Автор: М.К.
Бетомуз: Arra Arragon
Герои: Канаме/Зеро, Ичиджо/Шики (Арра не уверен, возможно только тонкий намек)
Рейтинг: R
Направление: маиндфакинг
Жанр: АУ, мистика
Предупреждение 1: лень и моральные принципы не позволили автору и Бетомузу соответственно прочитать мангу.
Предупреждение 2: автору недавно сказали, что он не совсем вменяем, с чем он и поздравляет себя и читателей.
Ичиджо спешит. Он обещал вернуться к утру понедельника, а сам задержался до пятницы. Канаме, хотя и давно-давно осиливший науку ожидания, едва ли рад его промедлению.
Впечатления последних месяцев слились в большое мутное пятно: заброшенные деревушки, полуразрушенные дома, в которых приходилось пережидать наиболее мучительные дневные часы, жестяная кружка с разведенными кровяными таблетками и кладбища, кладбища, кладбища. Надгробные памятники. Венки. Роскошные семейные склепы. Статуя ангела с выколотыми глазами: «Возлюбленной супруге...» Сгнивший крест на чьей-то заброшенной могиле.
Его ещё долго будет мутить от любого упоминания погребальной тематики.
Он подозревает, что кто-то выследил его в последнем из посещенных городов, в том самом, где он позволил себе немного отдохнуть. Усталость, перешедшая в паранойю? Очень может быть. Но небольшой процент вероятности, остающийся после вычитания «может быть» из всей суммы вариантов, не позволяет Ичиджо вернуться в Академию обычным способом.
Хорошо, что сегодня полнолуние: бледное сырообразное светило придает вампирам силу и на пару ночей пробуждает спящие в остальное время латентные способности.
То, что делает сейчас Ичиджо, в книгах осторожно называют «уподоблением». Стать не пробегающей мимо кошкой, а её бледным подобием, немногим более материальным, чем тень. Кошка, ночная бабочка, приблудившаяся к окраине города лисица, снова бабочка, снова кошка. Энергия, сэкономленная при движении в чужом образе, не покрывает и половины того, что тратится при уподоблении, но ему нужно сбить след.
Небольшой город в часе езды от Академии. Тенью огромной моли Ичиджо пролетает мимо захолустного бара. Пахнет кровью, голодом, яростью и отчаянием. Вампир категории Е? Интересно, знают ли уже... Неважно. Потом, всё потом.
Отзвук чужого голода бьет по нервам. Ичиджо уже давно живет исключительно на таблетках. Очень давно.
Скоро рассвет. Будем надеяться, что Канаме ещё не лег: в ином случае Ичиджо пройдет в свою комнату, заснет прямо на пороге, и никто его не добудится как минимум пару суток. Пусть хоть всем ночным классом на голове танцуют или позовут Зеро с его пушкой.
Дьявол. У самого порога общежития Ичиджо выпадает из уподобления на пару секунд раньше, чем хотел, и понимает, что доигрался. А если бы потерял концентрацию, пролетая над электрическими проводами?
На востоке светлеет. Хоть в чем-то сегодня везет: по дороге в покои Канаме ему не встречается ни одна живая душа. Мертвая, впрочем, тоже. Интересно, бывшие соученики отреагируют на его воскрешение?
Дверь открывается, едва он успевает поднять руку, чтобы постучать.
- Входи, я ждал тебя, - что-то в голосе Канаме режет ухо, но он слишком устал и не дает себе труд задуматься над этим.
В другое время идея ожидающего его почти неделю Канаме обеспокоила бы Ичиджо. Не слишком, но обеспокоила. Сейчас же он молча проходит мимо него, почти падает в ближайшее кресло и с жадностью смотрит на пустой бокал, стоящий на столе.
Канаме прослеживает направление его взгляда и кивает — не то Ичиджо, не то самому себе. Мгновение спустя знакомые белые таблетки растворяются в воде; Ичиджо принимает бокал с благодарным жестом.
- Вижу, что ты никого не встретил по пути. Иначе в Лунном общежитии уже бы не осталось ни одного спящего.
Поколебавшись — вставать или не вставать? - Ичиджо машет рукой на этикет и ставит бокал прямо на пол. В голове немного проясняется.
- Ты был прав, Канаме. Я нашел его гробницу: она пуста. Судя по некоторым признакам, пуста уже больше года.
- Этого и следовало ожидать. Ридо решил позаботиться обо мне даже в случае провала.
Ичиджо наконец понимает, что в голосе Канаме не так: едва заметный испанский акцент, которого не было в день их предыдущей встречи. Архаичный испанский, если говорить точно. Ичиджо с легкостью представляет Канаме в шитом жемчугом черном камзоле, брабандских кружевах и при шпаге.
Испания. Инквизиция, святая вода и религиозные фанатики. Чумная страна для вампирского рода.
- Ты вспоминаешь?
Канаме резко поворачивает голову; Ичиджо скорее чувствует, чем видит его раздражение.
- Да.
Акцент пропадает.
Нехорошо. Ах, как нехорошо. Вампиру ли, человеку ли — никому не идут на пользу призраки прошлых жизней.
Голова клонится на грудь. Но спать пока нельзя: не всё ещё обговорено.
- Я бы хотел остаться в Академии.
- Конечно, - Канаме встает, чтобы задвинуть тяжелую темно-красную штору: заря занимается. - Без тебя общежитие стало походить на бедлам. Я скажу Кроссу, что всё это время ты оправлялся после схватки с дедом. Можешь перебыть до вечера у меня: я сегодня не лягу.
Чистокровный уступает ему свою кровать? Какая честь. Ещё пару недель назад Ичиджо бы отказался. Но не сейчас.
Почти закрыв за собой дверь спальни, он всё же говорит кое-что:
- В соседнем городе — вампир категории Е. Очень голодный.
Между бровей Канаме появляется продольная морщинка.
- Ты уверен?
- Такое ни с чем не спутаешь.
- Тогда я тем более сегодня не лягу.
Он очень хотел бы услышать пояснения, но Канаме не дает ему заговорить.
- Иди отдыхать, Ичиджо. Ты на ногах не стоишь.
Ему нечего возразить.
Ичиджо не замечает ни форму комнаты, ни количество окон, ни наличие-отсутствие мебели: единственное, что сейчас по-настоящему важно — это кровать. Мечта грешника. Оазис в пустыне. Рай, куда, как утверждают всё без исключения религии, вампиры никогда не попадут.
Он падает на одеяло и сразу же засыпает — сном без сновидений, глубоким, как предсмертие.
***
Город невелик и грязен до невозможности: Зеро идет по одной из окраинных улиц, стараясь не слишком сильно морщить нос. Смрад, поднимающийся от мусорных бачков, вонь кошачей мочи и явственный запах крови — невыносимое сочетание для почти уже не человеческого обоняния. Вампир категории Е где-то здесь, в этих трущобах, и его голод и безумие столь велики, что отравляют воздух.
А Кросс не хотел его отпускать. «Может, тебе лучше не пропускать занятия, мой мальчик?». Ха! Где он раньше был, когда старосты регулярно спали на уроках? Десять раз не пропускать занятия, как же! Просто Кросс не доверяет ему больше. Обидно.
Ведь Зеро-то себе доверяет. Ко всему можно притерпеться, в том числе к ежедневному иссушающему голоду. Постепенно голод становится частью тебя, как рука или нога. Частью, с которой постоянно воюешь. Вечно на посту, словно солдат на передовой: не вылез ли противник из укрытия? Вот только едва ли на обычной войне врагу бросают кровавые подачки... Но, так или иначе, он научился с этим жить.
Примерно такими словами Зеро попытался объяснить Кроссу своё нынешнее состояния. А он только головой покачал. «Ох, Зеро, Зеро...»
Зеро оступается и чуть не падает, но успевает удержать равновесие. Пробегающая мимо собака — запаршивевшая, худая, как скелет — останавливается в паре шагов от него и смотрит несчастными глазами. Голодными глазами. Всюду одно и то же, весь мир алчет и жаждет пищи, и никуда от этого не деться, даже убеги он на край света: голод найдет его и там. Он в животных, в растениях, в земле, в самом существе Зеро.
Он кивает собаке: «Прости, съестного с собой ни крошки». Та вздыхает, отворачивается и начинает перебегать дорогу.
Из-за угла на бешеной скорости выезжает автомобиль, и крик Зеро: «Осторожней!» - глохнет в шуме мотора и визге сбитой собачонки. Уже неживое тело впечатывается в стену. Мозги и кровь — неважная замена облупившейся краски.
Зеро ускоряет шаг.
Начинается дождь. Зеро подставляет лицо мелким холодным каплям и улыбается. Сегодня он убьет ещё одну тварь, недостойную топтать эту землю. Сегодня. Каждый застреленный из Кровавой розы вампир — шажок к искуплению Зеро, каждое убийство — катарсис, экстаз глубже и слаще любовного. Бытие охотника для него не работа, а долгожданный отдых, седьмой день.
Ведь однажды на его счету будет столько кровососов, что совокупность их отнятых жизней перевесит грех теперешнего существования самого Зеро.
Где-то кричит женщина. Зеро мгновенно подбирается, вытаскивает пистолет и мчится на звук.
Тупик. С трех сторон — глухие стены, с четвертой — узкий проход. В правом углу обросший многодневной щетиной оборванный вампир зажимает женщину. Её куртка валяется на земле, кофта разодрана по швам; в полутьме смутно белеет полуобнаженная грудь.
Она смотрит Зеро в глаза и вопит.
В следующее мгновение он спускает курок.
Звук выстрела оглушает; прищурившись, Зеро зачарованно смотрит, как посеребренная пуля сердитой осой впивается в затылок вампиру. Он медленно, будто удивленно, разжимает хватку и заваливается набок и назад, ударившись головой о кирпичную стену.
Зеро подходит ближе и пинает его для проверки: реакции — ноль.
На изнуренном голодом лице остается выражение легкого испуга и почти детской обиды, словно у ребенка, у которого отняли новую игрушку. Глаза постепенно теряют красный оттенок; покрытый угрями нос начинает заостряться.
Финита ля комедия.
С трудом оторвав взгляд от трупа, Зеро поворачивается к несостоявшейся жертве. Она тихо, почти неслышно воет, раскачиваясь из стороны в сторону, и тщится прикрыть руками голую грудь.
- Возьмите куртку, - говорит Зеро.
Она обращает на него внимание не больше, чем лежащий в шаге мертвец, и продолжает выть, твердя между всхлипами какое-то слово. Прислушавшись, Зеро разбирает:
- Мамочки...
Её шея не тронута, а несколько глубоких царапин на руках, скорее всего, остались от когтей. На обоих плечах, там, где легли при захвате большие пальцы, почти симметрично чернеют две точки, похожие на огромные родинки.
- Мамочки...
Зеро протягивает ей куртку.
- Оденьтесь и идите домой. Всё уже закончилось.
Она не отвечает. Зеро тихонько ругается сквозь зубы: ну, не умеет он утешать! Юки бы сюда. Нет, не надо. Только Юки здесь ещё не хватало. Надо самому справляться.
Зеро накидывает накидывает одежду ей на плечи, не подозревая, что кто-то страшный внутри него уже спустил свой курок.
- Всё нормально. Вы где живете? Давайте, я вас провожу.
Ей лет двадцать пять-тридцать: при таком свете хорошенько не разберешь. Она пахнет рыбой и дешевым мылом. И кровью.
Дождь усиливается; капли стекают Зеро за воротник и холодят спину.
- Так где вы живете?
Чужие пальцы вцепляются в пиджак Зеро; она утыкается носом в основание его шеи и плачет в голос.
Одуряюще пахнет кровью.
- Всё... хорошо.
Зеро очень нежно берет её лицо в ладони. Темные глаза, растекшаяся тушь, склеившиеся от слез ресницы. Она прекрасна.
Зеро слегка наклоняется и целует её в щеку. И прикусывает.
Соль и влага на языке.
Его экстаз. Его катарсис. Его седьмой день.
***
Каждый день Куран Канаме читает по нескольку страниц из им же написанной когда-то книги — книги его прошлой жизни. Плохо даже не то, что главы идут вразброс. То, что очень многих недостает — куда как хуже.
Средиземноморье времен Конкисты. Франция, Испания, Мальта, север Африки — Канаме редко задерживался на одном месте больше, чем на год. Восток встречался там с Западом, жестокость солдат — с нежностью любовных песен трубадуров, бесстыдная роскошь — со столь же бесстыдной нищетой. А где-то в далекой Японии томилась одиночеством его жена, давшая жизнь мальчику, чей правнук станет первым Кураном.
Кровь и время ценились так дешево, не то что в этот скаредный век. И не были важны фигурки на доске, и не беспокоило будущее, и вообще ничто не волновало, и ничто не было значимо, кроме глубокого удивления перед миром.
Его юность. Жажда познания и любовь к экспериментам. Бравада, переходящая в легкомыслие, жажда, близкая к сумасшествию.
Канаме загляделся в ту далекую эпоху. Он скучает по тяжести шпаги в руках, по приторному запаху восточных благовоний и гордым парусникам на горизонте, а ещё — по легкости, с которой готов был умереть и убить.
Он достает старинные фолианты на знакомых когда-то языках и часами сидит за чтением. В спальне появляются курительница, а в укромном углу его гардероба — несколько старомодных костюмов.
А в шкатулке для документов к кипе пожелтевших от старости бумаг прибавилась сложенная вчетверо записка:
Я достану тебя даже после смерти. Я разбужу усыпившего тебя. Жди.
Твой Мастер.
Её нашли в завещании Ридо.
Канаме гладит рукой гравюру, изображающую абордажное сражение, и едва заметно усмехается. Это же надо было, чтобы две строчки, написанные на листе, вырванном из карманного блокнота, послужили таким мощным средством для припоминания.
Записка вообще много чему послужила. К слову, именно благодаря ей чудом выживший после убийства деда Ичиджо колесит сейчас по югу Европы.
Он ждет и боится его возвращения, уже догадываясь об ответе на мучающий вопрос.
Пока Канаме коротает дни, всё больше теряясь между двумя мирами, в общежитии дела идут своим чередом. Ну, почти своим: странно видеть Ночной класс без неизменного вице-президента на посту. Канаме как-то удалось замять вопрос, и должность осталась свободной. Решение многочисленных бытовых проблем, нудных, как летние мухи, легло в основном на его плечи: теперь он понимает, почему Ичиджо выглядел порой таким замотанным. А улыбался ведь постоянно... И неизменно-спокойным был, как луна в небе.
Житейская суета раздражает Канаме до зубной боли, но иначе никак нельзя: «пропавший без вести» вице-президент может совершенно справедливо оскорбиться, если по возвращении найдет свое место занятым.
Он отворачивается, когда при редких встречах Юки пытается заглянуть ему в глаза.
Бедная девочка. Канаме знает, что в глубине души она всё ещё надеется на красивую сказку со спасшим её от смерти принцем в главной роли.
Он не сказал и вряд ли скажет ей, что их брак невозможен: чистокровный вампир способен дать жизнь только одному ребенку, и этот ребенок у него уже был, хотя Канаме и не помнит ни сына, ни его матери.
Ничего. Будет ещё у Юки принц: Канаме сам подыщет сестре достойного мужа. Только не сейчас.
Зеро ни о чем не подозревает и по-прежнему смотрит волком. Смешной. В последнее время Канаме старается не упускать его из виду: если записка Ридо не лжет, то собственный вампир класса D ему ещё, ох, как пригодится.
Глупый Зеро гордится своей выдержкой, не подозревая, что ходит уже по самому краю. Мнимое усмирение голода — всего лишь одна из уловок грядущего сумасшествия. Хоть бы Кросс ему сказал. Может, и он не знает?
Канаме должен быть рядом, когда Зеро сорвется. Подхватить, вытащить из пропасти безумия и тем самым приковать к себе навеки — рискованное предприятие, но иного выхода он не видит.
Сколько можно ждать? Он устал. Ичиджо уже задержался больше, чем на трое суток; ученики Ночного класса не смеют поднять глаза на идущего по коридору Канаме и лишь тихо шепчутся между собой. Даже вечный визг фанаток у ворот стал как будто немного тише.
Он сыт ожиданием по горло. Ему в глотку не лезут кровяные таблетки. Его тошнит от этой жизни.
Ночь пятницы подходит к концу, когда Канаме чувствует, что в общежитии стало на одно присутствие больше. Очень сильный вампир, почти равный чистокровному. Ичиджо?
В дверь вот-вот постучат.
- Входи, я ждал тебя.
Ичиджо пьян от усталости и выглядит немногим лучше, чем в их последнюю встречу, два дня спустя убийства главы Совета. Предоставить ему пищу и покой — меньшее, что Канаме может сделать.
У него опять проступает испанский акцент, который Ичиджо, к его вящему неудовольствию, почти сразу замечает. Неудивительно: ведь потому он и стал вице-президентом и правой рукой Канаме. Правой рукой? Сообщником, что уж тут мелочиться.
Принесенные новости ожидаемы и всего лишь служат толчком для выполнения давно продуманного плана. Гораздо важнее другое: совсем близко бродит вампир категории Е, а Зеро он вчера ни разу не видел. Нужно разузнать.
Сегодня определенно не день Кросса: Канаме без зазрения совести вытаскивает его из постели с утра пораньше. Кутаясь в халат, директор с сонным интересом выслушивает историю о чудесном возвращении Ичиджо, под конец издав что-то вроде восторженного вопля пополам с зевком.
Где пропадает Кирю-кун? А Кирю-куна нет в Академии. В соседнем городе объявился вампир категории Е, и Кирю-кун запросил разрешение на его уничтожение. Как ректор допустил? Куран-сама, да что вы, в самом-то деле! Кирю-кун так хорошо держится последние несколько месяцев, а гильдия охотников всё ещё косо на него поглядывает. Надо бы поднять мальчику самооценку, как вы считаете?
Выйдя от директора, Канаме смотрит на часы: начало девятого. Скупое, как ростовщик, ноябрьское солнце проглядывает сквозь тучи. Двигаться тяжело.
Очень может быть, что Зеро просто не успел уничтожить того вампира. Разумеется, не успел. За двое суток. В захолустном городишке.
Теперь, когда его опасения подтвердились, Канаме не имеет права рисковать: едва ли в ближайшем времени под боком окажется другой вампир, почти уже скатившийся до категории Е.
Приняв решение, он давит в себе усталость и заказывает по телефону такси.
Нужно найти Зеро, пока это не сделал кто-нибудь другой.
| 1. Да | 66 | (76.74%) | |
| 2. Нет | 5 | (5.81%) | |
| 3. Прочитаю еще пару глав и отвечу | 15 | (17.44%) | |
| Всего: | 86 Всего проголосовало: 83 |
||
-
-
30.10.2010 в 22:33-
-
31.10.2010 в 16:42-
-
31.10.2010 в 18:22Ясно, аригато за комменты и спасибо всем, кто проголосовал Х)))))))))))))))))))
Главы буду выставлять по мере их появления.
-
-
05.11.2010 в 16:51За последние месяцы это один из самых интересных, ярких и живописных фиков. Надеюсь только, что он будет и продолжен, и закончен, а не замрёт в процессе на самом интересном месте, а то в фэндоме вампирчика это прямо какая-то всепоглощающая тенденция.
-
-
05.11.2010 в 17:02-
-
05.11.2010 в 17:06+1
Не просто не хватает. Больших, даже просто миди, интересных и завершённых здесь просто нет. Либо в процессе, либо забыты как авторами, так в итоге и не дождавшимися читателями.
Надеюсь, аффтор не наступит на распространённые здесь грабли.
-
-
05.11.2010 в 17:34Это я, бяка, решила накопить главки и выложить их вместе, чтобы сюжет был понятнее.
-
-
05.11.2010 в 17:48-
-
05.11.2010 в 17:48Arragon, умная бяка.
-
-
23.11.2010 в 23:10-
-
24.11.2010 в 16:59-
-
25.11.2010 в 09:25-
-
25.11.2010 в 10:38-
-
27.11.2010 в 15:03