Единственный

[VampireKnight]

В первый раз в этом сообществе. Страшно выкладывать практически первый фанфик... Очень интересно узнать ваше мнение

Автор: Li Ka
Бета: К сожалению нету. Кстати, требуется бета!
Аниме: Vampire Knight
Название: Единственный
Пэйринг: Рука/Каин
Жанр: POV, Агнст
Размер: Мини
Статус: Закончен
Рейтинг: PG-13

Единственный…

You touch my hand,
As colours come alive
In your heart and in your mind.
I cross the borders of time
Leaving today behind
To be with you again.*

Я всегда восхищалась им. По-королевски неприступный, непроницаемо холодный, но безумно желанный… С самого рождения мне привили любовь и уважение к чистокровным. А конкретно к нему – Канаме Курану. Самого главного вампира всегда ставили нам в пример. Мама даже хотела, чтобы я стала его женой. Я тоже когда-то в это верила: старалась быть лучшей, всячески показывала свою любовь и преданность, даже вслед за ним перешла в Академию Кросс, стала принимать «пацифистские» кровяные таблетки. Но все усилия были тщетны, мечты остались мечтами, я ни на йоту не приблизилась к так страстно желаемой цели.
Я всегда завидовала Ханабусе. Именно с ним, с ним с первым стал общаться любимый мною человек. Именно Айдо всегда оказывался в курсе некоторых тайн Канаме Курана. Он, а не я. Его восторженность нашим главой казалась мне глупостью, чем-то надуманным, в то время как свои чувства я считала сильнейшими на свете и верила, что настанет тот день, когда они станут взаимными.

Наступил миг счастья – я стала учиться в Академии Кросс. Но восторг был вызван отнюдь не возможностью получить образование в одной из лучших школ страны, а возможностью быть рядом с ним, каждый день видеть его, завоевывать его внимание… И я продолжала верить в то, что смогу стать парой Канаме-саме. Несбыточное желание стало целью жизни.
О, как я была счастлива, когда чистокровный пригласил меня к себе и попросил дать моей крови! За спиной выросли крылья, как только его руки прикоснулись к моим плечам… Земля перевернулась, исчезла гравитация – его клыки осторожно впились в шею. Я боялась даже вдохнуть, чтобы не спугнуть этот сладкий сон. Эйфорию вызывало и то, как жадно он глотал мою кровь. Жаль миг был так краток. Мгновенье, когда я чувствовала себя нужной ему. Сердце замирало, стремясь увидеть во взгляде любовь. И ведь я убедила себя, что он была. Лучше бы я знала обо всем уже тогда и не обманывалась бы напрасно. Даже прикасаясь тонкими губыми к моей нежной коже Канаме-сама думал о ней, о девочке спящей в соседней комнате.
Я мечтала оказаться на ее месте. На месте той, кто так дорог Канаме. На месте Кросс Юки. Лучше б я знала о них сразу, и не было бы так больно. Только в этой истории слишком много «бы»…
Тот укус окончательно лишил меня и без того хрупкого счастья сна, и не в силах переключиться ни на что другое я грезила лишь о Куране Канаме. Днем, когда все «ночное» общество погружалось в царство Морфея, я, пряча нежные глаза от слепящего солнца, шла в комнату главы общежития, садилась на пол перед его кроватью и наблюдала, как он спит. Как мило вздрагивали его ресницы, как сквозь сон он что-то бормотал. Даже от этого я была счастлива. Я представляла себя рядом с ним, стыдилась того, о чем думала, и все-таки хотела делить с ним кровать… Это в пять лет я мечтала слепить с ним общий куличик, в восемнадцать песочницы уже стало мало. Я приходила всегда в одно и то же время, как по графику, и уходила, одними губами произнося: «Я люблю тебя». ТЕБЯ. В мыслях я уже осмеливалась его так называть. Но однажды меня увидели в комнате Канаме-самы…
- Рука?
Я, вспыхнув, вскочила на ноги и увидела в дверях Акацки Каина. Стыд, ужас, страх… Я выбежала из комнаты и заперлась у себя. Лицо горело, сердце бешено стучало. Как будто застали за чем-то неприличным. Но я заставила себя успокоиться и на занятия вышла как обычно, надев маску хладнокровия. Но смотреть в глаза Каину я не могла. Как будто я его предала… А он на меня и не смотрел. Но нужен мне был только один Куран... За воротами сдержать толпу наших фанаток пыталась неуклюжая староста Кросс Юки. И как всегда только ей одной Канаме-сама подарил немного грустную улыбку, а она даже отреагировать нормально не смогла… Да, я ей завидовала. И от ревности одарила навязчивого парня в очках из Дневного класса рассерженным взглядом.

Никто не поверит, если я скажу, что очень импульсивная. Яркого выражения чувств мной никто никогда не видел. Я сдерживала себя, стремясь быть похожей на любимого чистокровного. Но когда дело касалось неуважительного отношения к нему, я становилась похожа на разъяренную львицу. Глупая. Можно подумать, он сам не смог бы за себя постоять… Я чуть не набросилась на Асато Ичиджоу, дедушку Такумы, когда он попытался укусить Канаме. Вместе с Ханабусой я кинулась защищать любимого, за что Айдо получил сильную пощечину, а я осталась без наказания. И даже в этом я умудрилась увидеть благосклонность Канаме-самы. И только потом поняла, что ни один настоящий мужчина никогда не поднимет руку на женщину.
На дне рождении Сары, я еле сдерживалась, чтобы не выскочить перед нашим лидером, когда все присутствующие стали представлять ему своих дочерей. Я думала, что только одна я достойна Канаме, что он не имеет права быть с кем-либо другим, не со мной. Глупая. Только горячие ладони Каина удержали меня от импульсивного поступка. Когда мы танцевали, я смотрела только на Курана, кроме него не волновало ничего вокруг. Это задевало Акацки, и тогда он произнес:
- Кросс Юки находится здесь.
Меня как будто окатило холодной водой, в душе стало плохо. Но внешне я сохранила равнодушие. Однако старого друга обмануть или оставить в неведении очень трудно, и Каин поспешил извиниться:
- Прости, - произнес он и, взяв бокал вина, отошел куда-то.
И только тогда я стала задумываться, друг ли для меня Акацки? Тогда я решила, что друг. И продолжила причинять ему боль своим слепым восхищением Кураном.

А потом выяснилось, что та девочка, которую так бережно охранял и о которой заботился глава вампиров, его сестра. Весь «ночной» мир был шокирован этим известием. Принцесса, о которой никто не знал. Вместе с этим известием нам пришлось узнать и о возвращении дяди Канаме-самы Ридо…
Вот тогда я окончательно уверилась в том, что никогда не стану близка Канаме. И в первую очередь разочаровалась в себе, в своих глупых и наивных мечтах, в том, что я бездумно верила в то, что напридумывала… Нет, я не плакала, я как будто впала в оцепенение и прокручивала в голове эпизоды жизни, подставляя правду. Как я могла так думать? Думать, что, действительно, дорога Канаме-саме, что значу для него что-либо. Обманывалась, улетала в мечтах в заоблачные дали… А потом больно упала на землю… Но слез не было, и от этого становилось еще хуже, часть меня заранее знала о том, что все так и будет.
В комнате не было света, шторы были плотно задернуты, дверь закрыта на замок. Я лежала и обвиняла себя в бездействии, ведь, наверное, нужна была моя помощь. Но сил подняться не было.
Непонятным образом слегка приоткрылась дверь, и в комнату зашел Каин, освещая темную комнату пламенем ладони. Я отвернулась, слезы не вовремя подступили к горлу. Я поняла, что могу потерять единственного друга. Однако повернуться не решилась и тихо произнесла:
- Все хорошо, Акацки. Я просто устала.
Он подошел ближе, я почувствовала жар огня, и сел рядом, пряча в ладони силу. Снова стало темно, а я не смогла сдержать слезы, почему-то только рядом с ним почувствовав себя такой беззащитной и несчастной.
- Нет, не хорошо. Я чувствую, - парень положил руки мне на плечи, и я уснула, забыв обо всем.
А когда проснулась, во мне появилось чувство легкости, свободы. Я уже не думала о Куране, мысли были заняты другим. Я решила начать новую жизнь, жизнь без глупой и бессмысленной увлеченности чистокровным.
И как обычно, как только открылись ворота Лунного общежития, девчонки фанатки радостно заверещали, готовые от малейшего взгляда своего «Идола» (не обязательно Ханабусы) упасть в обморок. И в этих девчонках я узнала себя. Это их поведение напомнило то, как я сама себя вела. Мне стало смешно, и я не стала себя сдерживать и громко расхохоталась. Я заливисто смеялась не в силах остановить свою радостную истерику. Все, включая Дневной класс, умолкли и недоуменно на меня смотрели. И от этого тоже было весело. Никто никогда не видел меня так открыто смеющейся. Понял мое состояние только Каин, и улыбнулся в поддержку.
- Рука, все хорошо? – соизволил осведомиться о моем состоянии Канаме-сама.
- Да, Канаме-сама, все хорошо как никогда. Я свободна, - обернулась и подмигнула покрасневшему и казавшемуся мне когда-то навязчивым парню в очках.
Я поняла, что зря зацикливалась на одном, тратя силы и время на никогда не сбыточную мечту, которой теперь даже и добиваться не хотелось. Я поняла, что любви не было, было лишь самовнушение, сильная увлеченность. Я готовила себя к трудностям, пусть теперь Кросс Юки… нет – Куран Юки-сама преодолевает их. Я буду свободна, я хочу почувствовать себя красивой и желанной. Почувствовать не слепой тенью слепой любви, а нужной и преданной женщиной.

А в Академии была в разгаре битва между нами вампирами-аристократами и прислужниками Ридо, желавшего отомстить племяннику, и псами Гильдии Охотников, которые по непонятной причине примкнули к этому чистокровному. Если бы я находилась под влиянием прежних ненастоящих и выдуманных чувств, то вряд ли стала бы помогать и охранять принцессу Юки. Но я отпустила «любовь», и всеми силами старалась помочь в освобождении школы.
Куран Ридо в своих методах достижения целей был жесток и омерзителен. Чего стоит только одна кровавая оргия, которую он устроил в Лунном общежитии, пока мы были заняты истреблением вампиров класса Е. Это было чудовищно… Даже вспоминать противно.
Эту битву мы выиграли. Выиграли все вместе, объединившись. И победили во многом благодаря Юки-саме и Кирию Зеро. Постепенно моя неприязнь к последнему тоже стала утихать. Раньше я не могла с ним рядом находиться, считая его ниже себя, не признавая его как обращенного вампира. А тогда именно благодаря ему и нашей принцессе мы были освобождены из противных объятий «недовампиров». Не хочу вспоминать…
Ридо был повержен, а его «армия» не хотела признавать поражение и продолжала нападать на Академию, и вскоре волна голодной агрессии захлестнула практически всю страну. В который раз разгоралось противостояние между вампирами и охотниками. Правда теперь силы смешались и, уже нельзя было четко разделить, кто «наш», а кто «враг».

Мне всегда было проще переключиться с важной проблемы на что-то менее существенное, занимаясь «человеческими» делами. Я люблю готовить, но в то время я скрывала эту свою «людскую» слабость. Я считала, как и все светские вампиры, что домашними делами должна заниматься прислуга, высшее общество не должно «пачкать» руки об обыденность. Но, тем не менее, я умела и любила готовить.
В тот вечер безумно уставшая после дневного дежурства на территории школы (это стало обязательным для каждого ученика Ночного Класса в опасное время) я попросила горничную уступить мне кухню. Одетая в розовый пушистый домашний костюмчик и меховые тапочки, я кулинарила, думая о будущем и не замечая ничего вокруг. Сзади раздалось глухое покашливание, и я вздрогнула, уронив от неожиданности крышку кастрюли.
- Рука? – удивленно рассматривая мой наряд, спросил Акацки.
Я лишь улыбнулась, справляясь с почему-то нараставшим волнением. Всегда элегантная, одетая со вкусом, в пижамке я выглядела, по меньшей мере, нелепо. Но все комплексы исчезли вместе с привязанностью к чистокровному. Я продолжила готовить шоколадное пирожное и неожиданно для себя сказала Каину:
- Я хочу почувствовать себя человеком.
- Я понимаю тебя. Иногда мне кажется, что наша неуязвимость – тяжкое бремя. Я думаю о сотнях простых людей, вынужденных умирать и убивать в этой глупой войне. А мы так ничего и не делаем.
- Каин? – я не сразу поняла, к чему он это говорит.
Между нами только-только стали складываться теплые отношения, и я очень боялась разрушить новый мир. Я не была уверена в том, что зарождающиеся чувства станут любовью, но я дорожила Каином. Наверное, уже не совсем как другом. В тот момент защемило сердце от тревожного ожидания, интуиция подсказывала, что я могу его потерять.
- Каин, о чем ты?
- Рука, - он грустно улыбнулся. – Я так рад, что ты больше не называешь меня по фамилии… Знаешь, я тоже хочу почувствовать себя «человеком», хоть это и невозможно. Я хочу помочь прекратить эту бессмысленную войну. Я иду на «фронт». Рука, я пришел попрощаться.
Земля ушла из-под ног. Неужели я рождена для того, чтобы терять тех, кто мне по-настоящему дорог? Слезы навернулись на глаза, в последнее время мои ледяные чувства оттаивали, и я уже не пыталась их от всех скрыть. Все предметы смешались в розовое пятно, и я неосторожно порезалась острым ножом. И от чувствительного к восприятию запаха крови обоняния Каина это не укрылось. Ранка быстро затянулась, но сладкий и слегка пьянящий аромат остался висеть в воздухе. Так же повисло напряженное молчание. Я смахнула слезы с щек и попыталась успокоиться. Я молчала, потому что не хотела, чтобы он видел мои слезы, ведь я и так причинила ему столько боли. Я хотела, чтобы он знал, что я всегда буду поддерживать его. Почему молчал он, я не знаю. Пирожное практически подгорело – я забыла обо всем на свете. Обо всем – весь мир теперь был занят лишь Каином, которого я считала до того момента лишь другом. «И все-таки, он настоящий мужчина… Наверное, я люблю тебя, Каин», - подумала я, но сказать не осмелилась.
- Рука, я пришел попрощаться. Возможно. Мы больше не увидимся… - прервал молчание парень.
- Замолчи!
Я взяла его за руку и потянула за собой в мою комнату. Нам многое нужно было друг другу сказать. Сердце колотилось, стремясь выпрыгнуть из груди, холодные от волнения пальцы согревались в теплой ладони Каина. В спальне я подошла к окну, глядя полными слез глазами на алое в закатных лучах солнце, он прикрыл дверь.
- Каин, не уходи, прошу тебя!
- Я все решил. И тем более, что я для тебя только друг, - добавил он в сторону, но я услышала и на миг обрадовалась тому, что отношения у нас намного глубже, чем просто дружба или привязанность. – Рука, боюсь, мы больше не увидимся – охотники применяют новое оружие, способное уничтожить даже сильного вампира. Я хочу запомнить тебя…
- Каин…
Дыхание участилось, сердце ежесекундно сбивалось с ритма, но я решилась. Я зашла за ширму и слегка приспустила с плеч мягкий пуловер, откинув светлые пряди с шеи и плеч и закрыв в ожидании глаза. В голове вертелось одно его имя: «Каин». Укуса не последовало, я почувствовала на талии горячие руки аристократа.
- Рука, я не об этом, - обжигая плечи дыханием, прошептал он.
Широко распахнув глаза, я поняла, о чем он говорил. Стало страшно… Но кому как не ему, единственному я могла себя доверить? Слегка прикусив уголок губ, я повернулась к нему и робко улыбнулась…
Его поцелуи кружили голову, нежные руки заставляли чувствовать себя единственной на свете и самой любимой… Мир обрел новые, более яркие цвета, всю вселенную занимал лишь один единственный человек. И совсем не хотелось думать о том, что завтра он уйдет…
На улице давно стемнело, а для меня как будто не прошло и минуты. Комнату освещало только пламя на ладони Каина. Моего Каина. Я лежала у него на плече, он гладил меня по волосам, спутывая белые локоны в узелки. Было очень хорошо и спокойно, пока он снова не заговорил о будущем:
- Я хочу, чтобы ты знала. Если что-нибудь случится…
- Ты опять? – в глазах помутнело.
- Если что-нибудь случится, знай: я люблю тебя и любил всю жизнь.
- Каин… - слезы бежали по щекам, оставляя мокрые дорожки на шее и его груди. Больше он ничего не сказал, и, как мне показалось, задремал. А я не смогла сказать ему эти заветные слова. Побоялась, снова закрылась от всех.
В комнату постучали, но, не дождавшись ответа, вошли в комнату. Узкая полоса света из гостиной осветила фигуру вошедшего. Канаме Куран.
- Рука? Ты здесь?
- Канаме-сама, она спит, - негромко ответил Акацки.
- Хорошо, - мгновенно оценив ситуацию, задумчиво произнес глава общежития и вышел из комнаты. Я так и не узнала, для чего он приходил.
Каин поцеловал меня в щечку и, пожелав спокойной ночи, хотел уйти, но не пустила его. «Пожалуйста, не уходи. По крайней мере, сейчас». И он остался.

Как бы ни выглядело это странным, но всю ночь я проспала крепким и сладким сном. Никогда мне не было так хорошо просыпаться. Каин лежал, приподнявшись на локте, и рассматривал меня. Я смутилась, но вспомнила вчерашний вечер и ночь и потянулась к нему за поцелуем.
- Рука… Мне нужно уходить. Рука…
Еле оторвавшись от губ любимого, я прошептала ему на ушко:
- Я буду тебя ждать. Ты нужен мне…

Он ушел. Ушел, и не было никакой гарантии, что он вернется. Мир снова рушился, превращаясь в бесцветное месиво одинаковых дней, наполненных тоской и грустью. Было наплевать на все, все вокруг оживало только, когда я оставалась одна, и в памяти оживала та ночь, заставляя учащенно биться сердце и приливать кровь к лицу… Каин…
Рутина. День-ночь, день-ночь, ночь-день. Спасали редкие разговоры с Айдо и Риммой, но все было блеклым и тусклым.
Я редко спала, выматывая себя ожиданием, а если и удавалось погрузиться мир сновидений, то снился далеко не рай. Иной раз я боялась даже прикрыть глаза, сны пугали реалистичностью и трагичностью. Каин часто снился. Часто я видела, как он приезжает, как девочки кричат: «Вайлд-семпай** приехал!», я выбегаю к нему, бросаюсь в объятья, а он отрешенно смотрит на меня и говорит: «Соэн, я умираю. Во мне часть оружия против вампиров. Стальной осколок путешествует по крови, и, как только он достигнет сердца, я исчезну пылью… Я люблю тебя…» И он разбивается зеркальными осколками… В холодном поту я просыпаюсь и больше не могу уснуть. Иногда я кричу во сне. Оттого, что мне страшно, что некому меня защитить, потому что боюсь его потерять.
Я понимаю, что не одна так мучаюсь, но легче не становится. В один из вечеров, я снова в страхе проснулась, выкрикнув его имя. Сердце выпрыгивало из груди, от холода и еще чего-то трясло. Я, завернувшись в одеяло, вышла в гостиную и села у камина. Огонь немного помогал ощутить его присутствие, хотя грел не мягко, как руки Каина, а обжигающе и резко. Глядя на неровное пламя, я чувствую себя защищенной. Каин…
По лестнице спустилась такая же, как я, напуганная и сонная Юки.
- Соэн-семпай, ты тоже не спишь?
- Да. А вы, принцесса, почему не спите?
- В моей комнате холодно. Я еще не полностью контролирую свою силу, и, просыпаясь от страха, заставляя трескаться окна, - маленькая Куран присела рядом.
- Я так за него волнуюсь… - Юки-сама поежилась от холода.
Появилось желание спросить, за кого она волнуется: за старшего брата Канаме или же за Кирию-куна, но желание съязвить пропало также быстро, как и появилось. Все-таки мы равны, и обе волнуемся за тех, кто нам дорог.
- Юки-сама, не волнуйтесь, все будет хорошо, - а я не столько говорила это ей, сколько убеждала в этом саму себя.
Хрупкая бывшая староста навалилась на мое плечо и задремала. «Как котенок», - думала я, укрывая нашу чистокровную принцессу своим одеялом.
Открылась дверь, и взволнованный Ханабуса принес с собой порцию морозного и холодного воздуха, а я только сейчас заметила, что пришла зима. Я окончательно потеряла счет времени.
- Рука! Каин ранен!
Я кинулась к Айдо, нетерпеливо ожидая подробностей.
- Рука, неужели ты не почувствовала?
- Нет.
- Как?
- А ты откуда знаешь?
- Между нами есть связь, кровная связь. Когда вампир пьет кровь другого вампира, причем, не равнодушно утоляя жажду, а если есть глубокие чувства, то между ними образуется ниточка, связывающая их между собой. Неужели ты не почувствовала?
- Нет. – Я опустила голову. – Айдо, я пойду к себе. Позаботься о принцессе, в ее комнате вышибло окна.
Я вернулась к себе в комнату. Состояние души можно было выразить одним нелицеприятным эпитетом «паршиво» или «хреново».
Ах, ну, да, конечно… Как я не подумала об этом? Не подумала, не захотела подумать. ЭГОИСТКА… Каин…
А я ведь сама когда-то, желая, чтобы увидели мои чувства, предлагала выпить свою кровь Курану. Хотела, чтобы установилась эта связь. А теперь… Каин сделал робкий глоток моей крови, но ведь этого не достаточно – я-то ему не ответила. Эгоистка! Всегда думала только о себе, своих чувствах, а тот, самый важный в моей жизни человек, оставался без внимания. И пока его не было, я думала не о том, как ему там тяжело, а том, что я одна, что мне скучно и грустно. Эгоистка, лицемерка. Ведь так нельзя…
Я металась по комнате в отчаянии и понимании того, что ничем не могу помочь. Такую взъерошенную и невменяемую нашел меня Ханабуса.
- Рука, успокойся. Он не умер. Его слегка задело мечом…
Мечом?! Я во сне тоже видела, что именно мечом его ранили… Каин!
- Рука, все хорошо. Он скоро приедет. Подлатает раны и вернется.
Я остановилась и резко подлетела к вампиру:
- Айдо! Я сама к нему поеду! Пусти меня!!! - он держал меня, а я пыталась вырваться.
- Нет. Даже не думай. Я обещал! Я обещал заботиться и охранять тебя!
Я перестала «рыпаться» в дружеских объятьях Айдо и внимательно на него посмотрела.
- Спи, Рука. Он приедет завтра, - Ханабуса положил руки мне на голову, создавая «снотворное» поле, и я потерялась в безвременье сна.
И снова я проспала всю ночь, что так не свойственно вампирам. Я же уже перестала себя им чувствовать. Лучик солнца пробился-таки сквозь темно-фиолетовую ткань портьер и теперь играл в классики на лакированном полу спальни. Я не проснулась – я просто открыла глаза. Открыла глаза и поняла, что не одна – чувствовалось чужое, но такое знакомое дыхание, родное тепло согревало. И радостно, и страшно… А вдруг это не реально? И я все придумала, все лишь кажется и на самом деле ничего нет?
Я повернулась, боясь разрушить вернувшуюся сказку.
- Каин!
Он сидел у изголовья кровати, как будто и не было этих нескольких месяцев, и также разглядывал меня, и улыбался.
- Здравствуй, - родной глухой голос уверил меня, что все происходит на самом деле, и он действительно вернулся.
Сердце радостно защебетало внутри, дыхание сбилось, появилась робость. Я протянула руку, желая удостовериться в том, что он рядом. Он поймал мою руку и прижался к ней губами, а потом, улыбнувшись, сказал:
- Я думал мне, тогда приснилась та ночь
- Каин…
Мир снова обрел смысл, цвета, радостным фейерверком заставляя поверить в счастье.
И ведь я до сих пор верю…

* - Текст песни Within Temptation «Say my name». Перевод:

Дотронься до моей руки - эти цвета оживут
В твоем сердце и в твоей душе
Я пересекаю границы времени,
Оставляю сегодняшний день позади,
Чтобы снова быть с тобой

** - прозвище, которое дали девочки Дневного класса Каину Акацки, вслед за «Идолом» Айдо. Wild с английского «дикий»..