Название: «Нью-Йорк»Автор: _breakawayПейринг: Такамия Кайто, Ханабуса Айдо и мимо проходящие
Тема: Война
Жанр: romance, angst и размышления
Рейтинг: PG-13
Предупреждения: ООС, АУ (касательно последних глав манги), ПОСТ-Лондон
Дисклаймер: (с) Хино МацуриОт автора: 1) написала то, что хотела (:
2) Спасибо
Rain_Dragon за то, что вовремя напомнила про работу
Нью-Йорк– Война? Да что вы говорите! Какой ужас, право. Это ведь, когда люди погибают, - молодая мисс Тейлор прижимает к губам ладошку, обтянутую белой, покрытой узорами, сеткой.
– О, мисс, вы правы. Это на самом деле ужасно. Столько крови, вы не представляете. Там теперь каждый ребенок стрелять умеет. – Стряхивая с сигары пепел в глубокую позолоченную пепельницу, замечает мистер Эдельштейн, пожилой джентльмен, на чьем лице время безжалостно оставило множество глубоких линий.
– А что насчет Двойственного союза? Вы слышали о нем? – Вскидывается мадам Рашель, оставляя блюдце с маленькой фарфоровой чашкой на низкий дубовый столик подле нее. – Впервые, за всю историю мира (а уж я, поверьте, господа, с историей знакома хорошо: столько лет ее преподаю) вампиры объединились с людьми.
– И воюют они, если газеты не лгут, и я правильно все понял, с вампирами и людьми. – В бледной усмешке на губах сэра Теодора надменности не меньше, чем в его взгляде.
– Говорят, скоро война придет и к нам, – скромно замечает мисс Тейлор. И тут же оживляется, задавая вопрос всем присутствующим, – на чьей стороне будете вы? Вот вы, сэр Теодор, и ваш друг… Абель? Кого бы поддержали вы? Мне интересно узнать. Очень. Люди и вампиры вместе – правильно ли это? По–моему, смешно.
Плечи сэра Теодора напрягаются. Сидящий рядом с ним Абель лучезарно улыбается, трогая сэра Теодора за локоть.
– Я отвечу? – Он просит разрешения говорить и, дожидаясь хмурого кивка, поднимается с дивана с бокалом вина в руке.
– Леди и джентльмены, – заинтересованные и колючие взгляды смешанного общество, гордо называющего себя американской элитой, обращаются к Абелю, который вдруг замолкает, прислушиваясь к набухающей тишине. – Дамы и господа. Мисс Тейлор задала мне и моему другу очень интересный вопрос. Думаю, каждый из нас задает его себе в последнее время.
На чьей стороне будете вы, когда война придет на материк, а она придет – в этом можно не сомневаться?
Война, как чума, расползлась по Европе и Азии. Мы с сэром Теодором как раз были в Лондоне, когда все только начиналось. Скажу вам честно: то, что пишут сегодня в ваших газетах – правда. Но правда очень мягкая. Правда, в которую вы не погружаетесь, балансируя на поверхности. Вы словно смотрите в море, смотрите на высокие темные волны во время шторма, находясь в обычной шлюпке, где–нибудь далеко от берега. Вам кажется, что вы в безопасности, потому что вы в шлюпке. Но вы можете умереть, когда этого захочет море, потому что вы в шлюпке.
Шторм начался, берег далеко, и никто, никто кроме вас самих и бога не спасет вас. Понимаете?
Но вы себя не спасете. Ведь как вы это сделаете? Броситесь в море и попытаетесь доплыть до берега? Смешно, не правда ли? Что из этого выйдет?
У вас есть один выход: отдаться стихии. Вверить свою жизнь в несуществующие руки, для которых вы не более чем микроб.
В любом случае, ваша игра со смертью всегда закончится смертью.
А что же бог?
Дело в том, что бога нет, друзья мои.
Есть армия. Своя и вражеская – они и есть то море, по которому носит вашу шлюпку. И те люди, которые сражаются и умирают – они боги. Маленькие боги, в чьих руках ваши жизни. И пока вы тут раскуриваете сигары, пьете чай и говорите о прекрасном, умирают сотнями люди. Растет число вампиров, и я уже молчу про мировой кризис, ценах на нефть и том времени, которое потребуется на восстановление прежнего порядка после окончания войны, если…
Если война кончится. И будет, чему кончатся.
Кажется, вы тут плохо понимаете само слово «война». Вампиры, люди, стороны… О чем вы? Когда охотник засыпает рядом с вампиром, оберегая его сон – вы только вдумайтесь, ведь наверняка среди вас есть аристократия! – о каких сторонах может идти речь?
Вам интересно, мисс Тейлор, кого бы поддержал я? И как я отношусь к союзу людей и вампиров?
Вы правильно заметили ранее, мадам Рашель, что вампиры объединились с людьми. Но не впервые это происходит. Хотя, сейчас не об этом.
Как я к этому отношусь?
Я бы с удовольствием не рождался в это время, чтобы мне не пришлось выбирать, но мой выбор был сделан за меня.
И я рад, что мне удалось осознать, как это важно для меня – оказаться там, где я должен быть.
Пока живы мои друзья, мои близкие – я буду сражаться за них, за себя и за свой дом.
Выбираться не приходится. И лучше смерть во время битвы, на поле боя, чем постепенное вымирание – так было с динозаврами. Но между нами и динозаврами есть одно различие: мы умеем думать. А это может спасти нас от вымирания. Не только людей, но и вампиров.
А сейчас, господа, простите, нам с сэром Теодором пора в гостиницу, собирать вещи, ведь наш самолет уже вечером, а война не ждет.
– Как? Вы собираетесь в Европу? – Кажется, мисс Тейлор искренне удивляется, и на ее милом кукольном личике испуг смешивается с восхищением.
– Я собираюсь на войну, моя леди, – Абель целует протянутую ему ладошку в кружевной сетке. – Пока война не собралась ко мне.
В его светлых волосах теплое золото плавно перетекает в серебряные нити, и мисс Тейлор прижимает к груди только что поцелованную им руку, смаргивая нахлынувшую на нее тоску за Абеля и за его друга, сэра Теодора. Ведь они так красивы, так молоды и сильны (о, она чувствует, какая сила исходит от них двоих: она всегда умела чувствовать мужскую силу!), а сверху распорядились положить их жизни на поле боя.
Дамы в гостиной шуршат юбками, стараясь подойди поближе к Абелю и сэру Теодору, чтобы пожелать им удачи и одарить грустной, но полной надежды улыбкой на удачу. Господа же собираются, обсуждают что–то в полголоса. Воздух вновь наполняется дымом сигар и пеплом ожидания. Ведь если в этой комнате решат, что в войну стоит вмешаться, армия Соединенных штатов присоединится к Двойственному союзу Гильдии охотников и вампиров, чтобы сохранить свои земли, власть и… Не население, а расы.
– Куда вы направляетесь? – мистер Эдельштейн держит в руках тонкий черный планшет с надкусанным яблоком позади экрана, пока Абель принимает у служанки в накрахмаленном белом переднике свой плащ.
– В Гильдию.
– Передайте Кирию, что Соединенные Штаты согласны открыть второй фронт.
Абель улыбается, и сэр Теодор вздыхает: его другу не удалось загасить радостный огонь, зажегшийся в ярких глазах цвета лазури.
Возможно, Абель не пытался скрыть свою радость.
– И, «Абель», (смотрю, вас все теперь так зовут)…
– Это мое новое имя, Генри. Многие из нас потеряли свое прошлое – не при всех будет сказано. Я же отказался от своего почти добровольно.
– Я знаю, в каком незавидном положении находятся сейчас европейский аристократы. И как не повезло до начала войны вам лично. Примите мои соболезнования, пусть и прошло немало времени, но я знал вашего отца, он был очень хорошим… нечеловеком.
– Спасибо, – радость в глазах Абеля блекнет, и сэр Теодор поспешно прощается с мистером Эдельштейном, выдавливая из себя слова благодарности.
– Прости, я задумался. Мне нравится такая погода. Что ты говорил?
Сэр Теодор засовывает руки в карманы пальто, игнорируя подогнанную к парадному входу в поместье их машину. Абель все равно не сядет сейчас в салон. Старик Генри, этот джентльмен, под чью дудку пляшет американское правительство, разрешил Абелю осмотреть сад своего дома еще пару дней назад, и Абель откладывал осмотр до последнего дня своего пребывания в Соединенных Штатах, пока погода совсем не испортилась, полностью соответствуя его настроению.
– Я знаю, как тебе не нравится это «сэр». И как ты не любишь имя «Теодор». Но почему ты сказал Зеро, что хочешь именно так зваться в новых документах? Почему Теодор, Кайто?
Я не хочу звать тебя сэром. Какой ты для меня «сэр»?
– Ты и не зовешь меня «сэром». Но я привык к тому, что ты Абель.
– Ты для меня все еще Кайто.
Абель замолкает. Под его ногами холодный осенний ветер переносит влажные листья, и Абель старается не наступать на них, ведь они и так уже мертвы.
– Новое имя тоже подходит тебе, но те, кто знают твое старое, не привыкнут… Может, старое – оно твое, целиком и полностью. – Абель качает головой. – Я так говорю об именах, словно они были нашими вещами, и мы с такой легкостью от них избавились…
Год назад я бы не поверил, если бы мне сказали. Я бы ни во что тогда не поверил. – Абель вскидывает голову к серому небу, низко нависающему над ними. – У меня теперь тучи всегда будут с Лондоном ассоциироваться. А помнишь те ограничители? – Он морщится, остановившись. – Они – единственное, что омрачает мои воспоминания о том времени, когда… – После секундной заминки Абель чувствует, как Кайто останавливается позади него. Он приваливается спиной к груди Кайто и закрывает глаза.
– Это все погода, – говорит Кайто. – Ты вовсе не размазня.
– Я знаю, – отвечает ему Ханабуса.