодой человек был более, чем уверен, что Харальд никогда не согласиться на подобную авантюру, поэтому приглашения можно выдавать без стеснений.
Взбесившись, Куран схватил Кросса за шею, швырнув на разделочный стол. Несколько глиняных сосудов, покатившись, глухо разбились, разметав по полу дорожками-всплесками специи и муку. Милорд блаженно, на миг, прикрыл глаза; изначально беззвучный смех сотрясал его тело, постепенно обретая тон. И вот он заливисто, почти по-детски смеётся:
– Браво, сэр, Браво!!! – глядя чистокровному в глаза, – Вы бесподобны! – продолжая издеваться, подобно душевнобольному человеку.
Но сам Харальд явно был напуган своей импульсивности, глаза застыли в растерянности, оскал оплавлялся. Убирая руку вампира со своего горла, Кевин сел на столешницу, дабы их глаза оказались на одном уровне.
– Знаете, Куран, а ведь я почти поверил в Вашу силу. У Вас хватило смелости напасть, но не хватает духу возразить жене, иначе бы давно покинули Корк. Ну ничего страшного, – почти по-братски похлопав по плечу, – Скоро всё это прекратится, и вы уедете вместе, позабыв обо всём.
Мужчина отпрянул, вжавшись в стену, закрывая лицо руками, пытаясь себя убедить в своём спокойствии. Он не мог напасть на кого бы то ни было. Просто не мог. Ему казалось всё происходящее настолько диким, отвратительным.
– Позабыть Вас? – он повернул голову в сторону сидящего на столе человека, – Разве Вы это позволите?
– Остальные сумели, – Кросс развёл руками.
– Остальные? Вы слишком молоды, чтобы тянуть за собой шлейф забвения.
Хозяин замка застыл в грустной усмешке, отводя взгляд. Нависла пауза, никто не говорил, кухню лишь заполняли звуки потрескивающих поленьев.
– Порою, – начал Кевин, – смерть настолько тебя презирает, что не желает забрать к себе. Тогда ты застреваешь на этой земле, год от года наблюдая разных людей всё в тех же ситуациях всё с теми же решениями всё с теми же душевными метаниями. И это становится до дурноты скучным. Раз за разом всё скучнее и скучнее. Не думаю, что бессмертие такой великий дар. Скорее излишне жестокое наказание. Нельзя забыть или покинуть взаимно, обязательно должен остаться тот, кто всё помнит или непременно ждёт. Ожидание – весьма выматывающая форма бытия. В конце концов надежда сменяется злостью, а та равнодушием.
Куран молчал, словно погружённый в свои мысли, но ловя каждое произнесённое слово. Милорд встал со стола, пройдя к лестнице, глядя собеседнику в глаза:
– Наберитесь терпения, Ваша жена вернётся, за это можете не беспокоиться. Впрочем, – стоя уже на ступенях, – в одном я был неправ: Вы отлично себе держите.
Он снова устало улыбнулся, на ходу доставая платок и перевязывая раненную о разбившуюся посуду руку.
Два дня минули подобно дождевой воде: монотонно ударяя капелями всё в тех же местах. Неизменно каждое утро супруги Куран уезжали в центр города или в прилегающие поселения, Кевин занимался делами Корка или Гильдии, Харальд ходил настороженным и мрачным, Джуди металась в сомнениях и выборе. Кросс жаждал, чтобы эта женщина, наконец, уже вспомнила о любящем муже, и оба вампира покинули эти места. Без сомнений, чистокровные изрядно утомили.
«Они так же предсказуемы и серы, от них никакой пользы».
Впрочем, пока всех троих сложившая ситуация более-менее устраивала. В любом случае, в качестве компенсации от присутствия гостей предоставлялся свободный доступ к женскому телу. А от этого просто так не отказываются. Леди Куран, уезжая с мужем на очередное празднество, несомненно, всем сердцем любила его, и так же несомненно всем телом любила отдаваться хозяину замка. Кевина порою терзал вопрос: не ранит ли женщину такое откровенное пренебрежение с его стороны? Раз за разом попадая в его объятия, она больше напоминала несмышлёного ребёнка, который так и не смог уяснить, что для собственной безопасности стоит выбирать иные пути. Тогда милорд решил изменить правила игры и сам избегать встреч. И как только он исполнил задуманное, спускаясь к ужину по боковой, а не парадной лестнице, он снова встретил её. Не забавный ли факт? Впрочем, никто не может точно сказать: возможно, Джуди тоже в этот момент приняла решение больше не попадаться молодому человеку на глаза. Не важно. К ужину они оба опоздали.
– Не смейте больше подходить ко мне! – тем же вечером у картинной галереи первого этажа леди Куран догнала Кевина, с остервенением ударив его по лицу! – Вы обещали ничего не говорить Харальду! Но он… он… он всё знает! Подлец!
– Полагаю, Ваш супруг просто сам обо всём отлично догадался, – хозяин замка проигнорировал пощёчину, меланхолично поправляя висевшие масляные пейзажи, – И не стоит его за это оскорблять подлецом.
Женщину затрясло от ярости, шёлковая бирюза платья заколыхалась, словно от ветра.
– Не он, а Вы! Вы подлец!
На это Кросс покачал головой, ласково улыбнувшись:
– Не привык от истинной леди получать столь лестные комплименты. Впрочем, вынужден попросить Вас так не кричать, иначе распугаете призраков. Обычно в это время они уже выходят из своего логова.
Она застыла боязливо и недоверчиво глядя на стоявшего рядом человека, пытаясь понять: была ли это шутка, или здесь действительно обитают души умерших.
– Тут есть призраки?
Кевин повернулся к ней лицом, совершенно серьёзный, но расслабленный:
– Этому замку восемь столетий. Здесь столько народу в своё время было перерезано, к тому же куда податься морякам с затонувших суден? Они хотят после гибели жить в приличных местах, а не в развалинах. Кстати, – милорд изящным жестом вынул из жюстокора карманные механические часы – слишком дорогая и новая игрушка в руках истинных джентльменов, – в этот час на этаже любит появляться особо коварный дух корсара. Думаю, Вам стоит немедля вернуться к себе в комнату, если не хотите с ним встречи.
Напряжённая, Джуди колебалась. Она не могла поверить в существование мистических существ из преданий, но разве не наивно вампиру так рассуждать? Быстро развернувшись, она побежала к винтовой лестнице наверх, но, остановившись на полпути, кинула молодому человеку, скрытому темнотой:
– Мы с Харальдом завтра уезжаем. Я приняла решение!
Кажется, тень у картин поклонилась.
– Искренне рад слышать, что Вы, наконец, вспомнили о правилах приличия.
– И не смейте ко мне приближаться!
Быстрое цоканье каблучков соперничало почти с безмолвием замка. Кросс слушал, как она почти взлетела по лестницам, пересекала галереи коридора и, стукнув дверью, остановилась. Продолжая своё дело, милорд обратился к гончей собаке на полотне картины:
– И обязательно надо оставить последнее слово за собой. Надо же… – он не в силах был сдержать улыбки, – призраки… Поверила. Какое искреннее и милое дитя. Хотя… может, чистокровные действительно способны что-то подобное чувствовать, и мы с тобой сейчас окружены отпечатками чьих-то жизней? Знаешь, это паршиво. Если после смерти я обречён оставаться здесь навечно, то это чертовски паршиво. Впрочем, на такую благодать как смерть я уже и не рассчитываю.
Помахав на прощание псу, молодой человек поднялся в комнату. Его ждала рукопись на старофранцузком – «Действо об Адаме», что, как утверждали критики, являлось самым ранним образцом английской драмы. Приятно читать о грешниках и их порицаниях, тогда ты сам выглядишь более благородным и высоконравственным.
Несколько свечей успели догореть, разгоняя гущу ночи, когда Кевин приступил к чтению последней истории – двух братьев – Каине и Авеле. Он устало отложил рукопись в сторону, потирая глаза, пока не отвлечёшься, даже не почувствуешь насколько был напряжён. Его внимание переключилось на дверь, особый запах опасности и запретности невозможно игнорировать. Мягко встав с кровати, он подошёл к выходу, прижавшись всем телом к стене, шепча:
– Вы же просили оставить Вас в покое.
Чуть сбившееся дыхание с той стороны:
– Впустите меня.
Неуверенно переступив порог, женщина бросилась в объятия Кросса, со слезами глядя ему в глаза:
– И Вы так легко меня отпускаете?
– Вы же просили оставить Вас в покое, – вторил он своим словам.
– Но Вы ведь этого не хотите!
– Простите за грубость, но хочу. Вы меня изрядно утомили, – молодой человек отошёл к окну, устало глядя на ночную гостью.
Та стояла в ночном платье, зябко обнимая себя, поджав губы.
– Я Вам небезразлична, – голос полный уверенности и надежды.
– С чего Вы взяли?
– Не потому что мы спим вместе… А потому что Вы сами не знаете, что Вам нужно. Оттого так и беситесь один в своём замке. Я вижу… – леди Куран подошла к окну, снова обнимая Кевина, кладя голову ему на грудь, – насколько у Вас доброе и нежное сердце. Вы очень хороший человек, который только строит из себя злодея. Потому что Вам всё осточертело.
– Не забывайте, что перед Вами тот, кто призван убивать.
– Не забывайте, что перед Вами тот, кто рождён убивать.
– Убивать вампиров и иногда людей.
– Убивать людей и иногда вампиров.
Джуди так и стояла, вжавшись в милорда, чувствуя биение сердца, ощущая тепло обнимающих её рук.
– Мне холодно… – она, наконец, прервала тишину.
Хозяин замка взял женщину на руки, относя на кровать, ложась рядом. Странно-старым казалось его лицо, словно прожил не одно столетие, тяжелый бесцветный взгляд воспалённых глаз. Незваная гостья почти по-матерински прижала человека к себе, молча зарываясь пальцами в пшеничные волосы. Они лежали молча, слушая как падает тяжёлыми каплями оплавляющийся воск на жесть подставки, как ломаются под огнём паленья в камине и стрекочет сжигаемая мята, льющуюся воду за окном и едва доносимые всплески то ли Атлантического океана, то ли реки Блэкуотер.
– Расскажите о себе, – леди Куран продолжала перебирать его волосы, словно так могла бы добраться до разгадки.
Она услышала тяжёлый вздох и последующую тишину. Хозяин замка выглядел почти несчастным, возможно, вспоминая что-то болезненное, возможно, стараясь это не вспоминать. Голос сиплый, словно ржавые механизм – ему настолько непривычно говорить о себе.
– Я родился во времена начала правления Елизаветы I, тогда Ирландию старались обратить в англиканство. Недавно минула угроза «Чёрной смерти», голод-войны, войны-голод. Эта земля уже устала питаться кровью.
На этих словах Кевин поднял глаза на чистокровную – она спокойно слушала дальше.
– Моим родителям принадлежало несколько замков и земель по всей Ирландии и графство Корк, они были его защитниками. Считалось, что они потомки воинов племени Туата-де-Дананн, даже семейная реликвия сохранилась – меч Нуаду – оружие Солнца и Света, – он почти невидимым жестом указал на меч в углу, довольно массивный, с перевязанной бинтами рукоятью, – Легенда гласит, что стоит вынуть его из боевых ножен, как никто уже не сможет уклониться, и удар невозможно отразить. По крайней мере, пока предание верно – с этим мечом я не проиграл ни одного боя. Почти сразу после смерти родителей ушла в иной мир и моя жена – отголоски чумы. Я рад, что у нас не было детей, хотя тогда мы с ней этого безумно ждали. Все вокруг старели и умирали. Все, кроме меня. Я отдал правление предкам сэра Дэниэла, у кого вы смотрели «Кентерберийские истории», сам же остался наблюдать за порядком. Чем меньше появляешься перед людьми, тем легче выдавать себя за потомка славного семейства Кросс. Для этого необходимо просто долгое время где-нибудь скрываться. Сейчас все думают, что Эндрю – мой сын, который помогает в делах отцу. Вскоре мы уедем на север, в один из замков, а через десять лет я вернусь под его именем, а мальчик останется там доживать свои дни. Не на что жаловаться – он будет окружён роскошью, который бы никогда не увидел из-за своего низкого происхождения.
– Но разве Вы не будете скучать по нему?
– Я устал тосковать по своим «сыновьям». И что бы я ни делал с собой, смерть всё равно меня презирает. А жизнь изрядно надоела. Примерно лет 80 назад меня разыскала Гильдия, так я стал её частью. Так я стал убийцей. А там уже становится безразлично кого убивать.
– Неправда! Вам не всё равно.
Джуди ещё сильнее прижала его к груди, будто пытаясь защитить от всего мира и него самого. Пальцы против воли нашли чуть клокочущую вену на шее, водя вдоль по ней. Прикрыв глаза, она чувствовала, как внутри просыпается вампир: запахи становятся ярче, притягательнее, сильнее осязание и жажда. Глубоко и медленно дыша, женщина приподнялась, ложась сверху, касаясь губами заветной синей ленты крови, подавляя желание выпустить клыки.
– Можете себя не сдерживать, большим вампиром, чем есть сейчас, я уже не стану.
Вкус горечи, силы, страсти и страданий с тонкой, но ощутимой жаждой жить. Кровь открывает сущность чужой души лучше любой исповеди. И пока человек, на котором наложено проклятье, на самом деле не захочет умереть, никто не сможет лишить его жизни. Ни враги, ни он сам.
Остановив себя, Джуди с полублаженной дикой улыбкой когтями провела по своему горлу, прикладываясь раной к его губам:
– Теперь мы друг друга не забудем.
– Не забудем, – глотая льющуюся кровь, согласился Кросс, вслушиваясь к бешеному биению сердца, раздираемого болью, второго супруга, стоящему за дверью.
– И не смейте, – чуть задыхалась, гостья поспешно снимала с милорда и себя одежду, – говорить о себе как об убийце! Не смейте! Вы не такой, Вы действительно самый благородный и светлый человек… – касаясь поцелуем его груди, спускаясь ниже, – В Марселе я познакомилась не только с буржуазией и балами, но и их будуарными развлечениями. Я хочу узнать на вкус всего Вас.
Она больше не произнесла ни слова, даруя почти осуждаемое и изысканное наслаждение французских куртизанок и древнегреческих гетер, нежно маня и лаская губами, заставляя чувствовать себя беспомощным в обжигающем огне порока. Почти полная беззащитность с ощущением власти над женщиной, возможность рассмотреть почти каждое столь откровенное и непристойное движение, видеть её глаза, полные обожания мужской сущности, и желая просто погрузиться в темноту, отдаваясь новым ощущениям. Он почти не верил, что женщина, столь часто воспевающая мораль, способна на такое, способна на сладострастные ласки, способна прикосновениями, поцелуями, губами, языком и дыханием довести его почти до сумасшествия. Затем она, ложась под любовника, обвивая ногами его бёдра, наслаждалась первобытной близостью, засыпая в его объятиях.
Кевин проснулся почти сразу, думая о её словах, о своей откровенности. Одна часть души жаждала остаться с женщиной, которая не отвергает, которая пытается понять, которая не умрёт; вторая же часть…
Оставалось дело, которое необходимо решить прямо сейчас. Набросив халат на голое тело, он вошёл в спальню супругов. Харальд, уже одетый, собирал вещи. Свои вещи.
– Она уезжает с Вами, – спокойно, без эмоций сообщил хозяин замка.
– Зачем? – зло, но с обидой поинтересовался Куран, – Моей жене, видимо, лучше здесь.
– Как Вы верно заметили, она – Ваша жена. Ваша. Поэтому ей лучше рядом с мужем. Соберите и её вещи. Вас после завтрака отвезут туда, куда пожелаете. Если хотите отплыть, то советую порт Данмор-Ист, уверен, что те неприятности, что настигли священника из Лондона, Вам не грозят, – он наткнулся на скептический, но стойкий взгляд мужчины, – Мы с ней переспали на прощание. В этом не было ничего особенного.
– В этом не было бы ничего особенного, – сжимая в руках свой сюртук, он коснулся обручального кольца, – если бы она не пила Вашу кровь.
– Хотите сами? – он протянул оголённое запястье, не сомневаясь, что слишком покорный и миротворческий характер мужчины не позволит принять дар. Гость испуганно отпрянул, словно от неведомого призрака, как и ожидалось, – Это была женская слабость. Вы уезжаете на рассвете. Оба.
Кросс ушёл, закрыв дверь, показывая, что вопрос решён. Чистокровная проснулась одна, стыдливо возвращаясь к супругу в комнату с приготовленными к отъезду вещами. Последнее платье – белое с почти прозрачным голубым кружевом поверху – столько неудачное в долгую дорогу. Оно было надето к завтраку, хозяин так и не появился за трапезой.
Гружёная повозка, освещаемая утренним солнцем, несла чету Куран прочь.
– Мне казалось, что Вы не хотели, чтобы они нас покидали, милорд, – Эндрю, находясь на самой высокой башне, почти под крышей, аккуратно разбирал телескоп.
– Так будет лучше, – Кросс стоял рядом, упаковывая остальные приборы.
– Но леди Джуди… – служка говорил неуверенно, чувствуя, что спрашивает слишком личное, – она Вам нравилась.
– Эта женщина, как мелкая вода. Она умеет лишь любить, но не играет роли кого. Её добродетель готова обласкать любого и также готова отпустить любому грехи. Но разве не помня своих деяний, мы можем стать лучше? Если оправдывать каждое убийство или иное зло, разве мы не чувствуем себя безнаказанными и не творим ещё более страшные дела? Леди Куран манит, словно очищающий омут, но с каждым шагом в эту воду, она мельчает, подобно цвету её платьев. Слишком мелко – не отмыться. От её простой любви нет толка.
– Любить… Разве этого не достаточно?
– Да, Эндрю, порою, несмотря на всё, недостаточно, – Кевин тяжело вздохнул, печально глядя вдаль, туда, где скрылись гостившие вампиры.
– И мы… – мальчик осёкся, – Вы… их больше никогда не увидите?
– Кто ж знает, этот мир слишком мал, чтобы избежать неожиданных встреч, – он, запечатывая ящик с телескопом, опустил руку в карман, ища крепежи, но наткнувшись на иссохшие, потерявшие вкус, ягоды рябины, – Собирайся, нам предстоит долгий путь.
_ _ _ _ _ _
Справка
Корк – город на юге Ирландии возле Атлантического океана, центр одноимённого графства, располагает на реке Блэкуотер. Во время войны Алой и Белой розы получил прозвище «Город повстанцев». Главные достопримечательности: собор святого Финбарра, замки Дезмонд и Блэкрок.
Мабон – кельтский праздник, отмечается в день осеннего равноденствия, символизирующий освобождение от всего отжившего, время сбора урожая. В день Мабона многие колдуньи делают новые посохи и вырезают руны из вяза – обычай, пришедший от друидов.
Совило – руна, название которой происходит от слова «солнце».
Дану – в кельтской мифологии богиня созидания, мать-прародительница основной группы богов ирландской мифологии, племени туатов, покровительница эльфов и фей.
Туата-де-Дананн – четвёртое из племён богини Дану, правивших Ирландией. Повелители сил земли, плодородия и воды, обитающие в холмах, реках и озёрах.
Эфедра – наркотическое хвойное растение, эффект вызывается высоким содержанием алкалоидов.
Брес – один из правителей Туата-де-Дананн в ирландской мифологии, красивый, хитрый и своенравный.
Кентерберийские истории – произведение Чосера, 14 век. Истории рассказывают паломники, относящиеся ко всем слоям средневекового английского общества. Рассказы весьма разнообразны по тематике, часто связаны с темой любви и предательства; также сатирически изображают злоупотребления церкви.
Шоколад – в 16-18 веках был доступен только очень богатым, тогда во многих городах Европы 1 гр шоколада=1 гр золота.
Хорнпайп – мужской ирландский танец. Впервые наравне с мужчинами его стали танцевать женщины графства Корк.
Действо об Адаме – самый ранний образец английской драмы, 13 в, рассказывающее не только о первом грехопадении.
Елизавета I – королева Англии и Ирландии с 1558 года. Время её правления называют Золотым веком, в связи с расцветом культуры и возросшим значением Англии.
Меч Нуаду – третий артефакт племени Туата-де-Дананн, считалось, что этот меч сам ведёт бой, и воина невозможно сразить.

@настроение: Комментируем!

@темы: Конкурс, Haruka Kuran, Juri Kuran, Kaien Cross, Фанфикшн, R

---

День четвёртый. Останься

[Rain_Dragon]

Название: Останься
Автор:  Alexiel-dark
Пейринг: Ичиджо/Шики
Размер: мини
Жанр: romance
Арт: cs1774.vkontakte.ru/u16073010/92878064/x_7bf25d...
Рейтинг: PG
Дисклаймер: (с) Хино Мацури

Останься

Шики молча вошел в комнату, тут же заметив Такуму, увлеченно наблюдающего за каплями дождя, медленно оседающими на поверхности оконного стекла. Наследник Сенри ожидал, что его сосед тут же повернется и озарит их скромное обиталище своей лучезарной улыбкой. Но как бы странно это не выглядело, тот лишь напрягся, услышав, как захлопнулась дверь.
Сегодня у Ичиджо не было настроения шутить и беспечно раздаривать улыбки. И дело было отнюдь не в дожде, так неожиданно начавшемся ранним утром. Такума не мог перестать думать о том, что сегодня его друг, - а друг ли? – уезжает на некоторое время домой, чтобы навестить мать, завалившую своего отпрыска письмами с настойчивыми просьбами нанести ей визит в ближайшее время. Сама мысль о том, что Шики покинет ненадолго академию, уже не радовала, а то, что он должен был отлучиться ради матери, которая вызывала у Такумы противоречивые чувства, вызывало нешуточное беспокойство. Будучи вице-президентом, блондин не мог не волноваться за учеников ночного класса, но все, что было связанно с Шики, имело для него вдвое большее значение. Он даже за Курана никогда так не переживал, так почему же известие о кратковременной отлучке Сенри в родовой особняк вызывает в нем ничем не обоснованный страх? Какое-то странное предчувствие, что произойдет что-то очень плохое, не давало ему сейчас повернуться лицом к другу и помочь упаковать вещи.
Да тот и без него вполне успешно справлялся. Только и были слышны шорох одежды, тихий перестук шагов по комнате и щелчки закрываемых кнопок. Сенри не подозревал, что стоящий у окна юноша всеми силами заставлял себя стоять на месте. Больше всего Такуме сейчас хотелось подлететь к спокойно собирающемуся другу, вырвать из его рук дорожную сумку и запретить ему куда-либо выходить из комнаты. Но он прекрасно понимал, что не имеет никого права так поступить, поэтому бессильно покусывал нижнюю губу, следя за стекающими по стеклу серыми на фоне покрытого тучами неба каплями.
Громко вжикнула последняя молния, ознаменовав конец сборов. Этот звук, казалось, был громче, чем перекаты грома в пасмурном небе. Шики постоял недолго у кровати, молча ожидая, когда же повернется Ичиджо, чтобы пожелать ему удачи и, возможно, проводить до выхода из общежития. Но тот не торопился прощаться. Отчего-то такое поведение друга вызвало отголосок обиды. Но Шики только мотнул головой, отгоняя неприятные чувства, и решил начать сам.
- Вернусь, как и договаривались, недели через две. Хотя могут возникнуть некоторые трудности на месте. Если планы поменяются, я напишу.
Сенри кинул короткий взгляд на продолжавшего игнорировать его вице-президента. Тот не подал виду, что услышал только что сказанное. И, похоже, отвечать он тоже был не намерен. Шики едва слышно вздохнул и, взяв в руку сумку, направился к двери.
- До скорого, - бросил он, потянув деревянную преграду на себя.
Но в следующую секунду комнату, погруженную в вечерний сумрак, ярко озарила вспышка молнии, а рука Такумы с громким хлопком врезалась в дверь, не позволяя Шики выйти. Ичиджо стоял позади друга, удерживая руку у того над плечом, а другой - вцепившись в ткань пиджака на его спине. Голова была опущена так, что светлые волосы скрывали полный переживаний взгляд, губы нервно подрагивали, пальцы судорожно сжимались-разжимались на белой ткани.
- Не уходи, - прозвучало приглушенно.
Сенри даже не сразу сообразил, что это произнес его друг: таким неузнаваемым стал его голос. Шики попытался, было, повернуться, но Такума, чуть нагнувшись, уперся лбом в его затылок, не позволяя шевелить головой, и снова выдохнул в основание шеи:
- Не уходи. Останься.
От теплого воздуха, коснувшегося слишком чувствительного местечка на шее, Шики незаметно поежился. Его губы чуть приоткрылись, когда он удивленно выдохнул. Ичиджо был слишком близко, но это не было неприятно. Наоборот, хотелось, чтобы тот его обнял, да так, чтобы он не смог двигаться и просто был бы вынужден остаться здесь, а не ехать в родовой особняк для встречи с матерью, которая уже давно не вызывала у него прежних сыновних чувств. Сенри с радостью бы сейчас вернулся к кровати, разложил собранные вещи по полкам шкафа и спустился бы вместе с Такумой в гостиную, где в уюте и тепле попивали чай остальные. Но вместо этого он вынужден был культурно попрощаться со всеми и выйти на улицу, где нещадно лил дождь, а холодный ветер гнул деревья.
- Я не могу, ты же знаешь. Мама меня в покое не оставит.
- Ты можешь просто не читать ее письма.
Предложение было вполне разумным, но принять его Шики не мог. Хотя бы потому, что он был вампиром, а они не ищут легких путей.
- Я должен. Я ведь все-таки ее сын. Поэтому я, наверное, уже пойду. Надо еще с главой и остальными попрощаться.
Сенри хотел, было, двинуться вперед, но рука Такумы, отпустив заднюю часть пиджака, плавно перетекла вперед, заставляя прижаться спиной к груди друга.
- У меня плохое предчувствие. Что-то ужасное произойдет, если ты сейчас уйдешь.
Шики озадачено нахмурился, бегая глазами по деревянной поверхности двери, подмечая малейшие трещинки.
- Я буду осторожен. Ничего не случится, - положив ладонь на обнимающую его руку Такумы, почти прошептал Шики.
Пальцы жестко впились в ткань, бессильно сползая вниз по пиджаку, прежде чем окончательно отпустить.
- Через две недели. И ни днем больше, слышишь, Шики?
- Я постараюсь, - отстраняясь, произнес юноша.
- Обещай, что вернешься через две недели, - настаивал блондин.
- Прости, не могу, - сорвалось с губ Сенри, прежде чем он вышел из комнаты, оставив Ичиджо безвольно оседать около двери, нервно обнимая себя за плечи.
Такума долгое время провел в одной позе, бессмысленно уставившись в пол. Шики, наверняка, уже давно был в пути. Тревожные мысли все никак не хотели отпускать, и единственное, что мог в такой ситуации сделать Ичиджо – это надеяться на то, чтобы его подозрения ими же и остались.
Блондин тяжело поднялся, вновь подошел к окну и, уперевшись в холодное стекло ладонью, словно обращаясь к не думающей успокаиваться природе, произнес:
- Все будет хорошо… Правда?

@настроение: Комментируем!

@темы: Takuma Ichijo, Senri Shiki, Конкурс, Фанфикшн, PG

---

День четвёртый. Самая главная находка

[Rain_Dragon]

Название: Самая главная находка
Автор:  Ни-Аптерос
Персонажи/Пейринг: Кирю Ичиру, Хио Шизука, упоминаются Зеро и Тога Ягари. Пейринги канонные, открытый никаких нет.
Картинка: здесь
Жанр:джен, немного ангста
Рейтинг:G
Дисклаймер: (с) Хино Мацури
Саммари: С чего все начиналось.
От австора:Чем дальше, тем всё страньше и страньше.

Самая главная находка

Новое жилище было неприветливым, серым и пыльным. Шизука огляделась вокруг и криво усмехнулась. Не останавливаясь, сразу прошла на второй этаж, куда водитель уже отнес их вещи.
Ичиру втянул голову в плечи, почти физически ощутив весь ужас святотатства. Этот жалкий, прогнивший от старости особняк не был достоин и взгляда чистокровной. О том, чтобы подобные ей жили здесь, и речи идти не могло…
Но выбора не было, и Хио Шизука бестрепетно вошла в потемневшие от времени двери. Ичиру восхищался ее выдержкой: должно быть ей, принцессе, было унизительно даже ступать по этому полу. Однако им приходилось постоянно скрываться и переезжать с места на место, и деньги неотвратимо подходили к концу.
Ичиру страдал от своей бесполезности. Если бы он только мог!.. он сделал бы все, чтобы его госпожа получила все то, чего она, несомненно, была достойна. Но маленькому Кирю было всего тринадцать. В этом возрасте сложно заставить мир себе подчиниться.
Принцесса сакуры несезонного цветения перламутровым призраком шествовала по комнатам. Под ее взглядом дрогнули тяжелые от многолетней пыли, мертвенно-серые портьеры – и вдруг распахнулись, разлетелись, ткань захлопала, как крылья гигантской птицы, и в залу хлынул голубоватый утренний свет. Растревоженные пылинки серым роем кружились в воздухе, мягко садились на белые чехлы, покрывавшие мебель, на жемчужные бока антикварных ваз, на зеркала в узорных рамах, на лаковую крышку рояля.
- Я пойду наверх, - мелодичный голос Шизуки вплелся в тишину и сумрак извилистой хищной лозой. И через паузу Хио добавила с рассеянной неуловимой улыбкой, будто вспомнив о маленьком попутчике только что:
- Ичиру.
Ичиру жадно ловил даже такую редкую улыбку. Как мало, о, как же этого мало…
Кирю знал: это знак, что госпожа не хочет, чтобы ее беспокоили. Он проводил восходящую по лестнице чистокровную долгим тоскливым взглядом.
Мальчик остался один в залитой синим полумраком пустой гостиной. Тишина окружала и давила, словно толща воды на темном морском дне, куда свет проникает вот таким же синеватым туманом.
Но долго сидеть на одном месте Ичиру был, конечно, не в силах. Особняк мрачной громадиной нависал со всех сторон. Но здесь им придется жить неопределенное время, и Ичиру отправился на разведку.
На первом этаже обнаружились столовая, кухонные помещения, комната для прислуги, прачечная с большим чугунным утюгом и широкой гладильной доской, и гостиная, с которой Кирю начал осмотр. В этих комнатах не было ничего, что могло бы привлечь внимание мальчика.
Стараясь ступать как можно тише, чтобы не скрипели истертые дубовые ступени, Ичиру осторожно поднялся на второй этаж. На цыпочках прошел мимо двери, закрывшейся недавно за его госпожой.
Здесь было две спальни, помимо той, где скрылась на день Шизука. Только одна из них выходила на солнечную сторону – небольшая и довольно опрятная, чуточку менее серая, чем весь остальной дом, может, именно из-за пробивавшегося через мутные стекла солнечного света. Здесь Ичиру и обнаружил свои вещи. Он вдруг почувствовал страшную усталость, словно все прошедшие в дороге дни навалились на него разом, и без сил опустился на запыленную кровать. Комната выглядела пустой и нежилой, и золотистые солнечные лучи казались в ней издевкой. Кирю ощутил, как затопила грудь волна глухой стылой тоски. Никогда эта комнате не наполнится жизнью. Никогда не будет дома, где они с госпожой смогут просто жить. Жить вместе.
Слабость ушла так же внезапно, как и появилась, Ичиру со злостью задернул шторы. В комнатах Принцессы всегда царил полумрак.
..Только прикрыв за собой дверь спальни и неслышно ступая дальше по коридору, Ичиру вдруг вспомнил, что в их с Зеро спальне тоже было сумрачно – у окна росла ветвистая, разлапистая яблоня. По ней они с братом порой лазили тайком от родителей.
Ичиру остервенело закусил костяшки пальцев, прогоняя прочь глупое прошлое. Как же он ненавидит брата!..
Шаги почти совсем скрадывались толстым ковром. Кирю не задумываясь передвигался по-охотничьи, так, как учил в свое время Ягари-сенсей. Это была одна из тех привычек, что вбивались в тело намертво. Даже в такое жалкое, слабое тело, как у Ичиру.
По правую руку находилась роскошная старинная ванная с медными кранами и мутными от пыли зеркалами, и третья спальня, оставшаяся пустой.
По левую, помимо комнаты маленького Кирю, была небольшая, когда-то, должно быть, уютная библиотека с высоченными стеллажами и плетеным креслом у нетопленного камина, и кабинет. Наверное, хозяин дома любил, чтобы было светло – окна доставали почти до пола и открывали вид на заброшенный и неухоженный теперь небольшой сад. Кабинет казался холодным от безжалостного и почему-то совсем не золотого здесь уличного света. На одной из стен висела огромная старая карта. Ичиру подошел к ней поближе. Местами бумага была проткнута цветными кнопками – метками, оставленными дому предыдущим владельцем. Почему-то теснее всего они роились посреди океанов, на крошечных, почти неприметных островах. Ичиру осторожно очертил их пальцами, и посмотрел на руку – на коже остался серый налет. Зато кнопки стали ярче. Маяки в бесконечных водных просторах. Следы былых странствий. Кирю понравился кабинет. И ему было жаль, что Шизука не разделит с ним этого: слишком светлое помещение, не для нее. А ночью этот аромат путешествий и встречного ветра наверняка станет совсем другим. Да и госпожа, конечно, велит убрать карту – она не любила, когда в ее доме, пусть и временном, присутствовали чужие ей вещи. Порой она смотрела на Ичиру долгим взглядом, и мальчику начинало казаться, что Шизука уже успела забыть о нем, и сейчас, увидев, размышляет, ее ли это вещь или чья-то еще и ее нужно выбросить. Тогда ему становилось страшно.
Ичиру вышел и тихонько закрыл за собой дверь кабинета. Тишина, которую он так старательно оберегал, показалась ему вдруг старой обитательницей этого особняка, слишком материальной и всепоглощающей, чтобы быть неодушевленной. Внимательные воспаленные глаза смотрели из темных углов, смотрели строго и неприветливо, как смотрят старухи на чужих шумливых детей; сухие, почти бумажные пальцы беззвучными щелчками отмеряли секунду за секундой, и повинуясь этому счету, облетали в саду листья. Ичиру стало не по себе от этого примерещившегося взгляда. Он зажмурился и шепотом попросил:
- Не гони. Ну пожалуйста…
Тишина не отозвалась. Притаилась, отступила в тень.
Злая.
Ичиру дошел до конца коридора, и нашел маленькую, под завязку забитую хламом кладовку. Под ноги, немилосердно дребезжа, подкатился помятый жестяной фонарь, какие раньше вешали на улицах. Растревоженная тишина тут же цепко поймала одинокий звук, спрятала под неслышные тяжелые одежды.
Кирю скривился: еще и вороватая. Поправил опасно накренившиеся швабры, задумчиво качнул гирю старых, явно сломанных часов. Гиря была тяжелой и холодной и имела форму шишки, Ичиру не мог понять точно, еловой или кедровой, или может еще какой. Осмотр всего содержимого кладовки мальчик решил оставить на потом, как самое вкусное. Он уже успел заметить матово поблескивающие рамы велосипеда, и коробки с интригующим названием «Астролябии». Но всеми этими сокровищами он займется, когда госпожа уйдет по делам.
Ичиру уже привык, что Шизука уходила порой на несколько дней. Она никогда не рассказывала, куда, но всякий раз перед очередной отлучкой ее взгляд немного теплел, будто она извинялась за вынужденное отсутствие. Кирю не решался выспрашивать, где пропадала госпожа. Однако каждый раз, когда за ней закрывалась дверь, он мечтал, что однажды сможет ее спросить – и она ответит. Как всегда чуть насмешливо сверкнет карминовыми глазами, взмахнет ресницами вверх-вниз, и заговорит негромко, как обычно, промедлив, выдержав ровно секунду – чтобы сердце также задержалось с ударом. И Ичиру будет знать, всем своим существом чувствовать, что она говорит с ним.
А до этого… а до этого надо было как-то переживать мучительно-серые дни одиночества. Вот на этот случай Ичиру и оставил чулан, полный еще не виденных вещей. Так легче вообразить, что в кладовке вдруг сыщется что-то необыкновенное. Яркий солнечный свет, безжалостный в своей конкретике разум еще не добрались на них, и в сердце крошечным белым пером парит предвкушение чуда. Бугрятся горы хлама, выпячиваются корзины и коробки, древками копий торчат черенки метел, пугливым привидением дрожит свисающая с высокой полки скатерть. Ичиру заглянет сюда много позже, когда негде больше будет спрятаться от тоски.
За кладовкой обнаруживается добротный, сделанный, должно быть, полвека назад мусоропровод и ржавый бок дымохода.
И неприметная металлическая лесенка, после которой руки кисло пахнут железом.
Чердак! Слово вспыхивает в голове каруселью образов, таких же праздничных, как настоящая карусель, и совсем не таких ярких, и Ичиру не может не улыбнуться. Давно не случалось такой удачи. Радость неожиданного открытия тиха, но так велика, что умудряется потеснить даже привычный холодок близкого одиночества. В этот раз ожидание не будет таким трудным. Кирю на это надеется.
Вдруг, испугавшись собственной беспечности, мальчик торопливо хватается за узкие перекладины, взбирается по лесенке, ничуть не заботясь о том, чтобы быть тихим, и толкает вверх люк – толкает изо всех сил, уже заранее готовясь к неудаче.
Люк поддается так легко, что его хлопок о притолоку кажется оглушительным. Ичиру зажмуривается, напряженно прислушиваясь и ожидая громы небесные. Однако недовольная тишина звенит веретеном в умелых руках, и ни один шорох не примешивается в этот звон. Гроза, кажется, так и не разразилась – из комнаты госпожи не долетает ни звука. Мальчик выдыхает, очень осторожно прикрывает люк, ставя его на место, и спускается вниз. Он не позволил себе и взгляда кинуть на манящий чердак. Это – его наказание за непозволительный шум. Нельзя сомневаться, что госпожа услышала. Но она, видно, милостиво простила его оплошность.
Собственный проступок развеял всякое желание исследовать и узнавать. Кирю подавленно вернулся в свою комнату и просидел там до заката, размышляя обо всем и ни о чем. На душе скреблись кошки – Шизука наверняка уйдет сегодня же ночью.
Безжалостные стрелки часов неумолимо ползли вперед по замкнутому кругу, и тишина скалилась из углов.
Когда солнце за окном стало совсем алым, Ичиру спустился вниз.
Если госпожа была дома, готовил он всегда на двоих, несмотря на то, что чистокровная редко присоединялась к трапезе. Просто Кирю по-другому не мог.
Продукты из бакалеи приехали в особняк вместе с хозяевами.
…Сначала, в первом их доме, куда он пришел вместе с Шизукой, с ними была служанка, старая степенная бабка, монументальная и даже чем-то величественная, словно служба принцессе накладывала и на нее свой отпечаток, неожиданно проворная для своего облика. Но переезжать старуха не отказалась наотрез. В темных ее глазах Ичиру порой видел не по-старчески ясный блеск, и ему казалось, что кухарка о многом догадывается. Но хитрая бабка ничем боле себя не выдавала, а от расспросов уходила с ловкостью придворной, и Кирю, по правде говоря, ее опасался. Она, кажется, жалела мальчишку. Качала головой, провожая внимательным взглядом, строго наблюдала за лицом, ставя перед мальчиком тарелку, от которой всегда исходил дивный аромат.
Она сама начала его учить, когда стало ясно, что отъезд уже близок. Поначалу готовка давалась Ичиру из рук вон плохо, он разбивал яйца вместе со скорлупой, пересаливал, проливал, ронял и поджигал. Бабка, полновластная царица кухни, была на удивление терпелива, умудряясь не только не сердиться, но и смирять жгучую досаду на неудачи и желание все бросить в самом мальчике. Ичиру по-прежнему ее побаивался, но вместе с тем прикипел сердцем к ворчанию и чувствительным щелчкам по лбу, и расставание далось ему на удивление тяжело.
Может, потому, что старуха была первой после брата, с кем ему было легко разговаривать. Наедине с Шизукой маленький Кирю трепетал тогда так, что и рта раскрыть не мог, и когда уютный особнячок скрылся за поворотом, он впервые так остро ощутил свое одиночество рядом с приветливо-отстраненной, прекрасной и недостижимой чистокровной. Когда он уходил с ней из родного дома, в его голове бились совсем другие мысли, и только в этот день, покидая богатое чужое жилище, он вдруг окончательно осознал, что настоящего дома и семьи у него теперь больше нет.
Это было пугающее и болезненное знание. Но рядом на кожаном сидении сидела задумчивая Шизука, и казалось, что от нее исходит сияние, недоступное обычным людям. Ичиру смотрел на нее украдкой, замирая от стыда, страха и восхищения, и ему думалось, что его потеря не так уж и велика…
Так и вышло, что теперь кухонные обязанности лежали на юном Кирю. И он старался не оплошать.

Когда Шизука сошла по лестнице, у Ичиру захватило дух. Все-таки есть что-то колдовское в ее красоте: она каждый раз, как удар, и каждый раз – больно, как бы долго ты ее не знал. Белые волосы струились за спиной госпожи невесомым покрывалом, поземкой по зимнему полю.
Чистокровная улыбалась. Она настояла на свечах. Воск ронял горячие слезы, тонкие, беззащитные огоньки трепетали от слабого сквозняка. Шизука села в противоположный от мальчика конец длинного стола. Светлый призрак, жемчужная фея, растворяющаяся в полумраке, не поймешь – правда здесь, или мерещится. Ичиру сидел, чуть дыша, и кусок не лез в горло, а госпожа мягко смеялась, рассказывая о себе, изящно держала вилку в тонких пальцах и хвалила подгоревшие овощи.
На душе кошки скреблись, несмотря на завораживающую улыбку чистокровной и в кои-то веки прямой, не соскальзывающий рассеянно взгляд. Настроение госпожи менялось стремительно, как погода в мае: то солнце, то вдруг метель. Но такое дружелюбие могло значить только одно – Шизука собирается уйти этой же ночью. И неизвестно, когда вернется.
-Ты сегодня задумчивый… Ичиру.
- Простите, моя госпожа… Я…
Она рассмеялась – точно нефритовые шарики прокатились по бархату, наскакивая друг на друга.
- Не стоит, мне неинтересно.
Ранила, как всегда метко, Кирю вздрогнул. Но неожиданно улыбка Цветушей Принцессы как будто потеплела:
- Я слышала, ты осматривал дом…
Ичиру вспыхивает и, охваченный стыдом, опускает голову: все-таки разбудил!
Шизука продолжает невозмутимо, и не думая обращать на собеседника внимание, все тем же мягким, ласковым тоном:
- Я знаю, что тебе нравится играть на чердаках. Я специально присмотрела именно этот особняк.
Ичиру недоверчиво вскидывает голову: в нем борется желание сказать, что он уже взрослый для игр, и неизмеримое потрясенное счастье. Счастье, конечно, побеждает. Сиреневые глаза сияют обожанием, и Хио прячет презрительную усмешку за довольной, нежной улыбкой. Лицемерие всегда давалось ей хорошо.
О боги, как мало надо этому сыну охотников!.. Стоит лишь не забывать изредка кидать ему, точно верной куцей дворняжке, кость внимания – и он уже счастлив.
Шизука сжимает столовый нож так, что он гнется. И эти… существа, жалкие приблудные шавки, посмели забрать у нее единственного, кому она хотела принадлежать?!
Хио ненавидела, ненавидела этого жалкого слабого ребенка черной ненавистью. Она ненавидела весь его род. Но истреблять следует лишь сильных: только они теряют все, расставаясь со своей мощью. Это для них – страшнейшее наказание. Отнять же жизнь у слабого – лишь избавить его от страданий. Шизуке же хотелось мести.
Поэтому она взяла мальчика с собой, подарив ему призрак надежды на признание.
Ей нравилось мучить маленького неудавшегося охотника, мучить тонко и незаметно, растравляя раны, жаля в больные места, напоминая невзначай о болезненном, хилом теле. И видеть, как сиреневые глаза – глаза убийц – заполняет отчаяние. Ее веселило, забавляло до дрожи, до нервного хохота, что она – губительница всей его семьи, чистокровная, его природный враг – стала для него единственным смыслом.
Однако даже Безумная Принцесса не могла постоянно думать о мести. Что бы ни говорило ее сердце, Шизука все еще была жива. Порой она забывала, что бледный человеческий детеныш – ее враг, сын ее врагов. И тогда в ней рождалась хрупкая снисходительная жалость, как к больному животному.
А иногда он осмеливался заговорить: и Хио вдруг с изумлением замечала, что его мысли – подумать только, у него был еще и разум!.. – порой созвучны с ее собственными.
Это казалось ей смешным и оскорбительным одновременно, и она отвечала мальчику холодом или ядовитыми, злыми насмешками, заставляя его вновь замолчать на долгие недели.
Но когда он, ссутулившись, отворачивался, Шизука неизменно жалела, что задела его и оборвала минуту редкой откровенности. В ней вдруг загоралось яростное желание узнать, а может между ними есть и еще что-то общее? Между ней и жалким маленьким щенком?..
И она снова одаривала его улыбками и показывала, что прощает.
И сиреневые глаза опять загорались.
- Шизука-сама, - видимо, ободренный подачкой, Кирю набрался смелости заговорить. Шизука посмотрела на него с благосклонным интересом.
- Вы… собираетесь уйти, да?..
Ну надо же, даже научился предугадывать некоторые ее действия. Но не все. Безумная Принцесса оказалась у него за спиной, прежде чем мальчик успел моргнуть. Приподняла пальцем маленький подбородок и коснулась бархатистой нежной щеки прохладными губами:
- Какой ты умный, Ичиру. Обо всем догадался.
С усмешкой посмотрела на заалевшее ушко между мягких светлых прядей.
- Но извини, что перебила. О чем ты хотел сказать?..
Мальчишка сглотнул, с трудом подавляя дрожь. Видно, почувствовал, что ходит по лезвию ножа.
- Я… я только хотел сказать… попросить… чтобы вы были осторожны… вас ведь разыскивают.
Шизука расхохоталась, легонько чиркнула когтями по тоненькой светлой шее и, неожиданно передумав наказывать за дерзость, склонилась и почти нежно подула на затылок, раздувая серебристые волосы.
- Хорошо. Я обещаю быть осторожной. Я обещаю тебе… Ичиру.
И вдруг вспышкой мелькнуло: «Я обещаю… не упасть до уровня Е».
Хио вздрогнула, отступила на шаг, развернулась, взметнув рукавами, и молча пошла прочь. У человеческого детеныша хватило ума ее не окликать. Зеркало, мимо которого она прошла, треснуло и разлетелось тысячей осколков.
А потом глухо хлопнула входная дверь.

Ичиру чувствовал себя разбитым и опустошенным. Непредсказуемость и перепады настроения госпожи всегда выматывали его до предела, повергая то в отчаяние, то в робкую радость, то снова в отчаяние. Кирю еще не до конца научился различать правду и ложь в словах своей Принцессы, и каждая ее насмешка ранила больно, как в первый раз.
Мальчик медленно убрал со стола свою нетронутую тарелку и приборы госпожи. Столовая постепенно тонула в полумраке – прогоревшие свечи гасли одна за другой. Почему-то Ичиру не хотелось включать свет, и он взял с собой самый длинный из оставшихся огарков, чтобы осветить путь к своей спальне. Дом казался еще более неприветливым и чужим, чем с утра. Тишина молча злорадствовала, но Кирю было уже все равно.
Он, не раздеваясь, упал на кровать и вдохнул исходящий от подушки запах пыли и резеды. Ничего общего с тонким неуловимым сандаловым ароматом госпожи, что неизменно отмечал все, чего она касалась.
…Ничего общего со стойким запахом лекарств и шалфея, которыми пахла его постель в их с Зеро спальне.
Ичиру усмехнулся зло и несчастно, и уткнулся в эту чужую подушку лицом, закусывая ее угол, и шепча о ненависти-ненависти-ненависти, и хрипло смеясь над ними всеми - над мамой, над папой, над сенсеем, над братом, - и сухо всхлипывая...
Сон пришел незаметно и накрыл своим темным крылом.

Утро встретило Кирю хмурым дождиком. Мальчик ответил ему не менее хмурым настроением. Он встал поздно, с тяжелой, гудящей головой. Так бывало нередко из-за врожденной слабости. Ичиру ненавидел мигрень. В детстве она мешала ему ходить на положенные тренировки, а сейчас ярко напомнила о собственной никчемности.
Ичиру чувствовал какое-то всепоглощающее бессилие. Он не стал заправлять постель, не стал надевать свитер, хотя по коже уже бежали мурашки от неприятного утреннего холода. С понуро опущенными плечами он побрел вниз. Просто так, ни зачем.
Он остановился у разбитого зеркала. В носу предательски защипало, когда из осколков глянуло собственное расколотое, искореженное лицо.
Спустя мгновение Ичиру понял, что если срочно себя чем-нибудь не занять, он просто заплачет, как какая-нибудь глупая девчонка.
…Он подгонял себя нещадно, как бывало подгонял их с братом Ягари-сенсей.
Принести со двора дров, растопить камин, приготовить завтрак, поставить греться воду, снять чехлы с мебели, вытереть пыль, подмести пол…
Огромные напольные часы в гостиной пробили три часа, когда все его надуманные дела закончились. И Ичиру, чувствуя, как снова собирается в кольце ребер тоска рядом с глухим предосенним кашлем, решился использовать последнее средство против бесплодного уныния.
Замирая от предвкушения и страха перед возможным разочарованием, он отправился на чердак.
Вообще-то сейчас еще не положено, еще прошло слишком мало времени, он еще не дошел до самой грани отчаяния… Но мальчик яростно, безнадежно нуждался хоть в какой-то крохе радости, поэтому он пошел на компромисс с совестью: он только заглянет туда одним глазком, и возьмет с собой первую попавшуюся интересную вещицу, оставив все остальное напоследок. Ведь отсутствии Шизуки могло затянуться… Кроме того, у него же есть еще и кладовка. Этого должно хватить до возвращения госпожи.

…Чердак встретил пришельца переплетениями паутины, разбитым полукруглым окном и холодным сквозняком. Ичиру идет вперед медленно, стараясь не взглянуть по сторонам, не спугнуть волшебство. Он действительно усерден и пытается честно исполнить данные себе же обещания, и, конечно, спотыкается обо что-то и кулем валится на пол. Так и не выучился группироваться.
Разбитая коленка ноет, и голова гадко, неприятно звенит от боли. Ичиру со злостью оглядывается на то, что послужило причиной падения и замирает в недоумении, забывая тут же и о коленке, и о порванном рукаве.
По пыльному полу, засыпанному прошлогодней листвой и какими-то осколками, разлетелась пачка пожелтевших листов. На нескольких верхних страницах виднеются печатные буквы. А рядом, тяжелым, неповоротливым монстром стоит печатная машинка. Об нее-то юный Кирю и запнулся.
На губах появляется тень улыбки: значит, эта машинка и будет его сегодняшней интересной вещью.
Ичиру подтянул к себе ноги и поднял первый попавшийся листок с набранным текстом. Листок был почти совсем чист, лишь вверху красовались четкие ряды букв.
Мальчик на мгновение зажмурился в предвкушении чего-то совершенно небывалого и, выдохнув, начал читать.
«…была, бесспорно, королевой. Чья же еще поступь может быть столь горька и столь прекрасна?.. Белый шелк обнимал ее, как саван. И багровые цветы взбирались по нему вверх, словно вьюнок по гордой мраморной скале. Цветы качались от невесомых шагов, и казалось, что их треплет боязливый ветер.
Она шла, не глядя на ненавидящих ее людей. И длинные хрустальные подвески в ее ушах играли радужными бликами, звеня. Этот звон навечно врезался в мое сердце…»
Ичиру застыл, осмысливая прочитанное.
Потом лихорадочно перечитал снова, ощущая стискивающие грудь ужас и благоговение.
…Это была она. Его госпожа. Кто-то неведомый написал про нее.
Ичиру чувствовал, как дрожь поселилась внутри. Рядом с Шизукой всегда случались странные совпадения, непредвиденные встречи и смертельные схватки. В ней было что-то острое, как битое стекло, зашитое в бархат. Роковая, завораживающая, пугающая, несущая беды…
Для Ичиру она была несчастной. Прекрасной, чистой и совсем юной. Маленькой девочкой, которую горько обидели. И в тоже время – недоступной жестокой богиней, которая жалила без промаха, подчиняя себе.
Но даже когда она казалось девочкой, Ичиру знал, что ему недозволенно приблизиться к ней, недозволенно поделиться теплом и положить к ее ногам свою нежность.
И это его тоже восхищало – ее гордость. И она же причиняла наибольшую боль. Только чувствуя эту стену гордости чистой крови, Кирю понимал, насколько ничтожен он сам и насколько ничтожны его попытки приблизиться хоть чуть-чуть.
Но все это – оголенными, натянутыми нервами жило внутри, не имея голоса, чтобы сказать о себе, не имея слов, чтобы описать это сложное, невообразимое и такое простое все, что звалось для Ичиру «Хио Шизука»…
Чужие слова были простыми и яркими, и Ичиру вдруг почувствовал, что стал ближе к госпоже, чем был когда-либо…
Он не мог больше оставаться на чердаке. Схватив листы, подняв на руки машинку, он стал неловко спускаться вниз.
Мальчик чувствовал, что это на самом деле самая главная его находка, хотя еще не понимал, почему.
Торопясь и волнуясь, он кубарем скатился на первый этаж. Ноги сами понесли в гостиную, где уютно потрескивал огонь. Этот треск словно смягчил сердце тишины. Она стала теплее и немного приветливее.
Ичиру со своей ношей опустился на диван.
… За окном уже стемнело, а мальчик все возился с ней, прилаживая листы, пытаясь разобраться в механизме, вглядываясь в полустершиеся буквы на кнопках…
Текст на других листах Ичиру читать не стал. Побоялся, что наваждение, мираж близости и понимания рассеется, исчезнет, вместе похожестью героини на госпожу.
Он потерял счет времени. В какой-то миг он осознал, что уже ничего не подкручивает, не прилаживает и не проверяет, а просто сидит, замерев, и напряженно смотрит на белый лист.
… И хлынуло. Слова все-таки были. Томились где-то в недрах души, и теперь вырвались наружу рекой, весенним половодьем.
…Он сам вынул из ушей тяжелые хрустальные серьги, выпутал из волос острые, драгоценные шпильки, освобождая. Переодел в простое жемчужного цвета юката с лепестками слив по подолу. И вывел прочь из богатых зал, из раззолоченных гостиных, прочь от ненавистных ей людей – наружу. К сакуре, под которой они встретились впервые.
И сам он был уже не слабый тринадцатилетний мальчишка, он был взрослый и сильный, и на его руку Принцесса несезонного цветения опиралась, утомившись. На его плече искала защиты от всего враждебного мира. И он берег ее. Такую маленькую, напуганную и гордую. Единственную. Прекрасную.
Защищал и грел своим теплом. Ведь если цвести не в сезон, могут нагрянуть холода.
Ичиру печатал медленно, слепо, мучительно ища пальцами каждую кнопку, мысль, пришедшая на ум, обгоняла неуклюжие руки, вспыхнувшая в голове фраза билась внутри, как пойманная птица, с отчаянным упорством рвущаяся наружу. Ичиру хмурился, голова раскалывалась от боли, но он даже не чувствовал этого…

Ичиру писал, писал, писал, захлебываясь рвущимися наружу образами, ощущениями, воспоминаниями, одно ярче другого. Пальцы гудели от непривычной работы, в висках тяжело, ритмично, надсадно стучала монотонная боль, а Кирю писал…

Он и сам не заметил, как Шизука, будущее, сакура в цвету исчезли со страниц.
Ичиру писал про брата. Про себя и брата. Про то, что они оба родились здоровыми, про то, как Зеро учит его стрелять, про то, как они играют в прятки в лесу, про то, как мама зовет их на обед и, смеясь, хлопает полотенцем пониже спины за то, что задержались, про то, как отец рассказывает на ночь страшные истории, и Ичиру опять перебирается к брату в кровать, чуть за родителями закрывается дверь – ведь вдвоем совсем не страшно…
И Зеро больше не смотрит с тревогой. Он улыбается. Прижимает палец к губам и жестами зовет вместе с ним вылезти из окна на старую яблоню и тайком от взрослых бежать в лес тренироваться. И Ичиру, конечно, идет за ним. Кора под пальцами шершавая и теплая, и Зеро, конечно, страхует внизу. И смеется, когда Ичиру спрыгивает сам…
И Ичиру смеется…

Вернувшись незадолго до рассвета, Шизука обнаружила своего юного воспитанника в гостиной. Он спал, уткнувшись лбом в согнутую руку, которой опирался на старинную печатную машинку. А вокруг него, на диване, на полу, на столике – лежали исписанные страницы.
Хио наклонилась и осторожно подняла несколько. А потом медленно обошла спящего вокруг, собирая все остальное.
…Этот ребенок был ее насмешкой над побежденными врагами, жестокой прихотью, маленьким развлечением в бесконечных скитаниях. И сегодня Цветущая принцесса впервые обнаружила, что у человеческого детеныша есть душа.
Принцесса долго перебирала призрачными пальцами сухо шуршащие листки. Неуловимое выражение застыло в ее глазах: удивление и узнавание, и снисходительная усмешка, и постепенно рождающееся, крепнущее горькое тепло. Казалось, будто посреди долгой зимы вдруг тихо зазвенели под суровыми сугробами первые робкие ручейки, будто в сухом старом дереве вновь нежданно пробудилась жизнь, и смоляными комками стали набухать на уродливых обломанных ветвях клейкие почки.
…Потом она долго сидела на краешке дивана и задумчиво перебирала серебристые, еще по-детски мягкие пряди. Мальчик спал безмятежно, совсем не чувствуя тяжелой силы древних кровей рядом с собой, только изредка покашливал из-за врожденной слабости здоровья. Ускользающий лунный свет оглаживал его лицо.
Шизука решила, что даст маленькому сыну охотников своей крови. Пусть он вырастет сильным.
А еще она не станет его обращать. Пусть сам выберет свою дорогу. Пусть на него не лягут узы, сковывающие каждого с рождения. Он уже не охотник, она не сделает его вампиром. Он поступит так, как пожелает он сам.
И это будет самым дорогим подарком Безумной Принцессы своему маленькому спутнику.

@настроение: Комментируем!

@темы: Ichiru Kiryu, Конкурс, Shizuka Hio, Angst, Фанфикшн, G

---

Кровавый союз Глава 9

[Arragon]

Большое спасибо  Katesina Forsyte за помощь!

 

Название: Кровавый союз
Автор: Ksally
Фендом: Vampire Knight
Пейринг: Канаме/Зеро, Канаме/Юки
Бета: Arragon
Размер: миди, может макси (как понесет)
Тип: яой
Жанр: роман
Рейтинг: R (может и НЦ, а может и нет)
Статус: в процессе
Дисклаймер: Рыцарь не мой, жаль+((
Разрешение: мое и все тут!
Предупреждение: POV, MPREG (Возможно опишу не точно, ну уж извините мне пока рано с пузиком ходить), OOC (ну а куда без этого?), AU, немного флаффа
От автора: как-то давно пришла мне в голову сумасшедшая идея, писать такое я тогда не решилась, а сейчас…. Ну, а сейчас муза уперлась и не фига других идей не дает+) Юки живет с Канаме в поместье Куранов и учится на дому, Зеро живет недалеко от Академии в небольшом домике и уже не учится. Он сдал все экзамены, благополучно закончив школу, Гильдия охотников подсуетилась. (и да, как вы уже поняли мне все равно, что такое невозможно).
От беты: что-то нас всех на беременного Зеро понесло Х)))))))))) И на масштабное уничтожение Юки Х))))))

 

Глава 9

Зеро, заворочавшись, открыл глаза, и, немного приподняв голову, спросонья осмотрел комнату. Она была ему незнакома. Потом откинулся обратно на подушку и зажмурился в надежде, что это сон и он не попал в неизвестное ему место. Но когда Кирию снова открыл глаза, ничего не изменилось. Хотелось протяжно и жалобно завыть. Когда же его жизнь прекратит катиться кубарем, когда все встанет на место?.. Возможно для другого человека нет ничего такого страшного в том, чтобы просыпаться в незнакомой ему комнате, но для охотника это было подтверждением того, что все в его бытие меняется и вряд ли когда-нибудь вернется в норму. Как часто он, проклиная всех и вся, вставал рано утром и шел на занятия в Академии. Как уже позже, ненавидя все эти задания и поручения, рано просыпался в своем доме и шел на устранение еще одного вампира уровня Е. Это была его рутина, его жизнь, а сейчас он чувствовал, что она прекращает ему принадлежать, да что там, он сам прекращает принадлежать самому себе.
Кто-то рядом с ним зашевелился и Зеро, резко развернувшись, увидел лицо спящего Курана. В животе резко кольнуло. Согнувшись клубочком Кирию, прикусив губу, стал ждать, когда боль пройдет, но она только нарастала. Из горла вырвался слабый хрип. Глаза Канаме тут же распахнулись. Увидев состояние охотника, он молниеносно соскочил с кровати и, подлетев к шкафу, достал какой-то флакончик с жидкостью.
Быстро подойдя к Зеро и сев на кровать, чистокровный притянул его к себе.
– Открой рот, – попросил Куран. Кирию упрямо замотал головой, его глаза зло сверкнули.
– Сейчас же, – уже тверже произнес Канаме. Охотник несколько долгих секунд смотрел ему в глаза, испытывая терпение чистокровного, но потом разомкнул губы. Куран сразу же влил содержимое флакончика Зеро в рот.
Боль стала отступать, Канаме положил голову Кирию себе на колени и стал перебирать его волосы, нежно массируя виски.
– Ты обещал, что поговоришь со мной, – пробурчал охотник, про себя млея от плавных движений Курана.
– Разве? – насмешливо осведомился Канаме. Зеро хотел было вскочить, но почувствовал, как тело перестает его слушаться. Он не мог пошевелить ни руками, ни ногами – ничем.
– Чшш… Ты же не хочешь вновь испытать недавние незабываемые ощущения?
– Как ты это сделал? – с изумлением и страхом спросил Зеро, почувствовав, что губы все еще подчиняются ему.
– Я же чистокровный. Ты думаешь, нам вампиры повинуются из-за красивых глаз?
– Чистая кровь и сила, – растеряно произнес Кирию, ощущая, как тело медленно начинает приходить в норму, но убирать голову с колен Курана не спешил.
– Чистая кровь есть сила и власть, но ведь никто из вас даже не догадывается, КАКОЙ мощью обладает вампир, проживший несколько столетий.
Зеро все же не стерпел и поднялся с кровати, правда, медленно – повторять произошедшее не хотелось. Встав напротив сидящего на кровати чистокровного, он посмотрел ему прямо в глаза.
– Чистокровных убивали охотники, и никакая сила их не спасла! – прорычал Кирию. Сейчас ему как никогда не хватало "Кровавой розы".
– Какой же ты наивный, – с нотками нежности произнес Канаме. – Возможно, когда-нибудь я тебе расскажу всю правду об охотниках и вампирах, но не сейчас…
Куран, поднявшись, подошел к охотнику и, одной рукой приобняв его за талию, прижал к себе, а другой, зарывшись в запутанные серебристые волосы, сжал их, притянув голову Зеро к себе для поцелуя.
Кирию уже готов был для глубоко, страстного поцелуя, даже приоткрыл немного рот и в ожидании облизнул губы, но Канаме только невесомо коснулся их и почти в тот же миг выпустил Зеро из объятий.
Красно-карие глаза искрились лукавством и затаенной нежностью. Охотник, поняв, что его обманули, начал стремительно заливаться краской, слова возмущения так и рвались с губ, но он вовремя себя остановил. Вот что он скажет? Почему не поцеловал меня, так, как должен?..
Повернувшись к Курану спиной, он стал искать какую-нибудь одежду. Нужно было сматываться и чем быстрее, тем лучше.
– Зеро, я могу дать тебе очень многое, тебе нужно лишь попросить, – сказал Канаме.
Зеро развернулся и собирался сказать все, что он думает о Куране и его предложении, но того и след простыл.

POV Зеро

Бурча себе под нос разные проклятья, я шел по коридору. Завтракать я не собирался, так как там обязательно был бы Куран, а сейчас его видеть было невыносимо. Стоит только вспомнить, как он меня унизил, я ведь… Аааа, к черту!
Я сам не понял, как очутился около двери в библиотеку, скулы тут же окрасились в нежно розовый цвет, стоило только вспомнить, чем мы с Кураном там занимались. Борясь всеми силами со смущением, я вошел в комнату. Старательно не смотря на диван, я прошел к стеллажам, взял первую попавшуюся книгу и, облюбовав подоконник, стал читать. К моему глубочайшему удивлению книга оказалась интересной. Мифология.
Я не знал, сколько я провел, погрузившись в мир мифов, сказок, загадочных существ и тому подобное, пока раздавшийся в комнате голос Курана не вернул меня на грешную землю.
– Вот ты где, – сказал чистокровный, подходя ко мне. Он выглядел очень недовольным, даже не так, он выглядел чрезвычайно недовольным, я бы сказал даже злым.
– Во-первых, ты пропустил завтрак, а в твоем положении это крайне нежелательно. Во-вторых, ты исчез, никому ничего не сказав, я обошел весь сад и все комнаты дома пока не догадался зайти в библиотеку. За это время я себя так накрутил, что… – с каждым словом голос Курана становился все громче и громче, пока он резко не умолк, осуждающе глядя на меня.
– Я не виноват, что ты такой недогадливый, – вырвалось у меня. Я был напуган и сейчас начинал защищаться, а лучшая зашита, как ведется, нападение. Видя медленно закипающего от моих слов чистокровного, я уже решил извиниться за столь резкие слова, но Куран, развернувшись, вышел из библиотеки, громко хлопнув дверью. На окнах появились трещины. Я с минуту смотрел на них и пытался взять себя в руки. Теперь я понимал аристократов, так боящихся вызвать гнев своего господина. Дело было даже не в словах, а в ощущениях: казалось, что тебя медленно душат, наслаждаясь твоими хрипами. Когда он ушел, я вздохнул свободно, но мучающий меня стыд не дал этому спокойствию долго продолжаться.
Я уже отвык от того, что обо мне беспокоятся. Для меня это выглядело неестественно, но приятно, очень приятно. Когда в последний раз Юки бегала по всей территории Академии, ища меня? Год назад? Нет, наверное, намного больше.
Встаю с подоконника и возвращаю книгу обратно на ее законное место, а сам иду на поиски Курана.
Обойдя практически весь дом, понимаю, что его нет. Нигде нет. Сердце сжимается от странного ощущения пустоты.
– Зеро-сан, Вы ищете Его Величество? – спрашивает непонятно как оказавшийся рядом со мной дворецкий.
– Да, – растерянно киваю я. "Его Величество"… надо же, а я и забыл, что королем он не прозван, а коронован.
– Он ушел и не сказал когда вернется. Пойдемте, я провожу Вас, пора обедать, – сказал мужчина, собираясь иди, но я мотнул головой.
– Я не хочу.
– Зеро-сан, Вы не завтракали, теперь собираетесь пропустить обед. Прошу меня простить за мою дерзость, но это может плохо сказаться на Вашем состоянии. Мужчины намного труднее переносят беременность, чем женщины, так как их организм к этому не приспособлен. Давайте не будем создавать проблем ни Его Величеству, ни себе, ни Вашему ребенку, – мужчина говорил безэмоциональным голосом, но мне почему-то показалось, что он беспокоится. Наверное, надо бы извиниться перед ним, ведь он, скорее всего, так же волновался обо мне, как и Куран. Даже если и не волновался, все равно искал. Черт, я ненавижу показывать эмоции, и вообще такие ситуации!
– Простите меня за мое поведение утром, но обедать я не хочу, к тому же, я устал.
– Ничего страшного, а обед я могу принести в Вашу комнату, – предложил дворецкий. Я согласился, на душе стало немного спокойнее.

Войдя в свою комнату, я рухнул на кровать. Как хорошо. Все же беготня по всему дому меня утомила. В дверь постучали, и в комнату вошел дворецкий с подносом, привычно поставив его на тумбочку рядом с кроватью, я кивнул. Он собирался уже уходить, но я окликнул его.
– Когда Куран придет я… ты не мог бы сказать мне… я хотел бы поговорить с ним, – смущенно пробормотал я.
– Не беспокойтесь, я передам господину, что Вы хотите с ним поговорить, – поклонившись, дворецкий вышел, а я остался сидеть на кровати и буравить ни в чем неповинную стенку взглядом.
Насилу поев, я валялся на кровати и думал о сложившейся ситуации. Что мне сказать чистокровному? В голову упрямо ничего не приходило, поэтому, прекратив парить себе мозг, я сам не заметил, как уснул.
Очнулся я от знакомого мне голоса, правда, не смог разобрать, что же мне сказали. Открыв глаза, я увидел сидящего рядом со мной Курана.
– Проснулся? Прости, что разбудил, – сказал он, нежно погладив меня по волосам, прямо как маленького ребенка. На нем было одето осеннее пальто, да и пах он листвой, а руки были холодные.
– Я хотел извиниться за свое поведение, я просто увлекся, – сказал я, усиленно избегая пристального взгляда чистокровного и поражаясь собственному покаянию. Раньше бы я ни за что никому не уступил!..
– Понравилась книга? – спросил он, я согласно кивнул.
– Ты где-то был? – любопытство взяло свое. – Твои руки холодные.
– Гулял, – ответил он и, усмехнувшись, откинул мое одеяло. Забравшись ледяной рукой под мою рубашку, он провел по животу, от чего я задрожал то ли от холода, то ли от его прикосновения. Потом он скользнул к моей груди и чувствительно ущипнул сосок, я вскрикнул от неожиданности.
– Стоп-стоп-стоп, – затараторил я, понимая, к чему все идет. – Я хотел с тобой поговорить, а ты все время от этого разговора уходишь не в ту сторону.
– Хорошо, давай поговорим, – слишком быстро, на мой взгляд, согласился Куран. Он скинул свое пальто и повесил его на стоящее в дальнем углу кресло, потом вернулся к кровати и лег рядом со мной. Накинув на нас обоих одеяло и прижав меня к себе, он удобнее устроился, и я уткнулся ему куда-то в область шеи.
– Ты хотел узнать о своей беременности. Я не буду вдаваться в подробности, вряд ли они тебе будут интересны. Я не могу иметь детей, но ты каким-то образом все же смог от меня забеременеть, хотя я уже начинаю подозревать каким, – в его голосе слышалась насмешка.
– Куран, как я могу родить? У меня нет для этого причиндалов, – пробурчал я, не отводя взгляда от жилки, бьющейся на шеи чистокровного. Сколько же я не пил его кровь?..
– Причиндалов, – хмыкнул Канаме. – Не беспокойся, родишь.
– А может, я не хочу рожать? Аборт сделать нельзя, что ли? – знаю, что ступаю на тонкий лед, но все равно решился.
– Привилегия аборта дана лишь женщинам, мужчинам сделать этого не удастся. Только путем выкидыша, как когда-то ты, бегая за вампиром, чуть не угробил себя и нашего ребенка. Я тебе сказал, что если бы я не пришел, ты бы умер. Думаю, теперь ты понимаешь, что при условии спровоцированного выкидыша, ты убьешь не только ребенка, но и себя, – как ни странно, Куран был абсолютно спокоен, только вот сильнее сжал меня в объятиях. – А этого я не допущу.
– А как же Юки? – я совершенно не представлял, как она отреагирует на все это.
– А что Юки? Она не сможет подарить мне наследника, значит, не годится на роль моей королевы. Я люблю сестру, и всегда буду заботиться о ней, но я хочу семью, а она не в состоянии дать мне этого.
– Жестоко, она любит тебя, – почему-то мне было все равно, хотя я должен был возмущаться таким поведением Курана, ведь он запудрил ей мозги, дал поверить в то, что любит ее, а сейчас так поступает с ней.
– Я люблю ее, но не так, как она хочет, – произнес Канаме и поцеловал меня в лоб. - Спи, продолжим наш разговор позже, я очень устал.
Я слабо кивнул головой, прижался к Курану и стал засыпать, последнее, что я почувствовал это тепло, исходящее из живота и окутывающее все мое тел

@темы: Фанфикшн, R

---

День третий. Три

[Rain_Dragon]

Название: Три.
Автор:  Linan_Sand
Персонажи: Кросс Кайен, Ягари Тога.
Картинка: Пикчер.
Жанр: Smarm.
Рейтинг: G.
Дисклаймер: (с) Хино Мацури

Три

***
У каждого этапа их дружбы свой вкус. И в этом виноват Кросс.
По крайней мере, в трёх точно.
***
Белое ассорти и фрукты – приторность и навязчивость.
Вкусно, но хочется редко.
***
Тога напряжён. Тога курит одну за другой.
Потому что теперь у Гильдии есть все основания, чтобы убрать Зэро. Даже не дожидаясь, пока тот скатится до уровня E.
Потому что Зэро совершенно не хочет за себя бороться. Просто вспоминая об этом, охотник автоматически тянется к ружью. И до безумия жалеет, что не выстрелил тогда так, как положено.
Интересно, на ковёр Ягари вызовут в связи с отказом убить – или в связи с чрезмерной спешкой?
Напряжён, потому что та женщина жива.
И в дополнение ко всему, через час у него первая лекция с Ночным классом. Весьма некстати.
Плана нет. Обойдёмся знакомством. Эффектным.
Вообще Тогу не слишком волнует Ночной класс. Они – потенциальные мишени. За ними нужно наблюдать. Не более.
А Кросс предлагает чай. С шоколадными конфетами. Попутно натягивает на себя отвратительный розовый фартук.
Говорит, что конфеты у него необычные – с сюрпризом. А ещё Кросс сам их готовил.
Улыбается. Что-то щебечет о чудесных учениках, с которыми сегодня познакомится Ягари. Они такие благородные, такие воспитанные, такие смелые.
Тога хочет отказаться от чая и поскорее уйти. Или отказаться и размозжить ректору голову.
Охотничье чутьё этой ночью обострено до предела, и от Кросса невыносимо сильно пахнет вампиром. Легендой.
В итоге Ягари остаётся. Тушит сигарету и тянется за сладким.
- Как только разберёшься со вкусом, попробуй отыскать его в комнате, - Кайен светится от счастья хлеще кошачьей морды на розовом фартуке, а говорит на удивление серьёзным тоном. Какой контраст.
Тога и остался-то поэтому. Потому что влюблён в контрасты. И до лекции целый час.
- Белый шоколад с фруктовой начинкой, - Ягари морщится.
Но ищет. Гранат, персик и апельсин. Кросс понимает, что четвёртую конфету Тога не возьмёт, и тянет коробку к себе. Осторожно, за край. И вздыхает, забавно, слегка разочарованно.
Самым заметным оказывается персик. Лежит неаппетитный на подоконнике, один бок уже серьёзно обморожен. Тоге не интересно, но он всё-таки спрашивает, на кой чёрт Кросс так издевается над фруктом. Съел бы давно.
Кросс молчит.
В плохо освещённом углу Тога замечает гранат. Сообщает ректору. Сообщает, что торжественно плюёт на поиски апельсина, ибо надоела глупость.
- Апельсин в сетке. Но лучше скажи мне, у кого из них больше секретов, - Кросс вяло махнул рукой, - Ааа, всё-таки было бы хорошо, если бы ты съел все, я же старался. Старался-старался!
Тога скептически смотрит на тридцать конфет в коробке и заявляет, что не понимает, какие секреты могут быть у граната, персика и апельсина. Сообщает, что Кросс совсем упал со своим садоводством, и что остальное пускай ест сам.
Уходя, не прощается.
Этой же ночью Ягари-сэнсэй проводит странные параллели. Слишком странные, чтобы впоследствии не вспомнить Кайена Кросса.
Ханабуса Айдо повышает голос, резко останавливается. Яркий, живой, популярный. Останавливается только из-за присутствия Курана. Несвободный.
Тога думает об апельсине, попавшем в сети на ректорской кухне. Думает, что прислонившийся к подоконнику Ичиджо медленно тает в лунном свете и скоро станет совершенно безвкусным. Нельзя же, в конце концов, держать мягкие фрукты в таких отвратных условиях.
Думает, что скрытый тьмой Шики, как гранат, прячет многое за твёрдой шкурой.
У кого из них больше секретов?
До Тоги доходит, почему шоколад был белым, как форма Ночного класса. Доходит, что Кросс абсолютно ненормальный (хотя это не новость).
И что у Кросса самые абсурдные методы представления учеников преподавателю.
Захотел заразить своей фанатичной любовью к кровососущим тварям? Ну и ну.
Тога снова тянется к сигаретам и проклинает ректора, За то, что теперь невольно думает о сетях, потере вкуса и чертях, водящихся в омуте.
Но только не о потенциальных мишенях.
***
Молочные с орехами – интерес и уважение.
Яркий этап.
***
Кросс снова предлагает конфеты только спустя полгода.
За это время развеялась по ветру Хио Шизука, Зэро избежал угрозы обращения в уровень Е, начались каникулы.
Кросс весел, активен и в том же ненавистном розовом фартуке. Бодрым тоном сообщает, что сейчас они с Ягари будут гадать на грядущее. Всё-таки полнолуние.
Протягивает противень с молочным шоколадом.
Тога берёт просто так, не задумывается о том, что вытягивает «будущее». Под чутким руководством кондитера переворачивает конфету, не ест сразу. Оказывается, каждая шоколадка пронумерована, в этом и суть гадания.
На дне конфеты бумажка с цифрой «4».
Кросс, уже успевший запутаться в проводах, лезет в передний карман фартука. Достаёт потрёпанный блокнот, попутно просит набраться терпения. Откашливается, затем тоном профессионального прорицателя вещает в свой любимый микрофон:
- «4» - цифра, проклятая Востоком. В нашем гадании означает «Руины». Не самая радужная перспектива, - ректор поправляет очки и просит Тогу вытянуть ещё число. Хотя бы потому, что у этих конфет цвет ректорской водолазки и тоговского пиджака. Или потому что все конфеты близнецы. Или…
Тога грубо затыкает Кросса, который явно зря упомянул про близнецов, и пробует ещё. Дважды. Сначала «13», потом «16». Кросс, отряхиваясь, замечает, что с таким везением Ягари должны были прикончить на первом же самостоятельном задании. «13» и «16» - «Смерть» и «Башня».
Помимо своей воли Тога весь собирается, как пружина. Не из-за веры во всю эту чушь, а потому что атмосфера давит.
- Ладно-ладно, шутка. А теперь, вот именно теперь давай предполагать, в каком порядке всё это случится. А оно случится, - Кайен отбрасывает микрофон в сторону и смотрит на охотника. Сосредоточенно и прямо, - И кстати, конфетки нам помогут. На них все номера такие. Будем расставлять, как фигуры.
И снова счастливый.
Ненормальный, ненормальный. Значит, сначала превратим «разговор по делу» в «погадаем», а потом «погадаем» в «разговор по делу»?
Злость на то, что Кросс просто не может…
Нет. Не хочет вести дела по-человечески, пожирает Ягари изнутри. И грозит ректору серьёзными увечьями.
Когда-нибудь.
Если Кросс говорит, что что-то надвигается, значит, что-то надвигается.
Легендарный охотник за двести с лишним лет успел неоднократно доказать, что в любой ситуации знает больше остальных.
Что умеет предсказывать события и без помощи высших материй.
Совсем скоро академия превратится в Руины, на крыше-Башне Зэро одолеет Ридо, будет съедена практически Смертью Юуки Кросс.
***
Грильяж в тёмном – надёжность.
Долгоиграющий вкус.
***
Эту коробку Тога несёт Кроссу сам. Настало время для твёрдых конфет.
Гранит науки заменён на грильяж расследования.
Смерть охотницы и чистокровного – вчера. Зацепки - отсутствуют. Помешательство.
Как-нибудь расслабиться бы.
А Кросс засовывает в рот пять конфет разом.
Затем просит Ягари присоединиться к нему в нелёгком деле - хождении по друзьям. Обещает море удовольствия и караоке.
Тога не первый день отчётливо слышит гонг, кричащий об открытии девятого круга ада. С каждой «сладкой» встречей надвигающаяся буря всё разрушительнее и разрушительнее.
Шизука – Ридо – что-то страшнее.
Нарастает снежный ком. Вроде бы, не до веселья должно быть.
Но Тога идёт с Кроссом. Тога знает – Кайен сделает всё правильно.
У Легенды ведь всегда нестандартные методы решения проблем.
Ягари влюблён в них даже сильнее, чем в контраст.

@настроение: Комментируем!

@темы: Конкурс, Kaien Cross, Toga Yagari, Фанфикшн, G

---

День третий. Cupīdo Lucis

[Rain_Dragon]

Название: Cupīdo Lucis*
Автор:  Nelliely
Гамма:  Hime_
Бета:  Fei Scortese
Пейринг: Зеро\Сара
Картинка: f.readmanga.ru/vk/v12ch54/vampire_knight_vol12_...
Жанр: ангст с ХЭ.
Рейтинг: PG
Дисклаймер: (с) Хино Мацури
Предупреждения:
1. АУ и ООС
2. Фанатам Юки не читать
От автора:
1. * Жажда жить
2. **Огромное спасибо  eessi за стих к фику.

Cupīdo Lucis

Один во тьме... за что бороться?
И голос нежный в голове... иди ко мне.
Ты - одиночка... мысль бьется,
Но страха нет... и лишь во тьме...
Иду к тебе... **

Темно. Тихо. И одиноко.

Именно так в последнее время проходили ночи Кирию Зеро. Юный охотник всё сильнее и сильнее сливался со своим зверем, его голод — нет, жажда — становилась
сильнее. Не жажда крови, но жажда убийства, охоты.

Для зверя, что жил в Зеро, охота была попыткой освободиться, для самого же охотника – всего лишь работой. Но так было раньше. Теперь же Кирию всё чаще, острее чувствовал удовольствие вампира внутри себя.

Бывали ночи, когда сдерживать зверя становилось совсем сложно, и Зеро просто сбегал. Его тайным убежищем являлся небольшой домик в чаще густого леса недалеко от города.
Места там было немного — две комнаты и маленькая кухня, но для охотника даже этого хватало с лихвой. Обычно во время таких «приступов» Кирию забирался на кровать и, обхватив руками колени, сидел до наступления утра.

Это время обычно не сохранялось в его памяти — Зеро был слишком занят. Он отчаянно боролся со своим демоном, с его жаждой и желанием освободиться.
Эта борьба началась спустя полгода после смерти Ичиру.
Началась тогда, когда Зеро уж было решил, что способен контролировать свой голод и свою силу.

Прошёл год.
Целый год, который почти ничем не запомнился охотнику. Что в нём было? Да ничего особенного.
Охота, дом, охота, лес, пустота.

Кирию устал. Иногда хотелось просто позволить зверю вырваться на свободу. И будь, что будет. Но каждый раз охотника останавливали фиалковые глаза, что он видел во сне.
Глаза, так похожие на его собственные, но всё же неуловимо другие. Зеро не мог предать их. По крайней мере, так он думал до того момента, как встретил эту женщину.

В одну из тех ночей, что Зеро проводил в борьбе с самим собой, он услышал странно знакомый голос, шептавший:
«Маленький, глупый зверёныш, заключенный в оковы… Хочешь, я тебя освобожу?»
Красивый, мягкий женский голос напоминал Зеро ту, о которой он хотел забыть навсегда. Его «хозяйка» Хио Шизука тоже хотела освободить его. Охотник знал, что стоит ему только откликнуться – будет уничтожено всё, что он ранее считал своей жизнью.

Но так хотелось.
Хотелось идти по ночному городу и смотреть на звёздное небо, а не прятаться в глуши, стараясь не причинить никому вреда.
Хотелось жить и наслаждаться этим, а не вести постоянную борьбу со своим внутренним демоном.
Хотелось... Хотелось снова стать маленьким и лежать в кровати, прижимая к себе в очередной раз заболевшего брата.

А вместо этого он сидел, прижав к себе колени, и пытался сдержать свою жажду.

«Что же ты молчишь, мой маленький гордый волк?»
Этот голос уже давно терзал его. Кирию не знал, кому он принадлежит и что было нужно незнакомке, но она говорила, и Зеро казалось, будто мягкая женская ладонь гладит его по голове. В такие моменты он чувствовал себя счастливым. Но молчал, и ощущения присутствия кого-то рядом исчезало.

Зеро никогда и никому, даже себе, не признается, что он ждал этих ночей, ждал, когда снова сможет услышать мягкий голос и почувствовать успокаивающие руки в своих волосах.

«Грустишь? Тебе одиноко?»
В этот раз он обязательно ответит.
«Кто ты?»
«Посмотри.»

Зеро откроет глаза и увидит красивую девушку, казалось бы, его ровесницу, но в её грустных синих глазах охотник увидит вечность. Он ее не узнает, но позже вспомнит первый бал Юки Куран.

Грустная девушка в красивом, струящемся платье. Опасная, сильная, чистокровная. Враг.
Тогда она чем-то зацепила охотника. Он схватил её за руку…
«…Отпусти, пожалуйста, эта леди наш важный гость»
Он вспомнит. Вот только не поймет, зачем он ей?

«Маленький волчонок, ты удивлён? Я же знаю, ты вспомнил меня.»
Чистокровная ничего не скажет вслух, её голос прозвучит у Зеро в голове.
«Ширабуки Сара, зачем ты здесь?»
«Я хочу помочь.»
«Уходи.»

И она уйдет, но юноша всё равно будет ждать её возвращения, потому что в глубине души он не хочет снова остаться один.

«Тебя предали, оставили одного сходить с ума, а ты их простил?»
Чистокровная будет приходить снова и снова, а Зеро перестанет считать, потому что таких ночей станет больше, чем проведенных в одиночестве. Иногда она будет говорить, иногда тихо петь красивые песни на незнакомом Зеро языке. Иногда молчать и просто гладить его по голове.
В обыденной жизни охотник никогда бы не позволил ей такого, но она будет приходить только в этот дом и только тогда, когда он будет нуждаться в ней.
«Я просто забыл.»
«Глупый волчонок. Ты не должен забывать до того, как отомстишь.»

Зима уже вступит в свои права, когда охотник пойдет за чистокровной.
В ту ночь будет стоять сильный мороз, и Зеро не устоит перед предлагаемым теплом. «Ты замёрз. Хочешь, я тебя согрею?»
Юноша промолчит, но потянется за её теплой ладонью, Сара обнимет его и, зарывшись пальцами в волосы охотника, положит голову ему на плечо.

«Тепло…»
«Теперь тебе всегда будет тепло. Ты больше никогда не будешь один»
«Ты не оставишь меня?»
«Нет, но ты должен стать свободным от оков, которыми сам себя связал»

Свободен. Он обязательно будет свободен, надо лишь отпустить того, кого он сдерживал уже давно.

……………..

«Чистый снег, Юки. Ты думала, что это нечто не красное, верно? Это не правда, сейчас он багрово-красный. Прекрасный, красивый снег. Снег цвета твоей крови.»

Первым, что сделает Зеро освободив своего зверя – отомстит той, что посмела приручить его, а затем бросить. Девочка встретит его с улыбкой на лице и умрет с с ней же, наивно пологая, что ему станет легче, если он исполнит своё обещание.

Юки Куран совершит ошибку и совершенно зря не будет бороться за свою жизнь. Охотника Кирию Зеро не станет в тот момент, как он впервые услышит голос Ширабуки Сары в своей голове.
Придет время окончательно попрощаться с прошлым.
На красный от крови снег, рядом с мёртвой принцессой упадет «Кровавая Роза».
Она больше ему не понадобится.

И потом будет просто Зеро. Один из немногих приближенных самой жестокой чистокровной. Но это будет уже не важно, ведь он найдет то, что искал. Спокойствие, тепло и свободу. Найдет у Сары.


«Ты смог, мой волчонок.»
«Я свободен.»
«Жду твоего возвращения, Зеро.»

Он будет жить, будет способен на многое. До тех пор, пока она ждёт его.

@настроение: Комментируем!

@темы: Zero Kiryuu, Sara Shirabuki, Конкурс, Angst, Фанфикшн, PG

---

День второй. Каким будет конец?

[Rain_Dragon]

Название: Каким будет конец?
Автор:  Alexiel-dark
Пейринг: Канаме/Айдо, Юки/Канаме, Мария/Зеро (намеки)
Размер: мини
Жанр: romance, flaff, angst
Рейтинг: PG
Арт: cs1772.vkontakte.ru/u10743724/58917264/x_7503cc...
Дисклаймер: (с) Хино Мацури
От автора: графа «Жанр» вызывает у автора нервный тик, поэтому может оказаться не то, что указано.

Каким будет конец?

Главная зала старинного особняка, расположенного на склоне горы, была залита теплым оранжевым светом последних лучей заходящего солнца. Она, как и полагается всем залам, предназначенным для проведения балов или званых вечеров в узком кругу аристократов, практически пустовала, если не считать небольшого столика притаившегося у окна, чуть прикрытого темно-фиолетовыми занавесками. К столу было придвинуто массивное кресло, в котором можно было ненадолго прикорнуть. Но девушка, сидевшая в нем, поджав под себя ноги, и не думала о сне, ведь буквально час назад проснулась и сейчас пробегала глазами по строчкам с детства знакомой и любимой книги сказок. Конечно, в ее возрасте это могло показаться довольно-таки странным, ведь она уже давно не маленькая девочка, которой каждую ночь няньки читали сказки перед сном. Но все же, порой, у каждого возникает желание погрузиться в воспоминания о прошлом. И Мария Куренай не была исключением.
Она с наслаждение вчитывалась в рассказ о благородном графе, не замечавшем искренних чувств ничем не выделявшейся при дворе девушки, а отчаянно желавшем любви прекрасной принцессы, что должна была стать супругой не менее прекрасного принца. Почему эта история нравилась ей больше всех? Да, пожалуй, потому, что она была в точности как ее собственная жизнь. Только роль, отведенная ей, была отнюдь не прекрасной принцессы. А именно той скромной девушки, что в тайне питала нежные чувства к безнадежно влюбленному графу, не обращающему на нее никакого внимания. У этой сказки не была счастливого конца, и Мария бесконечно задавалась вопросом: будет ли у ее истории тот же исход?
Девушка подняла глаза от книги, услышав шаги приближающегося к ней дворецкого. Тот нес перед собой небольшой серебряный поднос, в центре которого одиноко покоился конверт. Молодой человек быстро приблизился к заинтересованно смотрящей на него девушке и, чуть склонив голову, протянул ей поднос.
- Куренай-сан, посыльный главенствующей чистокровной семьи только что доставил письмо, насколько я могу судить, являющееся официальным приглашением, - ровным тоном доложил он.
Мария ничего не ответила, а молча взяла с серебристой поверхности конверт и, наткнувшись взглядом на особую печать рода Куран, в очередной раз убедилась в том, что новый дворецкий, которого она лично выбрала, является достаточно умным юношей, несмотря на свой возраст, ведь смог различить характер письма.
- Ты как всегда прав, Хаято-кун, - мягко улыбнувшись молодому вампиру, произнесла она и потянулась за ножом для бумаги, лежащим на столе. – Благодарю, можешь быть свободен.
Мария сделал вид, что не заметила, как ее дворецкий смущенно опустил в пол глаза, прежде чем развернуться и покинуть залу. Она уже давно догадалась, что этот молодой человек испытывает к ней, по меньшей мере, симпатию, но не могла ответить на его чувства тем же. И различное положение, занимаемое ими в обществе, не было первостепенной причиной, в отличие от тех чувств, что она питала к «графу».
Девушка аккуратно надрезала конверт, доставая из него небольшую белую карточку с вырезанными на ней красными буквами, сообщавшими о том, что она, Мария Куренай, официально приглашена на осенний бал, который состоится 31 октября в загородном особняке рода Куран.
Это приглашение не вызвало в ней бурной радости, ведь кроме положенного любому аристократу уважения она не испытывала ничего к теперешним представителям главного чистокровного клана. Разве что немного потеплело на сердце от мысли, что она, скорей всего, сможет встретить там своего недавно обретенного друга. И возможно, но маловероятно, ей удастся увидеть того, кто, сам того не осознавая, заставляет ее сердце сладко трепетать.
Девушка отложила приглашение в сторону, пробежала ладонью по приятно согревающей руку обложке детских сказок и подумала, что этот вечер, скорей всего, станет для нее чем-то особенным.

***

Мария не была удивлена количеством аристократов, приглашенных на этот бал. Пожалуй, ее больше поразило бы меньшее их число. Собственно, хоть приглашение на это ежегодное событие и было официальным, таковым оно считалось лишь формально. Любой, получивший его, мог спокойно проигнорировать сие мероприятие. Но сам факт того, что его пригласили сюда, считался великой честью для любого аристократа. И мало кто упускал такой шанс собственными глазами лицезреть чуть ли не «богоподобные лики» четы Куран, которые до сих пор не почтили простых, хоть и влиятельных, аристократов своим присутствием.
На этот бал Мария надела скромное темно-серебристое платье, длиной доходящее почти до колен и подчеркивающее стройность фигурки. Босоножки, оттенком чуть темнее, хорошо сидели на ножке, а достаточно высокий каблук делал аристократку не такой миниатюрной.
Она медленно прогуливалась вдоль стены просто громадного, со вкусом украшенного в честь праздника, зала, - меньшего ожидать от особняка Куран не приходилось, - центр которого занимали танцующие пары. Мария прибыла сюда минут пятнадцать назад, сразу же отправив сопровождавшего ее дворецкого развлекаться в свое удовольствие, и все это время пыталась найти глазами хоть одно знакомое лицо. Но в поле зрения попадали лишь те, кого она видела впервые в жизни. А того, кого она страстно желала увидеть здесь не было. Узнать это было проще простого: стоило лишь спросить, есть ли заветное имя в списке приглашенных.
Девушка уже собиралась присесть на стоящий у стены свободный диван, чтобы немного передохнуть, как неожиданно на глаза легли чьи-то ладони. Сомнений в том, кто является их обладателем, не возникало.
- Рад вновь тебя видеть, Мария-чан, - весело прозвучало у самого уха.
Такая фамильярность могла показаться оскорбительной, но только не у них. Еще в самом начале своей дружбы они решили, что между ними не будет официальных обращений.
- Я тоже была бы рада тебя увидеть, Айдо-кун, но твои руки явно этому мешают, - наигранно строгим тоном произнесла девушка.
- Да, да, прошу прощения - наконец, убрав ладони и позволив девушке повернуться, якобы виновато парировал Ханабуса.
Девушка быстро обежала взглядом стоящего перед ней друга и потянулась к его лицу.
- Прекрасно выглядишь, - мягко касаясь губами щеки юноши, сделал комплимент Мария.
- Ну, что ты, с тобой мне не сравниться, - стараясь скрыть сияющие глаза, ответил тем же Айдо.
Такие поцелуи стали для них обычным делом и уже давно не вызывали подозрительных взглядов и смущающих пауз, ведь оба прекрасно понимали, что между ними ничего кроме дружбы быть не может, ведь они прекрасно знали о сердечных терзаниях друг друга.
- Судя по твоему счастливому взгляду, могу предположить, что между вами все наладилось, - задумчиво протянула девушка.
- От тебя ничего не скроешь. На самом деле у нас было бы все просто прекрасно гораздо раньше, если бы мы не отказывались от своих чувств. Но так уж вышло, что и он, и я слишком нерешительны в этом плане, чтобы открыто посмотреть правде в глаза, - подхватывая девушку под руку и выводя ее на балкон, принялся рассказывать Ханабуса.
- Да, вы действительно еще дети, - по-доброму усмехнувшись, пробормотала Мария и была удостоена скептического взгляда аристократа.
- Кто бы говорил. Ты ведь ему так и не сказала?
- Нет. И, скорей всего, вряд ли когда-нибудь осмелюсь.
- И после этого ты еще меня называешь ребенком. Ты можешь мне объяснить, что мешает тебе просто взять и признаться этому «холодному принцу»? – сложив руки на груди и непонимающе уставившись на девушку, спросил Ханабуса.
- Наверное, именно то, что он «холодный принц». Хотя скорее то, что сердце его никогда не будет принадлежать мне.
- Ты не можешь быть уверена в этом на сто процентов. Всегда есть маленький шанс того, что он ответит взаимностью. Ярким примером этого является тот факт, что у нас с Канаме-саном все получилось.
- Ты не понимаешь. С самого начала у меня не было шансов, хотя бы потому, что рядом с ним всегда была та, что почти сразу полностью завладела его сердцем. И места для меня там не осталось. А учитывая то, как мы с ним впервые встретились… О чем можно вообще говорить?
- Не может же быть все настолько безнадежным?! – удрученно пробормотал Айдо.
- В моем случае только эта безнадежность и возможна, - почти неслышно прошептала девушка, водя ладонью по мраморным перилам балкона и смотря вниз на все прибывающих гостей.
Ханабуса несколько секунд смотрел на печальный профиль подруги, прежде чем осторожно приобнять ее сзади за плечи и, коснувшись губами волос, произнести:
- Тогда не могу предложить тебе ничего лучше того, чтобы забыть этого бесчувственного ублюдка и найти того, кто будет ценить твою любовь как бесценный дар. Ты прекрасная девушка, Мария-чан. Найдется много тех, кто будет отчаянно бороться за твое сердце.
- Спасибо тебе, Айдо-кун, – положив ладонь на обнимающую ее руку друга, ответила Мария. - Я почти уверенна, что у меня не останется выбора, чтобы поступить иначе. Но не смей оскорблять его! – жестко закончила она. Айдо лишь фыркнул.
Они простояли так недолго в уютной тишине, прежде чем шум из зала привлек их внимание. Друзья почти одновременно повернулись, не разрывая объятий, чтобы увидеть в проеме открытой двери, как медленно движутся по проходу Канаме и Юки Куран. Прародитель осторожно придерживал сестру за руку, смотря перед собой и нисколько не обращая внимания на восхищенные взгляды и шепотки гостей. Юки, в свою очередь, смущенно следовала за возлюбленным, скромно потупив взгляд.
Мария не смогла не посмотреть на выражение лица Айдо, следящего за продвижением четы Куран. Но в отличие от вполне разумно ожидаемой ревности увидела лишь чувственную улыбку на губах мальчишки, безгранично влюбленного в самого сильного вампира этого века.
Куран будто почувствовал, что Ханабуса за ним наблюдает, и на долю секунды перевел на них взгляд, вмиг потемневший от представшей перед его глазами картины. Похоже, бывший глава ночного класса Академии Кросс был сильнее подвластен ревности, чем его наивный возлюбленный.
Девушка ощутила, как ладонь на ее плече едва ощутимо сжалась, а с губ друга сорвалось почти неслышное «черт». Юноша медленно отошел к перилам балкона и потер лоб пальцами. Ревность со стороны Канаме явно не входила в его планы на этот вечер. Айдо громко вздохнул и снова повернулся к Марии, уже хотевшей сказать «прости».
- Он не будет долго злиться. Я в этом уверен.
- Надеюсь, так и будет. Не хотелось бы стать причиной разлада в ваших отношениях, - виновато улыбнувшись, произнесла представительница рода Куренай.
В зале вновь зазвучала приятная музыка. Похоже, главная пара этого бала приступила к исполнению традиционного осеннего вальса. Айдо лукаво улыбнулся, склонился перед Марией в галантном поклоне, протянув руку ладонью вверх, и торжественно произнес:
- Позволите ли вы мне пригласить вас на танец, Куренай-сан?
- Разумеется, Ханабуса-сан, - вложив свою ладонь в руку друга, ответила та.
Они медленно прошествовали к центру зала, где к кружащимся в танце Канаме и Юки уже присоединились некоторые пары. Они подоспели лишь к середине танца, поэтому недолго Ханабуса смог наслаждаться миниатюрной фигуркой подруги в кольце своих рук. Как только музыка стихла, Айдо склонился над рукой Марии, запечатлев на тыльной стороне ладони поцелуй, и очаровательно улыбнулся.
Девушка в этот момент заметила слишком серьезный взгляд Курана, стоящего как раз позади Ханабусы, и поспешила отнять руку, чтобы не вызывать еще больший гнев со стороны сильнейшего чистокровного.
После танца брат и сестра Куран сели за специально для них приготовленный столик и стали следить за гостями, изредка обмениваясь парой слов с подходящими. Мария с Айдо отошли к одному из диванчиков, стоящих у стены, и принялись обсуждать присутствующих на балу аристократов. Девушка все это время то и дело поглядывала на Куранов. Она не могла не замечать печального взгляда Юки и отстраненного, но все же учтивого, как и положено старшему брату, поведения Канаме.
Было ясно видно, что прародитель значительно охладел к своей сестре. И это понятно, учитывая, что искренне любит он отнюдь не ее, а сидящего рядом с Марией юношу. Но, похоже, Юки не собиралась сдаваться в этом плане. Хоть она и замечала, что любимый брат больше не питает к ней тех чувств, что поселились в ее сердце, она собиралась отвоевать его обратно. Девушка то и дело обращалась к Канаме, спрашивая то, что прекрасно знала сама, и очаровательно улыбалась, наслаждаясь тем, что брат в такие моменты смотрит лишь на нее; якобы случайно пробегала пальцами по его руке и смущенно краснела, будто это на самом деле было случайностью. Канаме же был печален. Нет, этого не было ясно видно, но Марии как-то удавалось заметить эту почти боль в каждом его жесте. Тот явно винил себя в том, что больше не любит свою сестру как прежде, и задавался вопросом: любил ли он ее в таком плане вообще?
Долгие два часа никто из них не менял своего положения. Как вдруг Канаме резко встал и, попросив прощения у своей спутницы, скрылся за одной из дверей, ведущих в зал. Это не укрылось от Ханабусы, но он не стал спешить, посидел немного с Марией, обсудив нынешней положение дел семьи Ичиджо, и лишь минут через десять, чмокнув подругу в щеку на прощание, последовал за возлюбленным.
Мария не сомневалась, что сейчас Айдо зайдет в личный кабинет Канаме, тихонько прикрыв за собой дверь, и виновато посмотрит на напряженную спину Курана, пытающегося разглядеть что-то в окне. Скорей всего, попытается что-то сказать в свое оправдание за увиденную любимым сцену на балконе, но в ответ услышит лишь тишину. И, несомненно, после двух минут молчания Канаме просто развернется, посмотрев уставшим взглядом в глаза Ханабусы, тихо приблизится к нему и нежно обнимет, поцеловав волосы на виске. Наверняка, все так и произойдет. Да и если не так, то что-то очень похожее, ведь их любовь взаимна. А Мария будет по-доброму завидовать своему лучшему другу, ведь ей о таком остается лишь мечтать.
Девушка печально вздохнула и вернулась на тот же балкон, где Айдо советовал ей забыть ее «холодного принца», «благородного графа», да просто ЕГО. Но, видно, как следует пожалеть себя сегодня, ей было не суждено. Сжав до боли напряженными пальцами мрамор перил и смотря на мерцающие в бездонной синеве неба звезды, там стояла Юки. Мария сперва хотела удалиться, оставив девушку в одиночестве, но, заметив, как иногда вздрагивают ее плечи, наоборот подошла ближе. Та не плакала, нет. Но во взгляде ее было столько печальной пустоты, что не оставалось сомнений из-за чего, или, скорей, кого она такая.
Мария не хотела утешать ее, она не могла ее жалеть, но что-то заставило ее осторожно разжать побелевшие пальцы девушки и взять в свои ладони. Юки, казалось, не заметила этого, но потом вздрогнула и перевела взгляд на ту, что когда-то позволила Хио Шизуке использовать свое тело. Мария долго смотрела в чуть увлажнившиеся глаза своей главной соперницы. Самым большим ее желанием было оставить ее здесь одну, мучающуюся своей любовью и страдающую почти так же, как она сама. Но, увидев в лице напротив боль, что так часто отражалась в зеркале, не смогла уйти. А наоборот произнесла:
- Я знаю, почему ты страдаешь. И знаю причину твоей боли. И у меня нет никаких сомнений, что твоя борьба бессмысленна, хотя бы потому, что никто не в силах бороться с настоящей любовью.
- Мария-сан, почему… - начала, было, Юки, пораженно смотря на девушку напротив, но та ее перебила.
- Не пытайся бороться с этим. Причинишь себе еще большую боль этой борьбой, - выпуская руку девушки, произнесла Мария.
- Но… но я не могу сдаться. Так просто отказаться от него…
- Сможешь, поверь мне, - отходя на шаг и уже собираясь удалиться, возразила девушка.
- Да как ты можешь так просто уверять меня в этом? Ты ведь не понимаешь, каково это! Любить того, кто относится к тебе лишь как к члену семьи! Ты не имеешь никакого права так говорить! – вспылила Юки, сжав кулаки и яростно смотря на Марию.
А та, уже успевшая отвернуться, резко дернулась в сторону Юки, отчего каскадом взвились в воздух серебристые волосы, мягко опадая на плечи. Резко возникло острое желание влепить этой ничего не понимающей девчонке пощечину, но вместо этого, Мария лишь медленно приблизилась к чистокровной, больно сжала подбородок резко оробевшей от такого поведения девушки пальцами и почти в губы зло прошипела:
- Я, как никто другой, имею полное право так говорить. Ведь именно мне пришлось отказаться от того, кого люблю, и всякой борьбы за него, потому что он безнадежно влюблен в глупую девчонку, которая всеми правдами и неправдами отказывается это замечать и страдает по тому, кто больше никогда не будет испытывать к ней тех чувств, что она хочет.
Юки ошарашено смотрела в искаженное злостью и болью лицо той, что когда-то казалась ей девушкой, не обремененной никакими сердечными проблемами. А та, как выяснилось, страдала побольше ее, и главной причиной этого была она, Юки; трудно было не заметить неприкрытого ничем намека на личность той, что украла любовь человека, завладевшего сердцем девушки с печальными фиолетовыми глазами.
- Прости, - беспомощно произнесла бывшая Кросс, еще не понимая, за что извиняется, но каким-то уголком сердца чувствуя, что должна это сделать.
Мария, на секунду прикрыв глаза и выдохнув, смогла взять себя в руки и отошла на приличное расстояние от соперницы.
- Ты ни в чем не виновата, - начала она, и подняла руку, заставляю стоящую напротив девушку, попытавшуюся возразить, вновь замолчать.
- Не виновата! Здесь никто не виноват. Сердцу ведь не прикажешь, и в моем случае из этого правила исключения, к сожалению, не будет. Как и в твоем. Поэтому могу лишь посоветовать тебе то, что пожелал мне мой близкий друг. Забудь его. Забудь Курана и дай ему тоже быть счастливым. Ведь уже есть человек, который любит тебя и будет беречь твое сердце. Тебе стоит лишь протянуть руку. Я уверена, что он ждет тебя и всегда будет ждать.
- Но… как же ты?
- Я должна волновать тебя в самую последнюю очередь.
- Это неправильно.
- Ошибаешься. Как раз это самый правильный выбор. Я уверена, что ты легко полюбишь ЕГО. Ведь ты никогда не была к нему абсолютно безразлична. И мне кажется, ты просто направила свои чувства не на того вампира. Теперь постарайся больше не ошибиться.
- Но я…
Еще одна попытка Юки возразить провалилась, потому что Мария просто оставила ее на балконе одну, а сама направилась к выходу из особняка, где преданно ждал ее дворецкий, даже не подумавший развлекаться, как велела госпожа.
- Мы едем домой, Хаято, - устало произнесла она, садясь в экипаж.
- Да, Куренай-сан, - послышалось в ответ.
Мария откинулась на спинку сидения и кинула взгляд в окно. Совершила ли она ошибку, в очередной и последний раз отказавшись от НЕГО? Или это действительно было самое лучшее решение в такой ситуации? Вряд ли она знает ответ. И теперь у ее истории точно не будет счастливого конца.
- Мария-сан, вы хорошо себя чувствуете? – послышался обеспокоенный голос Хаято спереди.
Девушка перевела взгляд на лицо молодого человека, в котором неприкрыто светилось то чувство, которого она так желала он другого.
- Все хорошо, Хаято-кун, - улыбнувшись, ответила она. – Просто немного устала. Поторопись, пожалуйста, и доставь меня домой.
- Конечно, - восхищенно смотря на улыбающуюся госпожу, ответил юноша и отвернулся.
Мария окинула взглядом стройную фигурку своего дворецкого, задержалась на миг на отблесках в иссиня-черных волосах, на мелькнувшей в ухе зеленой капельке сережки и позволила себе подумать, что хоть и не тот, которого она желала, но все же счастливый конец ждет и ее.

@настроение: Комментируем!

@темы: Kaname Kuran, Yuki Cross/Yuki Kuran, Zero Kiryuu, Конкурс, Hanabusa Aido, Maria Kurenai, Angst, Фанфикшн, PG

---

Аниме-рейтинг, анкета №59

[Yuuki Cross]

***
все анкеты выкладываются анонимно.
Прочитайте, пожалуйста, ответы и напишите какой герой больше всего подходит отвечавшему и почему. Подробные обоснования приветствуются. Как только в темке наберется восемь голосов за одного из персонажей, анкета закрывается, а участник получает штампик с соответствующим персонажем.
Итак...

STAMPED! Toga Yagari

Вначале поговорим о Вас…

2. Расскажите немного о своих увлечениях.
Музыка, философия, психология, психоанализ, оружие, религия, литература, поэзия, политология, японская культура, сны, живопись, провокации, кино, виженари арт,
Теория времени, люди,
3. Ваши сильные стороны – это…
Внутренняя независимость, интуиция, разум, ироничность, творческое мышление, нестандартность ходов и решений, сила воли хладнокровие, быстрота мышления и реакция,обаяние
4. Если знаете свои слабые стороны – расскажите и о них.
Скептицизм, циничность, недоверие, периодическая вспыльчивость,
5. Качество(а) характера, которое(ые) цените в людях больше всего.
Честность, гордость, свобода от внешних влияний, искренность, наличие фантазии, творческое мышление
6. Любимое время года.
Осень
7. Обязательный ли Вы человек? Легко ли даете слово и всегда ли его выполняете?
Нет, не легко.. Если даю, то выполняю, но предпочитаю обещаниями не разбрасываться
8. Внимание окружающих (порою даже излишнее) - оно раздражает Вас, или наоборот, Вы получаете от этого удовольствие?
Раздражает, мне нравится быть собой и выделяться на фоне внешнего мира,и никого это не касается….
9. Что Вам ближе – день или ночь?
Ночь
10. Боитесь ли вида крови?
Нет
11. А к вампирам как относитесь?
Спокойно

…и об аниме с мангой:

1. Что Вам больше нравится: аниме или манга?
Аниме
2. Персонаж, которому Вы больше всего симпатизируете. Почему?
Зэро Кирю– он верен себе, и вызывает уважение, вечная борьба с собой.
Кайен кросс – забавный персонаж, заставляет улыбаться.
Юки Куран – сама инфантильность)))
Ягари Тога – ироничность и сильный характер
3. Персонаж, который Вас больше всего раздражает. Почему?
Ридо Куран – уж слишком высокомерен и пафосен, постоянные смешки и надменность..
4. Кто, по-вашему, больше всего подходит Юуки?
Канамэ – он её брат ,и в конце концов они равны ,а когда люди (или же вампиры) похожи им намного проще найти общий язые, ведь что-то их всё же объединяет
5. Будь Вы студентом академии, на каком отделении Вам хотелось бы учиться: на Дневном или Ночном?
Ночном

А теперь представим на минутку, что Вы действительно оказались в Академии Кросс…

1. Ваше самое любимое там место?
Крыша.. Люблю закаты и рассветы
2. В академии проводят конкурс на самого симпатичного парня (девушку). За кого Вы отдадите свой голос?
Такума
3. Ночной класс пригласил Вас на вечеринку в честь Дня Рождения Ичижоу-семпая. Пойдете?
Да, конечно
4. Вам нужно выполнить важное задание по просьбе Директора Кросса. Директор предлагает Вам выбрать себе в помощь одного из студентов ночного отделения. Кого Вы выберете?
Такума
5. Над академией нависла очередная угроза и Вам, понятное дело, хочется выяснить, в чем же дело. Зеро и Канаме знают разгадку, но молчат. К кому из них Вы отправитесь в надежде узнать ответ?
Зэро

…И вновь вернемся в реальный мир:

1. Как Вы считаете, для чего человеку нужно прошлое и нужно ли оно вообще?
Прошлое-это часть нашей жизни, это часть нас. Оно не забыто, оно учит, но жить им бессмысленно, когда есть настоящее..
2. Все предопределено или мы сами выбираем свою судьбу?
Мы сами выбираем свою судьбу, точнее создаём её каждой секундой жизни своей.
3. Жизнь - это...
Вечный поиск и вечная цель.. Что-то бесконечное одновременно прекрасное и ужасное. Но какое. Каждый выбирает только для себя.
4. Что значит для Вас семья?
Семья это семья, этим всё сказано
5. Доверяете ли Вы людям?
Нет, конечно же нет
6. Насколько верите в собственные силы?
Насколько это нужно в конкретной ситуации, но ведь никогда не знаешь, что подкинет жизнь, значит довольно-таки сильно
7. Ваши самые приятные воспоминания связаны с…
Звездами в небесах
8. Снег - какой он? о чем Вы думаете, глядя на него?
Холодный. А каком-то вечном холоде, который царит в мире..
9. Какие чувства вызывает в Вас цветущая сакура?
Довольно красиво, не ничего особенного
10. Что Вы выберете:
- хрупкие узоры трескучего мороза или разрушительную силу пламени?
плямя
- стабильность или перемены?
стабильность
- быть лидером или ведомым?
лидер

запись создана: 12.07.2010 в 13:46

@темы: Аниме-рейтинг

---

День первый. Никому, никогда

[Rain_Dragon]

Название: Никому, никогда.
Автор:  ot ada do raya
Пейринг:Канаме/Зеро
Картинка: cs4106.vkontakte.ru/u3053211/95051463/x_4165c9e...
Жанр:AU, слеш, яой, агнст
Рейтинг: G
Дисклаймер: (с) Хино Мацури

Никому, никогда

За окном разгорается алое зарево. В точности такого же цвета, как и Его глаза во время жажды. Но вот рассветы я ненавижу. А вот багровыми глазами этого вампира можно любоваться вечность. И не будет жаль.
- Я тебя никогда не забуду. Веришь? - тихо произношу я куда-то в пустоту.
- А что изменится от моей веры? - получается как-то обречённо. Твой голос словно разбивается о воздух, стены комнаты, стекло окон. Ты веришь.
- Я тебя никому не отдам. Никому. Никогда.
Мы связаны по рукам и ногам.Но не Узами. Точнее, Узами, но не крови. И уже давно, очень давно...
А ларчик просто открывался, да, Зеро? Только вот открыв его, мы поняли, что открыли ящик Пандоры. Выпустили все возможные грехи, оставив надежду где-то на самом дне.
- Не держи. Отпусти. Всё равно так уже больше не будет, - ты дёргаешься, пытаешься встать, уйти отсюда. Это бесполезно. Куда бы ты не уходил, это всё равно будет крепко связывать нас с тобой.
Сейчас мы сидим прямо на полу, спина к спине. Моя ладонь лежит поверх твоей. Я осторожно сжимаю твою руку, а ты немного сжимаешь мою в ответ.
- Ну и что? - вопрос, о который разбиваются все доказательства.

@настроение: Комментируем!

@темы: Kaname Kuran, Zero Kiryuu, Конкурс, Фанфикшн, G