Сердца. Котята. Сердца котят!
Зеркала небес
Название: Зеркала небес
Автор: himera [Never_More] (здесь: Rain_Dragon)
Бета: MS Word XP
Дельта: Sub Rosa (здесь: все логины были заняты)
Персонажи: история первая: Ридо Куран, Хаказэ* Шики; история вторая: Кайэн Кросс, Тоуга Ягари
Тема: «Цветная печаль»
Номер: #19
Рейтинг: R за ненормативную лексику и self-collaps
Жанр: «авторское кино»
Фэндом: Vampire-knight
Дисклаймер: все персонажи принадлежат Хино Мацури, обстоятельства – мои
Предупреждение: side-stories; автор искренне считает, что пишет без ООС и AU
Размещение: при размещении на другие сайты не забудьте указать автора, ведь ему будет так приятно знать, что его помнят и любят. А ещё сообщите мне – очень хочется посмотреть, как другие люди реагируют на сиё творчество
От автора: Старый ангел, ставший человеком, сидел пьяный на своём плаще возле памятника, запивая горе шнапсом, и, срывая злость на прохожих, просил подаяние. К нему подошёл мужчина и добро улыбнулся: «Ради Бога, не волнуйтесь вы так». И он протянул ангелу руку, поднимая с колен. Ангел посмотрел в лицо и пьяно указал на незнакомца: «Я тебя знаю. Я был на твоём концерте. Ты пел песню…», – ангел рассмеялся, вспомня название, оно раскрыло сущность его бытия, – «ПОЧЕМУ Я НЕ МОГУ БЫТЬ ХОРОШИМ»? И оба, посмотрев друг другу в глаза, поняли горе ближнего. «Клянусь Богом», – немного виновато произнёс музыкант, – «если бы я знал почему, я бы Вам сказал». Незнакомец ободряюще похлопал по плечу и дал ангелу свёрнутую пачку немецких марок. [«Небо над Берлином-2: Так далеко, так близко»]
Две истории, один вопрос. Описываю всё долго, нудно и детально. Виртуальная виолончель и тёплые меховые стельки 48-го размера тому, кто осилит всё.
* Хаказэ (с яп. «ветер в листве»). Автор в курсе, что настоящее имя матери Сенри Шики – Айя, но автору хотелось дать ей творческий псевдоним, как и подобает настоящей актрисе, тем более ему не нравится звучание имени Айя
Зеркала небес
Грешных и святых, нищих и царей земных
Одинаково пытает разная судьба.
Одинаково пытает разная судьба.
Осень… Небо становится более холодным, напоминая о неизбежности промёрзшей земли, чёрных трафаретных силуэтов деревьев, редких хлопьев снега, подымаемых вьюгой. Но это потом… Хоть и скоро.... Сейчас же чуть синеватое небо дарит прохладу, а тёплый ветер гоняет разноцветную листву по ещё ярко-зелёной траве. А ведь когда-то была такая же осень…
История Ридо Курана и Хаказэ Шики
Зеркала небес – там играет пламя,
И крадётся тьма по осколкам дня…
И крадётся тьма по осколкам дня…
А ведь когда-то была такая же осень… Тот день зарождающегося сентября подходил к концу, сумерки почти уступили своё место звёздной ночи. Но люди в актуально модном кафе не следили за сменой суток. Кокаиновые актёры, андеграундные художники, режиссёры авторского кино, музыканты декадентских кабаков, фотографы со скандальными выставками… Полумрак дрожал от расставленных в отдельном зальчике свечей и пылающих угольков в кальянах. Запахи терпких сигарет, кальянных смесей, ароматов дорогих духов и дешёвых одеколонов, духоты, наркотических трав и тлеющего в курильне сандала сводили с ума. Претенциозные бордовые диванчики в стиле ампир выстроены вокруг большого, но в то же время хрупкого, деревянного стола, картины и фотографии на стенах часто принадлежали авторству той или иной личности из данной компании, они никогда не изменяли собственному вкусу. Местная богема любила засиживаться далеко за полночь, обсуждая независимое кино, премьеры в творческих мастерских, выставки для избранных, подкупаемость журналистов и абсолютное отсутствие понимание утончённых концепций у критиков. Хаказэ откинулась на шёлковые подушечки цвета электра, ещё раз убедившись в отражении высокого бокала, как хорошо сочетается её коктейльное красное платье и чёрное боа из лебяжьего пуха с интерьером крюшона. Тростниковый сахар медленно плавился в ядовито-зелёную полынную настойку.
– Mon sheri, – выводя из дурмана ароматов, – ты уже оценила последнюю работу Даниэля Боневилле?
– Ты про Lily? – девушка слегка растянула губы в улыбке, чуть открытые глаза обращены к собеседнику.
– Действие начинать с Ezra Pound – такой моветон. Сейчас даже самый отчаянный пошляк использует в своих лентах цитаты из средневековых европейских хоралов. Одна Carmina Burana чего стоит. Конечно, «O, Fortuna» знают все, но нет же! – Хаказэ стряхнула пепел с сигареты, заключённой в мундштук, продолжая изображать эстетствующую скуку, – Теперь решили послушать до конца и открыли, что, оказывается, – тут в голосе сочился сарказм, – есть части «Primo Vere», «Uf dem anger», или «In Taberna»… Да и игра Питера меня разочаровала, по действу от молит о прощении перед фантомом возлюбленной Лили, после того, как предал её, изнасиловал, отдал на растерзание садисту-отцу, потом таким же врачам, разрывавшим живот ржавыми инструментами… А на что это похоже? Что второклассник рассказывает заученное эссе на тему «Как я провёл лето».
– О! – Мацуо оторвался от зацелованной и пьяной Эль и изящно повернул голову, махнув волосами, небрежно заколотыми в конский хвост, – Значит мы во мнении схожи. Хотя, нельзя не отметить концепт с двадцать шестью днями заточения в белой комнате.
– Как всегда безумие, неприкрытая физиология и эмоциональное пускание крови. Несомненно, идея свежа.
– А меня порадовал, – хихикнул молодой фотограф, – момент с психологическим конфликтом на скалах. Это так откровенно гадко, когда старая женщина страстно целует юношу. Геронтофилия берёт позиции над педофилией.
– Куда уж без эротики и неприкрытого секса? – съязвила Хаказэ.
Каждую субботу сюда сползались неспящие творцы искусства. Они подобно вампирам всегда действовали исключительно ночью: писали картины, печатали очередной фантасмагорический сценарий, судорожно насиловали музыкальные инструменты. Или же, как сегодня, в своей зале пили и общались. В таком обществе непременным атрибутом интеллекта были познавшие все аспекты жизни глаза, доступное поведение и стакан, наполненный крепким алкоголем. Сочетание низменно-дешёвого и утончённо-дорогого создавали свой шик. Такая богемная жизнь, такие богемные правила. Поцелуи и объятия между female не поощрялись, ибо прерогатива пошлых поп-тусовок. Откровения между мужчинами только приветствовались, ведь это запретно, неестественно (о чём вторили все учёные), вызывающе и раскрепощено-отвратительно. Поэтому male-представителей в их компании было значительно больше, неприкрытые прикосновения, рассказы из спален, ласки прямо на ковре, судорожные всхлипы из-за портьер. Хрупкая натура требовала грубой силы. Или аналогичной хрупкой натуры. Тогда арт-творцы имели удовольствие наблюдать непрописанные спектакли, сотканные из ссор и выяснений отношений, заламывания рук, откровенного шантажа, битья посуды, пощёчин, резанья вен, слёз, истерики. Всё неизменно заканчивалось на коленях безумным признанием в любви и долгим французским поцелуем. Лобзание с языком – обязательный атрибут, демонстрирующий страсть и порочность, его необходимо любить и применять при каждом удобном случае.
«Что я здесь делаю»? – наследница рода Шики в очередной раз посмотрела на своих так называемых друзей, – «Они же тривиальные человеческие отбросы, но даже мне, вампиру, осточертело каждый раз делать одно и то же. Через полчаса Дитэр окончательно одурманится и станет приставать к Мацуо под визги сопротивляющейся Эль. Они устроят очередную оральную оргию на ковре перед всеми. Митгард – верную же она себе кличку выбрала – поведает очередные новости из будуаров. Потом все напьются и те, кто способен стоять на ногах, выберет партнёра или партнёров и уедет в какой-нибудь дешёвый мотель».
Хаказэ вздохнула и, устав ждать, вылила не до конца выплавившийся сахар в абсент. Глоток за глотком. Как же хорошо… Звуки немного притупляются, ощущение феерии и то, что мир прекрасен… Чья-то рука пошло скользнула к её бедру. Ну вот… кастинг на постель начался, роль учить не надо, сценарий всем известен. Повернув голову влево, она обнаружила, что рядом с ней уже сидит Дитэр, хитро глядя в откровенное, ниже талии, декольте. Рука продолжала гладить бёдра, пальцами другой он чуть приоткрыл губы актрисы, проникая им в рот, отчётливая давая понять, на что рассчитывает. Хаказэ с силой укусила наглеца, на что тот, кажется, даже заурчал от удовольствия.
– Дорогой, – девушка притронулась к щеке, мягко прильнув к чуть окровавленным пальцам мужчины, – ты ещё не трахнул Мацуо. Не нарушай традиции.
Она встала и начала выкарабкиваться через людей к выходу, несомненно случайно, въехав коленом Дитэру между ног. Раздалась задорная и чуть нервная трель флейты, все обернулись на звук. Атеру положил инструмент (он всегда привлекал к себе внимание пятисекундной игрой) и пристально посмотрел на Хаказэ:
– Ты куда?
– Подышать.
– Компанию составить?
– Нет, всё отлично.
Не успела она подойти к портьере, отделяющей их комнатку от общего зала, как привычный шипящий гомон возродился, словно и не было нарушителя. Быстро обойдя столики, девушка достигла выхода и почти с религиозным экстазом бросилась на свежий воздух. Пройдя несколько метров, она остановилась и опёрлась спиной о дерево. Обнажённая кожа ревностно-чётко чувствовала неровность и прохладу коры. Продолжая стоять с закрытыми глазами, она просто наслаждалась своими новыми тактильными и обонятельными ощущениями.
– С вами всё в порядке? – незнакомый голос заставлял выбираться из своего маленького эфемерного мирка.
Хаказэ чуть приоткрыла веки. Перед ней стоял незнакомец в обычной льняной рубашке и чёрных брюках, чуть закрываемые кожаным плащом. Какая проза! Впрочем, взгляд мужчины изучал декольте. Ещё один страждущий доброжелатель.
– Всё отлично.
Но незнакомец всё также откровенно оценивал внешние параметры актрисы:
– Сколько? – даже как-то хамовато поинтересовался он.
Ну конечно! Девушка стоит возле развлекательного заведения в откровенном платье экстремально минимальной длины с открытой спиной и нескромным вырезом спереди, что ещё про неё остаётся думать? Хаказэ устало, снова стараясь погрузиться в нирвану, промолвила:
– Я – актриса, а не шлюха. Мы здесь с друзьями отдыхаем. Со мной всё в порядке. Всего доброго.
Молчание. Забавно, обычно такие субъекты тут же начинают очень нудно и путано извиняться, а этот молчит. Прошло пару минут, но она не слышала ни звуков отдаляющихся шагов, ни слов оправдания. Чтобы удостовериться, что очередной неудачник правильно понял явный намёк и соизволил свалить, пришлось снова открыть глаза. «Что б тебя»! – ругнулась про себя девушка. Незнакомец так и стоял, самодовольно изучая находившуюся совсем рядом актрису. Появилось почти болезненное желание приложить нахала лицом об асфальт и изящной шпилькой наступить на какую-нибудь чувствительную часть тела.
– Тут недалеко охотники бегают,.. – безэмоционально сообщил он.
«Блядь! Осеннее обострение что ли»? – раздражение снова заполняло чувства. Но… Чёрт! Мысли об этих арт-извращенцах и алкоголь так затуманили сознание, что она только сейчас поняла, что перед ней стоит такой же, как и она, вампир. Хотя… От него, Хаказэ уже смогла адекватно оценивать незнакомца, веяло древностью и силой. Неужели чистокровный? Здесь? В людском квартале с притонами для страждущих интеллектуалов?
– Спасибо…
Незнакомец вплотную приблизился, вторгаясь – как это говорят психологи? – в интимное пространство.
– А ты красивая, – он притронулся к её ключицам, нежно обводя их пальцами.
«Озабоченный подонок».
И девушка тут же усмехнулась сама себе. Любая аристократка на её месте должна от счастья, что на неё обратил внимание чистокровный, падать в ноги, целовать их. Но, обращаясь среди нервных эстетствующих наркоманов, любые нормальные ценности стираются, оставляя лишь пустоту и отрешённость.
– С тобой всё в порядке? – движения пальцев не прекратились, но, что самое странное, они не были неприятны или утомительны.
Хаказэ посмотрела ему прямо в глаза. Один из них был ярко-синий, второй цвета бордо. Прямо как интерьер в…
– Я утомилась.
Ну что это с ней? Нельзя вести себя так глупо и непочтительно к чистокровному вампиру. Она вздохнула:
– Я утомилась от того, что играю неприятную мне роль, которую когда-то мечтала заполучить.
– Ты о сцене?
– Я о жизни.
Отчего его взгляд стал таким обречённым?
– Понимаю. Не холодно?
Недождавшись ответа, он снял плащ и набросил на хрупкие плечи актрисы. Без небрежного взмаха волос, без изящества, без цитирования авторов с труднопроизносимыми фамилиями. Просто. И взгляд не затуманен чем-то выводящим сознание в другие параллели. Сила и мужественность. Он уверенно обнял девушку за талию, и они без слов пошли в ночь, оставляя за спиной горящие фонари, шуршание опадающей листвы, пьяные крики неугомонных идиотов.
– Ты говорил, что где-то недалеко охотники.
– Ты в списках?
– Нет…
– Тогда всё нормально, а если кому-то помешаем, то выпьем его кровь.
«Вот так… Выпьем кровь… Без иносказаний типа «десерт со вкусом ненависти к созданиям ночи». Прямо… Всё прямо… Он так не похож на всех этих»… Она снова усмехнулась.
Эта девушка так не похожа на всех этих аристократов, приходящих в их дом. Никакой жеманности, приторной улыбки восхищения, горящих фальшивой преданностью глаз, нелепых лживых слов. Она устала от своей роли… Роли, которую хотела… Он тоже когда-то хотел свою собственную роль. Слишком мягкий нерешительный брат, своевольная сестра-идеалистка, стремившаяся сделать мир лучше. Какая дрянь! Само словосочетание «сделать мир лучше» вызывает рвотный рефлекс, как от протухшей пищи, свербит, как замшелый запах нафталина. Кому-то надо было стать катализатором, а, значит, стать подонком. Так хотелось отличаться от младших брата и сестры, что он ухватился за эту возможность. Спустя тысячелетия менять устоявшиеся правило не имело никакого смысла. Или?..
Она так не похожа на остальных…
Пройдя в полной тишине по едва поблёскивающим в электрическом свете фонарей улицам, они остановились у круглосуточного трейлера с фаст-фудом. Мгновение – и в руках Хаказэ оказался чёрный кофе. Актриса с удивлением и пренебрежением смотрела в жидкость непонятного цвета, она никогда не пила быстрорастворимые напитки из пластиковых стаканчиков, негласные правила богемы такого не позволяли.
– Не морщись, – собеседник успел почти полностью втянуть в себя суррогат, – Этот кофе всё равно лучше качеством, чем твои друзья.
Не поспоришь.
Так забавно наблюдать за хрупким зверьком, впервые сбежавшим из неведомой клетки, естественно, из дорогого металла. Она действительно принюхалась, вот они – инстинкты, так присущие равно расе людей и вампиров, и, глядя на плавающий листик в луже, отхлебнула. То, как она дёрнула своим тоненьким носиком, как капля побежала по губе, но была словлена ловким язычком, как по-детски обидчивым стало её личико – безумно мило. «Все мы находимся каждый в своей клетке и смотрим оттуда на клетки других. Ты и я. А сейчас я выпустил тебя. Может, и ты выпустишь меня? Может ли случиться так, что мы станем свободными? Нет, мы никогда не будем вместе, да оно нам, откровенно говоря, и не нужно. Но вырваться из этого проклятого круга стоит. Хотя бы попробовать. Если страшно – бойся! Отныне это чувство будет преследовать тебя всю жизнь, если ты обратно не сбежишь в своё убежище. Только подойди и открой мою дверь. Я готов к своему року».
– Куда мы идём? – словно неверя в происходящее, спросила девушка, пытаясь про себя определить свои ощущения от нового напитка.
– К тебе.
И она просто кивнула.
Уютный и стандартный интерьер уютного и стандартного особнячка. Камин, мягкие диваны, кресла, деревянная мебель, литой чугунный стол, ковёр из шкуры какого-нибудь убитого животного. Они устроились рядом с пламенем, друг напротив друга.
– Выпьешь?
– Да.
– Что будешь?
– Всё равно, лишь бы льда побольше.
Хаказэ достала из серванта два олд-фэшн («олд-фэшн» – официальное название стаканов для виски,– прим. автора) стакана синего богемского стекла и едва начатую бутылку.
– Виски односолодовый?
– Нормально. Надеюсь, не «Jim Beam»?
– Нет, конечно! Пропиаренная дрянь, а вкуса ни на грош. «Laphroaig».
Хозяйка дома плеснула виски в стаканы и протянула гостю, поставив рядом на стол пиалу со льдом и серебряной ложечкой – пусть сам набирает сколько хочет.
– За что пьём? – поинтересовался незнакомец.
Актриса чуть подавила смешок. Обычно в их компании в чести были тосты что-то вроде «За когнитивный дуализм», или «За то, чтобы быдло устроило массовый суицид», или «За дисперсионное разложение», или «За неразбавленный абсент».
– За встречу. Просто за встречу.
Тихое позвякивание стекла и лёгкий всплеск напитка о края бокала, и вновь единственным звуком стало потрескивание поленьев в камине. Хотя… Хаказэ посмотрела на мужчину и её бровь снова поползла вверх. Впервые она наблюдала, как вампир подцепляет кубики льда и тщательно, почти с жадностью, их разжёвывает, пока те не успели растаять. Слишком много странностей для одного вечера.
– А что тебя не устраивает в твоей жизни? – он как-то по-охотничьи, чуть склонив голову набок, пристально смотрел ей в глаза.
Наследница клана Шики, задумавшись, отпила из олд-фэшн стакана. Действительно: что? Яркие роли, толпы восторженных поклонников и непозволительно дорогие подарки, постоянные съёмки у знакомых фотографов и картины с собственным изображением в стиле Бориса Вальехо, билеты на всё, что только можно посмотреть, пропуски всюду, куда только можно пройти. И безумное обожание, комплименты, вспышки, цветы. Чего ещё желать?
– То, что моя жизнь ненастоящая.
– То есть?
– Мы так обыденны в своём представлении о том, что называется яркой индивидуальностью. Сколько таких компаний, подобно нашим? Уверена, достаточно. И везде одни правила. Это же смешно.
– Ты смеёшься?
– А не заметно?
– Так зачем ты так с собой поступаешь?
Так странно… Такое впечатление, что говоришь со своим отражением: не надо придавать голосу краску, излагать эпитетами, жестикулировать. Можно застыть подобно посмертной маске.
– Я этого хотела. С детства. Всегда баловали, всегда в центре внимания, всегда самая красивая. Всегда. Любой каприз тут же выполнялся. Без исключений. Всегда. И мне хотелось ещё больше блистать. Быть не юной принцессой в отдельно взятом особняке или балу. А чтобы весь мир сходил с ума. А я при этом изображала бы незаинтересованность и скуку, игнорировала бы светские вечера и прибывала на декадентских ночах, чтобы никто не понял, что я этого хочу. Иначе твои желания – твоя слабость, а люди любят находить слабости и использовать их. А тут только один путь: найти таких же якобы игнорирующих моральные нормы и строить из себя утончённую особу.
– А игнорировать и тех, и других не пробовала?
– Тогда ты становишься изгоем и никому не нужной. А я хочу быть необходимой.
– Ты думаешь, что нужна своим поклонникам?
– Надо же кого-нибудь представлять под горячим душем…
– Отвратительно.
И снова молчание, нарушаемое хрустом раздавливаемого льда и камином. Хаказэ смотрела в свой стакан и бесцельно ноготком следовала по гравировке рисунка:
– А с тобой что?
Неведомый гость усмехнулся. В отблеске пламени, оба его глаза имели почти одинаковый цвет. А жаль, ему шла непохожая на всех двойственность.
– Брат – сама доброта, сестра – борец за лучший мир.
– А тебе роль благодетеля не досталась? – девушка невольно хмыкнула.
– Не досталась, – гость саркастично, но очень печально творил ей.
– А ты хочешь нести всем добро?
– Нет, – странно, но глаза стали не просто отражать огонь камина, они реально стали пламенем.
– Ты хочешь бороться за лучший мир?
– Нет.
– Значит, в семье праведных особ циникам не место?
– А ты сообразительна.
Мужчина наклонился к актрисе и с хищноватой улыбкой стал вновь изучать, словно видел впервые.
– Значит, они вдвоём сидят дома счастливые и хорошие, наслаждаясь семейной идиллией, а ты шляешься по ночам и пьёшь дрянной кофе в одиночестве?
– Поразительное изложение фактов.
– А родители?
– Я же старший. Если проблемы, то это я провоцирую Харуку. Я отвечаю за Харуку. Я виноват, что недоглядел за Харукой. Я начинаю первый. Я дурно влияю на Харуку. В общем, в любом случае ответственность за мной. К Джури вообще приближаться нельзя, а то, наверное, рассыплется, – но даже вспоминая своё детство, он спину держит прямо, излучая уверенность.
– А если просто сказать «Пока, неудачники» и уйти? По-моему, с такими жизненными идиллиастическими претензиями тебя всё равно не поймут.
И снова та усмешка с примесью фатальности и сарказма. Этой красотке не понять, чем для чистокровного являются родные. Увы, но магическая кровь не всегда играет на пользу. Вместе с неведомыми силами ты получаешь оковы, которые тщательно держат всю твою сущность возле семьи. Болезненная привязанность, которую не объяснить, не смыть, не уничтожить ни расстоянием, ни разными взглядами на жизнь, ни даже откровенной ненавистью.
– Я и ушёл. Да только далеко всё равно не уйти, мы связаны и кровью, и деловыми обязанностями.
Хаказэ снова наполнила их бокалы, обновив лёд – незнакомец поглощал его с отчаянным наслаждением. Она села в своё кресло, закинув ногу на ногу, и посмотрела мужчине в глаза:
– Знаешь, чем мне не нравятся моралисты в подобных ситуациях? Они всегда делают вид, что «отрицательного элемента» просто не существует, старательно забывают о нём. А ты помнишь о них. Постоянно.
– Я не даю о себе забыть. Я хочу своё место.
– Любой ценой?
– Нет. Но способ добиться своего – только один, он общеизвестный. Поэтому хочешь – не хочешь, но чем святее становятся они, тем гаже приходится становиться мне.
– Грёбанная жизнь.
– Грёбанная жизнь.
Они оба посмотрели друг на друга и снова чокнулись стаканами, тост уже произнесён. И почему люди не могут тебя оставить в покое, когда ты бьёшься за своё место? Они не терпят тех, кто остаётся сам собой, просто не верят в то, что сила и власть не всегда означают жестокость и надменность. Так стереотипы общества сами порождают своих истязателей.
Остаток ночи прошёл в неторопливой беседе о своей прелестной роли, от которой, увы, уже не отказаться. Клетка не открыта. Всё вернулось на свои места, колесо судьбы не повернуть.
Раннее утро.
– Такси уже приехало, – Хаказэ стояла у порога, возвращая плащ незнакомцу.
Тот хитро, по-звериному, растянул губы в усмешке и прижал девушку к стене, давая волю рукам:
– Пусть немного подождёт…
История Кайэна Кросса и Тоуги Ягари
Зеркала небес взгляд мой отражают.
Дай мне сил дойти! Не оставь меня!
Дай мне сил дойти! Не оставь меня!
А ведь когда-то была такая же осень… Ласковые лучи ненавязчиво лезли в окно и освещали интерьер съёмной квартиры, пока не явно указывая на откровенный бардак, разбросанные вещи, неубранную веками пыль, грязные полы, валявшиеся объедки и крошки еды. Входная дверь с диким шумом от полученного пинка раскрылась, ударившись о стену, громкие шаги отозвались эхом по безмолвию помещения.
– Ну блядь! – невыдержав ругнулся Тоуга.
На давно нерасстеленной кровати валялся молодой человек в помятой и заношенной дневной одежде, прямо в кожаной куртке, по комнате витало застоявшееся и почти ощутимое на вес амбре. Тут же, неподалёку, в неровную кучку было свалено бутылок шесть из-под дешёвого крепкого алкоголя. Ягари подошёл к спящему и с силой ударил по щеке:
– Вставай, идиот! Тебе уже часа два как надо было быть на работе. Совсем прифигел?
В ответ раздался лишь невнятный стон. Последовал ещё один удар в сопровождении крепких и конкретных слов. Кайэн лениво приоткрыл глаза, солнечный свет безжалостно резал.
– Блиииин, – протянул молодой человек и перевернулся на живот, чтобы убрать лицо от обрушившихся ударов, – Опять ты? Мальчик, иди играй в песочницу, дай поспать.
Тоуга грубо схватил за шиворот и перевернул обратно сопротивляющееся тело, вновь одарив пощёчиной:
– Вставай! – его трясло от злости, что снова его послали на миссию по пробуждению этого охотника.
Хозяин квартиры открыл глаза и повернул голову набок, чтобы хоть как-то избежать прямого контакта солнца с глазами:
– Чего тебе?
– Ты на время смотрел? – юноша потянул за ворот рубашки и усадил Кросса на кровать.
– И чё?
– Ты правда такой долбоёб или притворяешься? – он устало вздохнул.
– Что ты ко мне пристал? – Кайэн оттолкнул нежеланного визитёра и прикрыл голову руками, пытаясь прийти в себя.
Все предыдущие дни, а может, и годы были до боли похожи друг на друга. Казалось, что вся жизнь так и пройдёт по давно изученному плану.
– Одевайся!
– Я спрашиваю, – с гаденькой улыбочкой, пристально глядя в глаза, напомнил молодой человек, – Что. Ты. Ко мне. Пристал?
Ягари, стоявший рядом, скрестил руки на груди, желание ещё раз врезать за подобный тон отдавалось в кончиках пальцев, мышцы почти стали стальными, готовясь к удару.
– Потому что, – он также дробил слова, – Меня. К тебе. Послали.
– Какая прелесть, – Кросс залился звонким смехом, – значит, ты и вправду мальчик на побегушках? Тогда принеси-ка, – он задорно щёлкнул пальцами наподобие того, как зовут официантов, – мне обувь из коридора, да одень её на меня, а то самому лень.
Тоуга весь напрягся, чтобы сдержать себя. Любого за подобную наглость стоило убивать. Долго и мучительно. Увы, но на лучшего охотника Гильдии наложено вето: руками не трогать. Уголки губ юноши задёргались.
– Давай-давай, – всё также вторил хозяин квартиры.
Ягари молча развернулся и пошёл в коридор за обувью, времени спорить не было, да и бессмысленное это дело в отношении Кайэна Кросса. Кеды кислотных цветов практически полностью покрыты застывшей грязью, на такие вещи и смотреть-то противно, не то что в руки брать. Аккуратно подцепив за шнуровку, юный охотник вернулся назад, молодой человек курил, усевшись на кровати, сбрасывая пепел прямо на пол.
– Какой хороший послушный мальчик! – умилился он.
Сжав зуб (как же он в этот момент понимал вампиров, жаждущих разорвать свою жертву, но вынужденных сдерживаться), Тоуга присел и стал надевать обувь на недавно проснувшегося человека, хранившего запах ночных событий. Кросс наблюдал сверху вниз на старания юноши.
– Мальчик, – вновь ухмыльнулся Кайэн, – а ведь я тебе жизнь тогда спас… Может, хочешь меня отблагодарить?
Он взял Ягари за подбородок и стал притягивать к животу. Удар кулака не заставил себя ждать, молодой человек лежал на кровати, держась за пылающую скулу и безумно заливаясь смехом:
– Ну ты прям как разгневанная жёнушка – сразу за пощёчины, – манерно растягивая слова, – Какой агрессивный мальчик! – он приподнялся на локтях, – Признайся: тебя бесит то, что ты мне обязан.
Ничего не ответив, незваный гость поднял Кросса за шкирку и потащил в сторону выхода.
– О-бож-ди, – вырвался молодой человек и, спотыкаясь, поковылял в кухню.
Тоуга встал в дверном проёме, непреодолимое желание убить почти причиняло боль. Кайэн отворил холодильник, в котором, впрочем, не было еды, достал банку пива, приложив холодный алюминий к саднящей щеке. На пути к выходу зачерпнул в горсть изюм прямо из разорванного пакета на столе и отправил сушёные ягоды в рот. Заперев дверь на ключ, хозяин квартиры, потянул железный язычок банки, открыв напиток, и с наслаждением сделал глоток:
– А вот теперь идём.
Дорога в Гильдию занимала не столь много времени, но, казалось, Кросс специально старался идти медленнее, периодически спотыкаясь и падая. Наконец, войдя в помещение, Ягари мгновенно повернул в сторону своего кабинета и исчез, а молодой человек, сделав последнюю затяжку, выкинул непотушенную сигарету в горшок с пальмой, стоявший у парадных дверей.
– О! Каэйн! – кто-то его окликнул, – Тебя глава Гильдии потерял.
Он снова поёжился от холода осеннего утра, хотя остальные уже ходили в рубашках, сняв плащи.
– А меня это колышет?
Молодые люди пожали друг другу руки в знак приветствия.
– За тебя малыша посылали.
– Нифига себе малыш! – охотник смачно чихнул и снова закурил, – Мальчик по габаритам поболе меня будет.
– Всё равно молокосос, – собеседник ухмыльнулся и тоже зажёг сигарету, – От тебя воняет как от сельского туалета. Ты чё ваще вчера делал?!
Кросс поднял хитрые глаза и стряхнул пепел:
– Бухал.
– Оно и видно. Я поражаюсь тебе: пьёшь, как скотина, а вампиров всё равно лучше всех ловишь…
– Воооот! – по-детски наивная улыбка озарила помятое лицо, – Талант!
– Ага. Талант… Тебя, кстати, сегодня награждать будут за то дело. Ты хоть благодарственную речь приготовил?
Они переглянулись и засмеялись.
– «Идите все в жопу»! Нормальная благодарственная речь?
– Ты смотри как бы глава не последовал по маршруту.
– Чего?
– Отымеет он тебя. В ту самую жопу. Если будешь себя так вести.
– Дружище! – Кайэн поднялся на несколько ступеней лестницы и перевесился через перила, глядя на оставшегося внизу коллегу, – Я – самый лучший охотник! Ничего никто мне не сделает! Ариведерчи! – и он, подпрыгнув, весело побежал наверх.
Третий этаж почти безмолвствовал по сравнению с холлом и вторым этажом, где размещались тренировочные секции. Дверь главы Гильдии была открыта настежь, значит, попасть в свой кабинет незамеченным практически нереально. Но практически – это слишком обтекаемое понятие, в любом случае, план на такой случай был разработан и до этого ни разу не подводил. Молодой человек забрался с ногами на стоящую рядом литую чугунную скамейку для посетителей, зацепился за подвесное кашпо с цветами и, раскачавшись, забросил ноги на чуть выступающий деревянный наличник. Положение тела – параллельно полу, это вам не скалодром со страховкой и искусственными камнями-зацепками. К счастью, вдоль всей высоты стены шёл толстый электрический кабель, который постоянно хотят убрать под грунт, дабы никто случайно не получил удар, но как всегда Гильдии было не до реконструкций. Схватившись за кабель, Кросс подтянулся и смог выпрямиться, упираясь руками в потолок, балансируя на узком пространстве наличника. Пройдя по верху вдоль двери, он встал на край и бесшумно спрыгнул на пол, самодовольно улыбнулся самому себе и прошествовал в личный кабинет.
Открыв окно настежь, он снова содрогнулся от воздуха, на его взгляд, слишком морозного. Нажав на кнопку, он включил электрический чайник – сделать кофе и хоть как-то привести организм в порядок. Бросив побольше сахара в чашку, Кайэн поднял голову и напоролся на взгляд главы Гильдии. Тот казался весьма удивлённым:
– Давно ты здесь?
– Эммммм,.. – охотник сделал вид, что прикидывает что-то в уме, – часа два.
– Ну-ну… Я заходил к тебе, – мужчина прошёл в кабинет и сел на диванчик у стены, – никого не было. Интересно, почему?
Кросс манерно возвёл очи к потолку и медленно пожал плечами.
– Наверное, курить выходил.
– Ага. Кстати, когда куришь – ВЫХОДИ во двор, а то по всему корпусу этот смрад разносится.
Молодой человек закусил губу, виновато убрав руки за спину, и изящно покрутил носочком кеды по полу.
– Ох, идиот,.. – прикрыл глаза глава Гильдии, – и не устал вести себя, как маленький?
– Не-а.
– За тобой, кстати, младшего Ягари посылали. Вы виделись?
– Нет. Я с самого утра здесь.
Мужчина устало вздохнул и, поднявшись с диванчика, пошёл к выходу:
– Сегодня в двенадцать будь добр – почти нас своим присутствием в главном зале. Надеюсь, оставшегося времени хватит, чтобы ты протрезвел и привёл себя в порядок?
– Можно подумать, – Кайэн взял только что налитый кофе, руки дрожали, – мне Оскар вручать будут.
– Ты заслужил эту награду.
– Хороша награда, – как-то сразу охотник стал серьёзным, – Я столько людей убил…
– Не людей, а вампиров, – глава Гильдии обернулся и легонько потряс за плечи молодого человека, так что кофе стал выплёскиваться из кружки, – Гордись собой.
В полдень в зале собрались все охотники и те, кто хоть как-то был причастен к Гильдии, награды самым талантливым, самым быстрым, самым ярким своим представителям. Кросс так и не сменил одежду, хмуро сидя в ожидании, когда же его вызовут получать «дань». Выйдя на сцену, он деланно изобразил крайнюю степень одухотворённости, послал в аудиторию воздушный поцелуй и спрыгнул с подиума в зал под дружные аплодисменты коллег.
– Если они ещё раз так затянут церемонию, – кто-то снова на выходе пристал к нему с разговорами, – я сдохну прямо в своём кресле. Ну что, ты на банкет идёшь?
– Конечно! – даже не взглянув на собеседника, молодой человек шёл своей дорогой.
– Ну увидимся, дружище!
И неопознанный субъект куда-то свернул и исчез.
– Да пошёл ты,.. дружище…
В столовой все, как и положено, уселись за общий стол, несмотря на ранги и заслуги. Кайэн с жадностью кусал порезанные апельсины и зачарованно смотрел на дно наполненного стакана. Сколько прошло времени – невозможно было определить. Смех, перерастающий в истерику, сигаретный дым, сотворивший эффект тумана, рассказы о собственных приключениях и смакование самых сложных заданий.
– А что с Кроссом? Он вообще с нами? – глава Гильдии обратил внимание на застывшего охотника.
– Похоже, он уже в кондиции, наверное, в Космос улетел, – и снова дружеский гогот.
Даже отвечать им лень, поразительно насколько равнодушным можно стать к подобным словам. А, может, он просто пытается сделать вид, что его это не задевает… В любом случае, эффект остаётся один – пусть смеются, смех жизнь продлевает, а для людей их профессии каждый прожитый день должен восприниматься как редчайший и благословенный дар. Играть со смертью не слишком-то безопасно. Он закрыл глаза, напряг мышцы и резко открыл. Темнота стала ещё невыносимее, тикающей резью отдавая изнутри, по телу бежал болезненный жар, уши заложило. Хотелось дышать, просто дышать, остудить плавящуюся кожу. Молодой человек резко вскочил и выбежал прочь из зала, ввалившись в знакомую дверь, он в бреду стал крутить вентиль – и словно по волшебству из крана побежала холодная вода. Он рухнул на колени и подставил лицо под струю, постепенно ощущая освобождение, хотя в висках резко отдавался каждых вздох или удар сердца.
Оно стучит…
Почему-то мозгу важнее всего было осознать именно эту информацию.
Еле встав на ноги, Кайэн посмотрел на своё лицо, отражённое в зеркале над умывальником. Серый оттенок, почти чёрные круги под глазами, то, что у нормальных людей называется белками от слова «белый», у него парадоксально изрезано красными лопнувшими капиллярами, пара шрамов, полученных отнюдь не в бою, и едва заметный синяк на скуле. Набрав в ладони водицы, он снова окунул лицо в желаемую прохладу.
Подняв взгляд к зеркалу, охотник дёрнулся от неожиданности, инстинктивно вынув пистолет и выстрелив позади себя. Но ничего не произошло. Как такое может быть? Он снова взглянул в зеркало, там по-прежнему, как и секунду назад, стоял вампир. Но как пуля не задела его? Как он вообще здесь оказался?! Резко обернувшись, Кросс испытал шок – никого! Ни у двери, ни у кабинки туалетов, ни у стен, даже на кафельном полу не валялась кучка пепла. Закрыв глаза, словно проверяя себя, он повернулся снова к зеркалу. Открыл. Вампир не исчез и, похоже, позвал друзей: кровососов в Зазеркалье стало разительно больше. Почти толпа окружала молодого человека. Все они хищно улыбались, скаля зубы, облизываясь самым непристойным образом, готовые наброситься, расширенные глаза пылали алым. Кайэн сделал глубокий вздох и, медленно заводя руку назад, пытался нащупать врагов, но ощущал лишь воздух.
Этого не может быть!
Он отвёл взгляд, прислушиваясь к обстановке – тишина, принюхиваясь к запахам вампирского отродья – чисто. Снова прикрыв глаза, охотник набрал в ладони воду, она почти обжигала льдом, но это было именно то, чего он так страстно желал в данный момент. Обдавая лицо холодом, он пытался не думать о том, что будет, когда снова посмотрит в зеркало. Просто прийти в себя. Открыв глаза, в его груди застыл безмолвный вопль. Из крана текла кровь, теперь она сочилась из швов кафеля, капала с полотка… Всё тело покрыто кровоподтёками… Отражение показывало уже не лицо Кросса, а вампирскую ухмылку, клыки торчали из-под изломов улыбки, язык жадно слизывал с губ такую вожделенную алую субстанцию (мгновенно он вспомнил уличного облизывающего кота, поймавшего птичку). Дрожащими руками он прикоснулся к отражению, по ту сторону зеркала Существо ответило тем же, показав свои иссушенные жилистые ладони с острыми серыми когтями…
Молодой человек с силой ударял по раковине, крича:
– НЕ ХОЧУ! НЕ ХОЧУ! НЕ ХОЧУ! НЕПРАВДА! НЕ Я! НЕ Я! ЭТО НЕ Я!
Порождения ночи лишь смеялись, наблюдая за небольшой истерикой и летящими в разные стороны каплями.
– Такой же, как и мы,.. дружище,.. – ухмыльнулся первый вампир.
Он с сотоварищами начал медленно приближаться и, мерзко улыбнувшись, ночные создания впились клыками в тело охотника. Но ожидаемой боли не последовало… Лишь сердце отчаянно колотилось, заставляя жить. Откуда-то, словно из другого измерения, приближались голоса, крики, стоны, проклятья, визги, безумный смех. Постепенно вылезая в эту реальность, шум усиливался, становясь невыносимо громким и отвратительно чётким. Кажется, разум покидал сознание… Ледяная вода уже не приносила желаемого освобождения от безумства. Обессиленный, сразивший сам себя, Кайэн упал на колени. Тем временем, вампиры неистово наслаждались трапезой, причём в качестве главного блюда был их сородич – такое же омерзительное создание.
Кросс обнял себя, дрожащими пальцами что-то отчаянно ища, пока не почувствовал, как рука скользнула по металлу. Среди охотников модно было носить два ремня, собственно, первый выполнял свою непосредственную функцию. Второй же служил для декоративной цели и обычно надевался поверх одежды, висел немного свободнее, подчёркивая бёдра. Несомненно, любой психолог тут же бы выдал теорию про сексуальный подтекст и намеренный акцент на всем известном мужском желании, лидерских качествах и доминировании. Кайэн, стараясь быть индивидуалистом во всём, носил этот атрибут принадлежности к касте охотников на голом теле, под джинсами. Он осторожно расстегнул пряжку и потянул за край, обнажая небольшие острые шипы на внутренней стороне ремня. Запёкшаяся кровь, закрепившая металл с телом, делала процесс избавления от своеобразной власяницы крайне мучительным. Постепенно боль заполнила мысли, отродья Зазеркалья растворялись, гвалт безумия стихал, лицо приобретало привычные формы. Молодой человек окончательно освободился от своей кожаной оковы и дрожащими ледяными руками ощупал тело. Вновь открывшиеся ранки начали слегка кровоточить, напоминая ровную полосу стигматов. Он поддел несколько капель пальцами и попробовал. Как ни странно – вкус крови. Почему люди называют этот вкус солёным или медным? Многие ли из них лизали медь? И соли он тоже не ощущал, хотя, по законам физиологии, должен бы. В любом случае, эти ощущения – настоящие, а не жестокая игра взбесившегося воображения.
Всё также в бреду он, бледный, снова затянул ремень, чуть задыхаясь от вновь вонзающихся шипов, и побрёл, спотыкаясь, прочь, опираясь ослабевшими руками на стены.
– А! Вот ты где! – теперь знакомый реальный голос казался чем-то невероятным, – Слушай, хотел с тобой поговорить… Эй, Кросс, ты куда? Хоть бы для приличия остановился, – кричал мужской голос в спину, – Грёбанный ублюдок! С тобой вообще по-человечески нельзя!
Вроде, речь дальше сопровождалась чьим-то нелицеприятным мнением об охотнике, но ему было всё равно. Боль в висках возвращалась, нельзя этого допустить! И есть отличный верный способ загасить всё: и переживания, и муки, и неведомые голоса, и галлюцинации, и навязчивых собеседников. Всё можно загасить! Ноги сами принесли к знакомой алколавке:
– Jägermeister. Как всегда. Литровую.
– С тебя как всегда, – продавец лениво достал бутылку зелёного стекла.
Схватив желанный напиток, молодой человек быстро раскрутил крышку и приложился прямо возле прилавка.
– Эй! Не здесь же! Обожди чуток, сдачу отдам, и ступай к чертям, раз неймётся.
– Не надо, – осипшим голосом прохрипел Кайэн, – Я ещё зайду.
Продавец, глядя на закрывающиеся двери, лишь покачал головой.
Сколько было визитов в родной Alcostore – охотник не помнил. Он не мог ответить, как оказался здесь – в неведомой заброшенной подворотне на окраине города. Он сидел, оперевшись на кирпичную стену безоконного дома, выливая в себя остатки травяного ликёра. Рядом с набитыми до краёв помойными контейнерами валялся строительный мусор, из которого периодически вылезали крысы и тараканы. Что-то мерзкое и мокрое упало на лицо, Кросс запрокинул голову, ударившись затылком о кирпич. Начался ливень, магически усиливаясь с каждой секундой. Кайэн так сидел и смотрел на плачущие грозовые облака, мыслей не было, только дождь, забиравший в себя всё в округе. Изрытая тропинка меж двух стоящих практически вплотную домов почти мгновенно превратилась в жидкую грязь с глубокими лужами. От влаги вонь помойки только усилилась, даже старый кирпич начал источать смрад. Напоследок осушив бутылку до дна, молодой человек кинул её в общую кучу гниющего мусора, однако, ударившись о стенки контейнера, стекло разбилось, рассыпавшись красивыми зелёными кристаллами по неутопшей в луже части тропинки.
Теперь надо встать и тащиться домой, чтобы утром снова встретить очередной бессмысленный день. С трудом поднявшись, держась за стены, Кайэн шёл к главной дороге забытой всеми дьявольскими и небесными силами улочки. Ступив в хлюпающую грязь, кеды прочно утопли в этой ловушке. Резко дёрнувшись, стараясь высвободить ноги, охотник потерял равновесие и рухнул головой в неглубокую лужу. Он даже не сразу понял, что произошло.
Отлично, теперь ещё больше мокрый и ещё больше грязный.
Почему-то саднило ладонь – она напоролась на недавно разбитую бутылку. Чёрт же дёрнул бросить её именно в этом место! Сейчас для полного счастья не хватало парочки вампиров. Видимо, от удара организм потерял последние силы, и Кросс почувствовал омерзительные судороги собственного желудка. Слизь потекла изо рта, кашель резал и без того напряжённые связки, горло свело, молодого человека стошнило. Рвотная дрянь растекалась по грязной воде, прилипая к щеке и волосам. Брызги от неистово бьющих по луже капель летели в глаза.
Ниже уже некуда…
Новые спазмы не заставили себя ждать. Лучше закрыть глаза и не смотреть в рябое зеркало грязной воды, по которой плавала слизь и непереварившиеся частички пищи, иначе станет только противнее. Неожиданно что-то подняло его голову, убирая грязные и мокрые волосы назад. Кайэн, неверя, вгляделся в отражение в луже:
– Ты?..
Его снова вырвало.
– Это ты так меня рад видеть? – раздался знакомый голос; юноша взял охотника на руки и понёс прочь.
Как он здесь оказался? Зачем пришёл? «Такой же, как и мы»…Всё к чертям… Всех к чертям…
– Ты меня прямо как невесту тащишь…
Тоуга резко остановился и сбросил Кросса на землю. Снова всплеск лужи и хлюпанье грязи. Молодого человека тут же замутило вновь. Ягари поддел голову Кайэна носком, дабы та ровно легла на ботинок, и, согнув ногу в колене, приподнял её.
И откуда у мальчишки эти балетные замашки?
– То я тебе жёнушка, то ты мне невеста… Ты бы уже определился со степенью родства.
– Давай… не будем разводиться,.. – охотник болезненно отводил взгляд.
– Что, боишься, что отсужу квартиру и машину? – он внимательно следил за лицом своего vis-a-vis.
– Нет, собаку и тапочки, – невесело усмехнулся Кросс.
– У тебя их нет.
– Значит, – молодой человек посмотрел в юное и серьёзное лицо Тоуги, – мне нечего терять.
Оба молча глядели друг другу в глаза. Кайэн грустно вздохнул:
– Разве твоя смена по приведению меня в порядок начинается не утром?
– Утром?! – юноша скривил губы, – А ты оптимист! По-моему, у тебя все шансы сегодня здесь сдохнуть.
– Так разве не чудесно? Сразу столько проблем с плеч, – на это Ягари промолчал и лишь закурил, – Какое тебе до меня дело?
Если бы Тоуга сам мог ответить на этот вопрос... Видимо, в отношении Кросса любая логика капитулирует.
– Предположим, что ты меня достал своим утренним хамством, и я хочу, чтобы ты расплачивался всю оставшуюся жизнь.
– Какой ты милый ребёнок, – чуть улыбнулся собеседник.
– А ты? Не устал изображать из себя придурка?
– Мальчик, если ведёшь себя, как идиот, все думают, что у тебя всё отлично, и меньше уродов лезет тебе в душу.
– А что тебя не устраивает в своей душе?
– А что там хорошего? Мне самому мерзко туда заглядывать.
– По-моему, ты себя недооцениваешь,.. – Ягари пожал плечами, стряхивая пепел.
– Увы, – молодой человек закрыл глаза, не желал, чтобы на него смотрели, – я прекрасно вижу, кто я такой.
– И кто?
– Убийца.
– Охотник на вампиров.
– Названия разные, а смысл тот же. Я так искусен в смерти, но абсолютно равнодушен к жизни… Не об этом я мечтал…
– А о чём?
– Фенечки вязать.
– ЧЕГО?! – юноша, оторопев и потеряв равновесие, скинул с ботинка голову Кайэна.
Кросс взглядом указал на перемазанное в грязи и крови запястье. На нём красовалось около десятка фенечек на индийский манер плетёных из мулине, бисера, жёсткой бечёвки, пеньки, бусин и тонких полос различных металлов.
– Обалдеть,.. – сняв браслет из бордовых и насыщенно-синих нитей, Тоуга надел его на свою руку, – А валяться в луже ты тоже не мечтал?
– Нет…
– Видишь, как всё парадоксально выходит.
– Более чем.
– Значит, надо что-то с этим делать.
– Доктор, думаете, у меня есть шанс?
Ягари слегка пнул по луже, посылая грязные брызги в лицо лежащего на земле человека:
– Вам, пациент, поможет только лоботомия.
Юноша вновь наклонился, взял охотника на руки и отправился к себе домой отмывать это недоразумение в теле человека. Они шли довольно долго, Тоуга покосился на молодого человека. Тот, сложив голову ему на плечо, мирно спал.
– Эй! – Ягари подёргал плечом, дабы растормошить уснувшего, – Не смей дрыхнуть! Тебя ж потом фиг в себя приведёшь.
Кайэн, поморгав глазами, светло улыбнулся:
– Хорошо… мамочка!
@настроение: Участник конкурса Vampire-knight winter fest
-
-
05.02.2010 в 22:45Содержание постараюсь оценить завтра))
-
-
05.02.2010 в 23:03Аналогично оценю завтра
-
-
06.02.2010 в 04:53Я не так уж чтобы много фиков с Кроссом и Ягари прочитала, но этот, второй, - вне конкуренции! Очень понравилось.
-
-
06.02.2010 в 08:37Оно четко, дразняще, на вызов.
И Ридо и Хаказэ - прекрасны. Этакие циничные сволочи, которым все в жизни приелось. Ленивая скука и пресыщенность. Все передано великолепно.
Скоро доберусь до второй истории. Уже не терпится)
-
-
06.02.2010 в 12:08Жена, навеста... мамочка!...
Автор нестандартный человек. Такого Кросса я ожидала менее всего.
Но понравилось. Конец - просто убил.
-
-
06.02.2010 в 14:26Андеграундный антураж и городская обстановка навевают какое-то гнетущее чувство, тем не менее из-за этой реалистичности мне так понравились эти истории
В кои-то веки Ридо кажется настоящим, характерным, а не банальным маньяком, как во многих других фиках
Еще понравилась общая идея - имхо, правильные, положительные персонажи, порой, наводят скуку
Кайен необычен, но мне он тоже понравился
Про фенечки почему-то тронуло... возможно, в душе он всегда был склонен к тихой и спокойной жизни
-
-
06.02.2010 в 14:38Автор, мне кажется, вы будете победителем этого конкурса)
-
-
06.02.2010 в 14:57Мне тоже. И я даже, наверно, знаю кто автор.
-
-
06.02.2010 в 15:22Угу, очень. Так просто и тепло. По-человечески.
Автор, еще раз
-
-
06.02.2010 в 15:56тапках - тапки есть, и в основном - из-за ошибок. их самых явных и бросающихся в глаза - Открыв глаза, в его груди застыл безмолвный вопль.
-
-
06.02.2010 в 16:28-
-
06.02.2010 в 19:58Я, конечно, понимаю, что автор старался произвести впечатление багажом своих знаний и в некотором роде ему это удалось.
Жаль только, что автору не хватает двух очень важных вещей: чувства меры и стилистического чутья. Некоторые предложения вгоняют в ступор.
Ни в коем случае не хочу никого обидеть. Это - мое личное мнение.
Повторно выражаю свое восхищение объемом. На фоне остальных текстов этот смотрится весьма.
Но голосовать за него не стану, уж простите.
-
-
06.02.2010 в 23:08читать дальше
История Кайэна Кросса и Тоуги Ягари
читать дальше
В целом, могу дать такую оценку: как автор - я вижу ваш труд, ваш уровень, глубокую проработку материала, я просто покорена вашим мастерством и качеством описаний, по моему мнению, это одна из лучших авторских работ, но как читатель - в первом рассказе идея не цепляет и герои не мои, а во втором... душа просит больше юмора, потому что есть претензия на юмор. Да, и второй рассказ лучше раскрывает тему Цветная печаль. Что ещё сказать... *улыбнулась* я знаю, за кого и как буду голосовать))))
-
-
06.02.2010 в 23:16Night mirror Я не так уж чтобы много фиков с Кроссом и Ягари прочитала, но этот, второй, - вне конкуренции! Очень понравилось.
Я тоже читала 3 или 4 фика. Спасибо, что оценили моё творчество, мне это важно, потому что к этим персонажам отношусь весьма пиететно.
НикаАптерос Такого Кросса я ожидала менее всего.
Собственно, Кросса изображают либо отменным охотником, либо инфантильным старичком. Слишком уж однобоко... Учитывая мангу, видно, что у мальчика явно был психический диссонанс между ранимой и по-детски чистой душой и невероятным талантом убийства. Думаю, что при таких конфликтах и эмоциональности, личности очень дискомфортно. Этот дискомфорт и хотелось показать.
Автор нестандартный человек
Автору приятно такое слышать, спасибо!
murder-for-hire В кои-то веки Ридо кажется настоящим, характерным, а не банальным маньяком, как во многих других фиках
Не верю я в абсолютно зло, равно как и в абсолютное добро. И не верю, что Ридо - безмозглое создание, которому бы завалить (по-другому не скажешь) Юуки/Джури и пришибить Канамэ/Харуку. Как-то всё это глупо и бесцельно. Поэтому даёшь настоящих героев, а не первую выжимку!
Про фенечки почему-то тронуло... возможно, в душе он всегда был склонен к тихой и спокойной жизни
Ну да, собственно, как бы это странно ни звучало, но про фенечки и меня тронуло
Dr. A. Cameron Очень здорово, все характеры настолько живые, в них настолько верится...
Рада, что наше видение характеров совпало, пыталась отобразить максимум канонически, но не в привычных ракурсах.
Но мне всегда казалось, что Кросс и Ягари должны были быть одного возраста.
Мне казалось, что он немного старше. Собственно, их возраст - великая тайна
Эндорфин., спасибо за похвалу и тапки. Прямо метод кнута и пряника
Kursnic Жаль только, что автору не хватает двух очень важных вещей: чувства меры и стилистического чутья. Некоторые предложения вгоняют в ступор.
Ау... Да, бьёт по самолюбию, особенно про стилистическое чутьё, но спасибо за Вашу точку зрения. Я её тоже ценю.
Но голосовать за него не стану, уж простите.
О, нет! Вы разбили мне сердце
Luminele Они настолько не такие, какими лично я их вижу, что вызывают во мне острое чувство отторжения. Я не хочу сказать, что это ООС, просто... для меня этот рассказ был не про Ридо и Айю, а про ОМП и ОЖП. Труд вложен огромный, уровень исполнения высокий, но... не цепляет меня это произведение. Гомен
Что ж, у каждого своё видение персонажей, и в каждом персонаже важно то или иное качество. Соглашусь, что вставь другие имена - и будет независимый рассказ. Но для меня это - в первую очередь ИХ история. Спасибо за цветы!
Этот рассказ, напротив, понравился... тем, что есть намек на юмор. Будь чуть меньше давящих на восприятие эпитетов, читать было бы гораздо легче, а так... *вздыхает* но мамочка покорила))) тут уж даже я растеклась теплой лужицей)))
ИМХО, по Ягари видно, что он трепетно относится к Кайэну, но всё весьма скрыто и сдержано. Возможно, потому что тоже человек, сочетающий в себе силу и жестокость охотника и страсть и сарказм истинного мужчины. Поэтому как мамочка может и пожурить дитя, и указать на его ошибки и опекать, когда оно снова запуталось.
-
-
06.02.2010 в 23:45Да уж, читать такой объём - не лёгкая работа, равно как и писать. Богема и андеграунд - мои любимые темы, и - УРА! - не Канамэ/Зэро! Персонажи (особенно Ридо и Хаказэ-Айя) - незатасканные и малоиспользуемые, поэтому, наверное, двоякое чувство. И да, моралисты - это жестокое явление!
Luminele Да, и второй рассказ лучше раскрывает тему Цветная печаль.
А я, наоборот, больше цвета и печали увидела в первой части.
-
-
07.02.2010 в 00:03читать дальше
-
-
07.02.2010 в 14:42-
-
07.02.2010 в 20:46А ошибки, про которые столько разговоров - дело десятое. Ведь ошибки - дело исправимое.
У Вас есть стиль и талант.
Вы меня очень порадовали.
-
-
08.02.2010 в 10:54Эндорфин. ну это не столько вам тапки, сколько вашей бете. Ибо много ошибок прошляпил/а х)
Хорошо, я ей передам тапки
Wezner Спасибо. За Ягари и Кайена. Моя любовь к ним бесконечна. И они получились уютными, теплыми, настоящими.
Открою тайну: моя любовь к ним аналогична
А ошибки, про которые столько разговоров - дело десятое. Ведь ошибки - дело исправимое.
Это да. Но, конечно, хотелось бы без них. Наверное, в оправдание можно сказать, что вычитывать такой текст - сложное занятие. В любом случае надо работать, чтобы таких косяков не было.
У Вас есть стиль и талант. Вы меня очень порадовали.
Рада, что Вас порадовала. И спасибо за отзыв, мне, безусловно, приятно читать такое о себе.
Luminele Автор смог сказать об одном и том же разными способами, что мне очень понравилось. В общем, море цветочков
Поставила в виртуальную вазу - любуюсь ^_^
-
-
08.02.2010 в 11:02тем более действительно на ошибки лучше указывать, это ж не для того, чтоб пнуть ближнего.
Автор таак.. розовые и с помпончиками подойдут?хд
-
-
08.02.2010 в 11:06тем более действительно на ошибки лучше указывать, это ж не для того, чтоб пнуть ближнего.
Я тоже так считаю. Глупо обижаться, ведь даже классики столько ляпов допускали. Лучше видеть свои недостатки и работать над ними. Так что я тоже за объективную критику.
-
-
08.02.2010 в 11:10Я тоже так считаю. Глупо обижаться, ведь даже классики столько ляпов допускали. Лучше видеть свои недостатки и работать над ними. Так что я тоже за объективную критику.
-
-
08.02.2010 в 11:17И где?!
Эндорфин. ну что мы, звери что ли, что мы, на чешки даже не скинемся?хд
Мы? МЫ?! Мы вообще белые и пушистые. Зато получится, как у Кайэна из фика
-
-
08.02.2010 в 11:40пытается сэкономить на тапкахRain_Dragon ну! чешки - это ноу-хау! просто, комфортно, недорого, а если еще и мехом изнутри набить - так еще и тепло будет, все валенки не металлолом сдаваться пойдут!хд
-
-
10.02.2010 в 11:41Эндорфин. да-да-да, стельки в студию и на подушечке с голубой каемочкой!
пытается сэкономить на тапкахВсем. Как и обещала ^__^
-
-
10.02.2010 в 13:57