Любовь в крови.

[VampireKnight]

Название: Любовь в крови. Глава 2.
Автор: AKIMARU HAYATO
Бета: Нет
Пейринг: Куран Канаме/Кирю Зеро
Рейтинг: R (общий)
Жанр: Ангст
Размер: Макси
Состояние: В процессе
Дисклеймер: Герои принадлежат не мне и никакой выгоды от их использования я не извлекаю. Моя только больная фантазия.
Предупреждение: ООС, AU. И да простят меня единомышленники за эту главу.
Размещение: Ну, если это понадобится кому-нибудь, то спросите у меня разрешение

Глава 1

Глава 2

«До сих пор не могу поверить, что все произошло именно так, что это не сон и не плод больного воображения. Ты и впрямь с самого начала продумал и мое безумие и мою любовь, и убийство Юки. А все для того, чтобы получить то, что ты хотел – меня».
Прошло полгода с того момента, как ты пришел за мной в подземелье, дал выпить своей крови и освободил. Освободил, чтобы пленить самому. Я не знаю, как у тебя хватило терпения на то, чтобы вытащить меня из той тьмы, в которую я погрузился после произошедшего, но ты сделал это. Сейчас я больше похож на того Кирю Зеро, которым был раньше. Похож, но все же другой.
Я научился жить с мучающим чувством вины, примирился со своей сущностью и теперь смотрел на все происходящее с абсолютным равнодушием, как сторонний наблюдатель. Наверное, именно от тебя я перенял это отношение к жизни, «заразился» твоим хладнокровием и невозмутимостью. Я научился жить как вампир. Правда, я не убивал людей, потому что была велика вероятность того, что если я выпью человеческой крови, то превращусь в чудовище. Поэтому единственная кровь, которая мне доступна – твоя. Ты по-прежнему даешь мне ее, но я больше не испытываю того наслаждения, которое было когда я в первый раз почувствовал твой вкус на своих губах.
Любовь моя к тебе никуда не делась, она живет внутри меня, но теперь она будто потеряла свои краски и не играет никакой роли в моем существовании. Ты же, в свою очередь, несмотря на то, что сделал, чтобы заполучить меня в свое распоряжение, несмотря на то, что бросил Академию, никому ничего не сказав, и увез меня в свой дом в горах и не отпускаешь никуда, до сих пор так ничего и не сделал, не попытался сблизиться, да мы даже и не разговариваем практически. Меня все чаще посещают мысли о том, что я ошибся, что тебе просто приятно было сломать меня, отобрать все, а потом держать при себе как ручного зверька. Но, если бы это было так, то тогда бы ты был жестоким, но по отношению ко мне ты всегда холодно сдержан и лишь иногда я ловлю на себе взгляд полный какой-то непонятной мне грусти.
Ты практически все дни проводишь вне дома, занимаясь какими-то делами, о которых ты никогда ничего не говорил. А я не могу никуда выйти, кроме как в лес, которым окружен дом. Но, если бы я и хотел уйти отсюда, то пойти мне все равно некуда. Но это, если бы я хотел, а я не хочу, не вижу смысла.
Сейчас я сижу в гостиной и смотрю на огонь в камине, думая… Да ни о чем, в принципе не думаю, просто сижу и смотрю на огонь, на то как маленькие искорки вылетают из пламени и, прожив совсем недолгую жизнь, гаснут. Ты опять куда-то ушел. Возможно на «охоту» или еще куда, ты не рассказываешь, а я не спрашиваю. За окном дождь, но это тоже ничего не значит.
Слышу, как хлопнула входная дверь – ты вернулся.
- Как прошел день, Зеро? – тихий и спокойный вопрос.
Зачем спрашивать, как прошел день? Ведь ты же прекрасно знаешь, что каждый день не приносит мне ничего нового. Поэтому, я не отвечаю на твой вопрос, лишь коротко окидываю тебя взглядом и снова отворачиваюсь к огню. Ты весь промок – темные пряди волос прилипли к лицу, а промокшие черная рубашка и светлые брюки хорошо очерчивают прекрасную фигуру. Широкие плечи, узкая талия, сильные руки, стройные длинные ноги. Я отмечаю все это, как и всегда. Все-таки, меня тянет к тебе, но я ничего не буду предпринимать.
- Послушай, Зеро, - ты садишься передо мной на корточки. Я на миг смотрю на тебя, а потом вновь перевожу взгляд к камину.
- Зеро! – ты взял меня за подбородок, заставляя смотреть тебе в глаза. Déjà vu.
Тогда, в подвале, ты точно так же сидел передо мной и крепко сжимал пальцы на моем лице.
- Зеро, так больше продолжаться не может, - говоришь ты уже спокойней, но в твоем голосе я все равно улавливаю злость вкупе с угрозой. – Ты сам на себя не похож. Целыми днями сидишь и смотришь на огонь или гуляешь по лесу, ни о чем не спрашиваешь, ни на что не реагируешь. Ты – тень самого себя. Копия.
- Чего ты хочешь от меня, Куран-семпай? – я и правда не понимаю, чего он ждет от меня. Если чья я копия, то только его самого.
- Юки жива.
Ну и… Что?! Юки жива?! Этого не может быть! Что ты несешь, Куран?! Ты же сам сказал мне тогда, что я убил ее!
- Юки жива, Зеро. Тогда она не умерла, я солгал. Так что, можешь вернуться в Академию. Ты же прекрасно знаешь, что тебе там никто ничего не сделал бы, даже если бы Юки и впрямь умерла. Кросс обожает тебя до беспамятства,- с ироничной усмешкой на губах ты произносишь все это, по-прежнему держа меня за подбородок, сдавливая до боли.
- Зачем ты солгал? – единственный вопрос, который меня сейчас волнует.
- Я хотел заполучить тебя в свое распоряжение.
- Но ведь ты знал о моих чувствах к тебе! Мог бы просто…
- Что просто? Позвать тебя с собой? И ты бы пошел? – ты не дал мне договорить.
- Но… - я изо всех сил пытаюсь сдержать внезапно нахлынувшую ярость. Сейчас я хочу понять тебя, Куран Канаме и потому сдерживаю эмоции, которые не испытывал так давно.
- Если бы я сказал тебе правду, - ты отпускаешь мой подбородок и встаешь. Смотришь на меня сверху вниз, и в твоем взгляде я вижу лишь насмешку и презрение, - то была велика вероятность того, что ты останешься с Юки, дабы заботиться о ней, а мне надо было, чтобы ты принадлежал лишь мне. Чтобы продолжал жить, разрываюсь между ненавистью и любовью ко мне, ненавистью к себе и ко всему миру. Но сейчас ты стал апатичнее, чем Сенри. Я долго терпел, ждал, что вернется тот Зеро – ненавидящий, страдающий, принципиальный, циничный, жестокий, но… - разводишь руками, показывая, что я не оправдал твоих ожиданий.
Черт возьми, что ты такое говоришь, Куран?! Твоя ухмылка… твой тон голоса… твоя ложь… Это невозможно вынести!
Вскакиваю и хватаю тебя за шею, как можно сильнее сжимая пальцы, надеясь причинить боль, хотя бы физическую. А ты даже и не шелохнулся, как будто сделан из камня и боль тебе неведома.
- Теперь ты хочешь убить меня, Кирю-кун? – спокойно, не прикладывая видимых усилий, ты отдираешь мои руки от себя и крепко сжимаешь запястья. – Вот теперь ты хоть немного похож на себя прежнего, Кирю-кун.
Это «Кирю-кун» режет слух, я привык за полгода, что ты всегда обращаешься ко мне по имени.
Как же я ненавижу тебя, Куран Канаме!

Молодой светловолосый человек стоял около окна, всматриваясь в непроглядный мрак ночи, царившей за окном. По его лицу можно было легко заметить, что он о чем-то напряженно размышляет – брови сошлись на переносице, губы сжаты в тонкую полоску.
«Он сказал мне, что дает день на то, чтобы я собрал вещи и ушел, вернулся в Академию. Почему же я этого до сих пор не сделал?».
Зеро думал о последней фразе, брошенной Кураном, после того как тот сообщил о том, что Юки жива, а потом просто ушел из дома. Юноша уже было бросился собирать вещи, но, кидая очередную рубашку в сумку, внезапно остановился. Его задело то, что Куран лгал ему, задели его слова, произнесенные с презрением, он ненавидел вампира за это, но все-таки что-то не давало ему покоя – чувство, будто упустил что-то важное. К Зеро вернулась его способность чувствовать. Ненависть, обида, боль, радость – все эти эмоции переполняли юношу, и он не знал, как дать им выход.
Хотя Канаме и объяснил ему, почему он так поступил, но юноша не удовлетворился подобным ответом. Он просто не мог поверить, что если Куран испытывал к нему какие-либо чувства, то сейчас они взяли и исчезли. Поэтому Кирю никуда не ушел – хотел окончательно все прояснить. И хоть Куран и сказал, что дает только день на сборы, но прошло уже трое суток, а он все еще не приходил.
« И где тебя черти носят? Если рассуждать логически, то ты уже должен был вернуться. Я убью тебя, Куран. Не позволю насмехаться надо мной, не позволю делать из себя игрушку. Значит, сначала ты заставил меня пройти через все это, потом со спокойным видом сообщил, что лгал, что я тебя разочаровал, а затем просто сказал убираться. Я не позволю так обращаться со мной. Я ошибался – у тебя никогда не было никаких чувств ко мне, ты просто развлекался, я был для тебя как экзотическое животное. Еще бы, ведь я единственный, кто осмеливался бросать тебе вызов, и тебе было ново и интересно подобное отношение, вот поэтому ты так и стремился меня заполучить, делая все, чтобы я стал еще сильнее ненавидеть и одновременно любить тебя, чтобы я мучался. А когда я не оправдал ожиданий, ты просто решил меня выбросить, как сломавшуюся вещь. Ты мне все объяснишь, чертов избалованный аристократ. А потом я придушу тебя».
До слуха Зеро донесся звук захлопнувшейся двери.
- Кирю-кун, ты все еще здесь? – полунасмешливо спросил вампир, входя в гостиную. Зеро повернулся к Курану, пытаясь разглядеть выражение его лица, но в неверном свете единственной горевшей в комнате лампы ему этого сделать не удалось.
- Может ты все-таки ответишь, - произнес аристократ. – Помнится, я говорил, что у тебя есть день на то, чтобы вернуться в Академию. И, если я не ошибаюсь, то с того момента, как я сказал тебе это, прошло уже три дня.
Куран стоял, прислонившись к дверному косяку и в тусклом свете можно было разглядеть лишь только очертания стройной фигуры вампира, да блики на его темных волосах. Зеро словно окаменел, почему-то он не мог сказать ни слова. Он много раз прокручивал в голове то, что он скажет Канаме, выскажет все, что думает о чистокровном, но сейчас он как-то внезапно растерялся. В горле пересохло, язык прилип к нёбу и Кирю мог только открывать и закрывать рот, как выброшенная на берег рыба, не в силах произнести ни слова.
- Так какого черта ты все еще здесь, Зеро? – в голосе Канаме уже слышалась плохо сдерживаемая злость. И эта злость будто послужила толчком для того, чтобы Зеро начал действовать.
По-прежнему не произнося ни слова, юноша быстро приблизился к вампиру, застывшему, как каменное изваяние, в расслабленной позе, и Зеро смог разглядеть выражение лица Курана – одна бровь насмешливо приподнята, губы искривлены в презрительной, и вместе с тем злой, усмешке. Юноша почувствовал, как растерянность уступает место ярости, поднимавшейся из глубины души – ему хотелось со всей силы ударить по лицу Курана, чтобы навсегда стереть с его лица это снисходительное выражение. Но, неожиданно для самого себя, повинуясь какому-то внезапному порыву, вместо того, чтобы ударить, Зеро схватил вампира за воротник, притянул к себе и впился ему в губы жестким поцелуем. Канаме какое-то время стоял не отталкивая, но и никак не отвечая на поцелуй, а затем, резко схватив Зеро за запястья, убрал от себя его руки и оттолкнул. Юноша, не ожидавший такой силы, не удержался на ногах и упал, ударившись головой - в глазах потемнело, в ушах стоял какой-то звон, а к горлу подкатила тошнота. Некоторое время юноша лежал, не двигаясь, в ожидании того, когда пройдут эти неприятные ощущения, вызванные падением, и когда тошнота отступила, а в ушах перестало звенеть, он хотел подняться, но не смог этого сделать - Канаме сел на его ноги, придавив к полу всем своим весом. Зеро поднял руки, пытаясь столкнуть с себя вампира, но тут же они были пойманы стальной хваткой цепких пальцев аристократа.
- Так вот чего ты хотел, Зеро, - шепотом сказал Канаме, заводя руки юноши за голову и держа их уже одной рукой, второй он взял юношу за подбородок. Зеро замер, перестав вырываться, с ужасом наблюдая как глаза вампира становятся бардово-красными.
- Что ты делаешь? – голос сел и вопрос вышел еле слышным. – Куран, что ты…
Вампир не дал ему договорить, воспользовавшись замешательством лежащего под ним юноши и, наклонившись, грубо поцеловал его. Зеро снова начал вырываться, но аристократ был сильнее.
«Вот она - сила чистокровного», - как-то отстраненно подумал юноша, а затем все мысли вылетели у него из головы.
Зеро потерялся в ощущениях. Губы Канаме, его руки, разорвавшие рубашку и начавшие ласково гладить его грудь. Когда вампир склонился к его шее и юноша почувствовал, как в нее входят клыки, то в его голове будто взорвались тысячи разноцветных осколков – это был непривычно и приятно, казалось, будто в этот момент не существует ничего, кроме бьющегося сердца рядом. Канаме оторвался от шеи Зеро и тут же зализал место укуса. Дальнейшее юноша плохо понимал, казалось, будто он вдруг лишился рассудка. После он помнил только боль, перешедшую внезапно в острое наслаждение, помнил то, как сильно его сжимал Канаме в объятьях, то, с какой страстью и готовностью он сам открывался навстречу умелым рукам, как тянулся к губам, вовлекая аристократа в поцелуй. Зеро помнил красные глаза напротив и то, как он тонул в них, они превратились для него в центр мира, и не было вокруг никого и ничего. В этот момент юноша осознал, как же все-таки сильно он любит вампира, несмотря ни на что и он ясно понял, что его чувства взаимны. Несмотря на противоречащее этому поведение, Куран любил его. Зеро хотел, чтобы это никогда не кончалось, чтобы это удовольствие не прекращалось никогда, чтобы он мог вечно смотреть в эти красные глаза, ощущать жар, исходящий от тела вампира, его руки, обнимающие за талию, слышать сердце, стучащее в такт с сердцем юноши. Зеро не хотел, чтобы это чувство опьянения, чувство восторга, заполненности и безграничной любви, исчезло.
«Я люблю тебя, Куран».

Наутро, проснувшись, молодой аристократ окинул взглядом пустое место на кровати рядом с собой. Приподнявшись на локтях, он бегло осмотрел комнату и отметил, что чемодана с вещами Зеро не было на месте. Юноша ушел.
Губы Канаме тронула легкая ласковая полуулыбка:
- Ты вернешься, Зеро. Ты не можешь без меня и сам прекрасно это знаешь. Я подожду, неважно сколько. Ведь у нас впереди вечность.